Обманы Локки Ламоры - Линч Скотт - Страница 71

— Сейчас ты не более чем насекомое в пламени, — продолжал внушать Сокольничий. — А ведь я показал тебе лишь один из простейших приемов. Я мог бы добиться гораздо большего, если бы вышил твое имя на одежде или написал на пергаменте… Разумеется, имя Ламора не является твоим подлинным, данным при рождении. Это всего лишь слово, которое на древнетеринском означает «тень». Но если понадобится, я могу воспользоваться твоим первым именем… Думаю, его мне хватит.

Пальцы Сокольничего забегали, замелькали, сливаясь в неясное пятно. Они сплетали и вытягивали нити — и, подчиняясь ускоряющемуся ритму серебра, росла мука Локки. Его пятки со стуком колотили по полу, зубы беспомощно лязгали. Казалось, будто невидимый палач пронзает его берцовые кости холодными сосульками. Снова и снова он пытался набрать в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но легкие отказались повиноваться ему. Горло было забито занозами, мир затянулся черной пеленой с кровавой каймой по краю…

Освобождение от этого состояния стало для Локки настоящим шоком. Он валялся на земле, словно лишившись всех костей, чувствуя отзвук боли во всем теле. Жгучие слезы катились по его щекам.

— Ты не слишком-то умен, Локки, Умный человек не тратил бы понапрасну мое время. Он сразу понял бы все тонкости положения, не требуя повторов.

Снова вспышка серебра, которую Локки разглядел краем глаза, — и новая волна боли ворвалась ему в грудь, словно цветок огня вспыхнул вокруг сердца. Он явственно ощущал это пламя в самой своей сути. Казалось, что он вот-вот почувствует запах горящей плоти, почувствует, как воздух нагревается в его легких и раскаляет их, как печь. Локки застонал, начал извиваться, запрокинул голову и наконец закричал.

— Ты нужен нам живым, но покорным и благодарным за мою милость, — снова заговорил Сокольничий. — А вот твои друзья — совсем другое дело. Хочешь увидеть, как я сделаю то же самое с Жуком? Или с одним из близнецов Санца?

— Нет… Пожалуйста, нет! — выкрикнул Локки в агонии, прижимая руки к левой половине груди. В безумии он начал рвать на себе рубашку. — Только не это!

— Почему же? Они абсолютно бесполезны для моего клиента, следовательно, подлежат уничтожению.

Жгучая боль исчезла, и Локки опять поразился, как внезапно это произошло. Тяжело дыша, он лежал, свернувшись клубком и не веря, что такой яростный жар исчез столь мгновенно.

— Еще одно язвительное словцо, еще одно легкомысленное замечание… вообще что-то, кроме полнейшего самоотречения, — и твои друзья заплатят за твою гордость, — предупредил контрмаг. Он поднял со стола бокал рецины и отпил немного, Затем начал медленно лить остальное на лицо Локки, пока тот не задергался от жгучей жидкости, попавшей в глаза. — Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга?

— Да, поняли, — еле смог выдохнуть Локки. — Пожалуйста, не вредите им. Я сделаю все, что должен.

— Конечно, сделаешь. А теперь… я принес тебе костюм для встречи в Гулкой Дыре. Найдешь его за дверью. Он на редкость театрален. Говорить тебе, как играть Серого Короля, я пока не буду. Просто приходи ночью к Гулкой Дыре, в половине одиннадцатого. Я проведу тебя внутрь и буду диктовать нужные слова.

— Барсави убьет меня, — прохрипел Локки.

— Похоже, ты снова не понял, приятель. Я ведь могу продолжить твои мучения. Пытать до тех пор, пока ты не сойдешь с ума от боли. Или ты в этом сомневаешься?

— Нет…

— Тогда тебе придется поверить и в то, что я могу защитить тебя от любой глупости со стороны Барсави.

— Но каким образом вы будете мне диктовать?

«Мне не требуется говорить вслух, чтобы отдавать приказы, — эхом прогремел голос контрмага в голове Локки. — Я организую все, что необходимо для встречи с Барсави. Когда настанет время сделать ему предложение или, наоборот, принять его предложение, ты об этом узнаешь. Понятно?»

— Да, да. Конечно, понятно… Спасибо.

— Ты должен быть благодарен за то, что мы с моим клиентом делаем для тебя. Многие годами ждут случая поквитаться с Барсави, мы же преподносим тебе эту возможность на блюде. Разве это не щедрость?

— Да… вы правы.

— Отлично. Теперь я покидаю тебя. Советую поскорее придумать отговорку для Барсави и полностью сосредоточиться на том, чего ждем от тебя МЫ. В критический момент твое внимание не должно раздваиваться — это может сильно повредить тебе.

В «Последней ошибке» оказалось на редкость мало народу. Тихие, невнятные разговоры… холодные напряженные взгляды… многие из завсегдатаев попросту отсутствуют. Те же, что собрались в таверне, и мужчины, и женщины, были одеты явно не по погоде — в широких куртках, плащах и кафтанах. Жарковато, зато есть где спрятать оружие.

— Что у тебя случилось, черт побери? — Жеан помог Локки усесться за маленький уединенный столик в боковой нише таверны, откуда был хорошо виден вход. Локки тяжело опустился на стул: тело еще хранило воспоминание о перенесенной пытке.

— Видишь ли, мы с Сокольничим разошлись во мнениях, и я не смог его переубедить… невзирая на все свое природное обаяние, — Локки прикоснулся к разорванному вороту рубашки и вздохнул. — Ладно, давай начнем с пива, а проблемы отложим на потом.

Жеан придвинул ему глиняную кружку с теплым каморрским пивом, и Локки в два глотка осушил ее.

— Ладно, — сказал он, утерев рот. — Я все равно не жалею о том, что наговорил ему. Полагаю, контрмагов не так уж часто оскорбляют.

— И чего ты добился?

— Ни-че-гошеньки, — Локки одним махом допил остатки пива и, перевернув кружку, хлопнул ею об стол. — Ни единой проклятой уступки. Только кучи дерьма с болью пополам. Впрочем, в некотором смысле это оказалось весьма познавательным.

— Вот сволочь! — Жеан сжал кулаки. — Мне бы только добраться до него — я тоже найду, чем заняться, не доводя дело до смертоубийства. Очень надеюсь, что когда-нибудь это произойдет!

— Прибереги свой гнев для Серого Короля, — прошептал Локки. — Я думаю, главное для нас — пережить ночь после Дня Герцога. А затем… он же не сможет вечно сотрудничать с контрмагом. И как только эта гадина удалится…

— Мы побеседуем с Серым Королем по-своему.

— Точно. На данный момент нам приходится подчиняться, пока мы не разобрались с нашими деньгами. Но потом… Что бы ни замыслил этот подонок, рано или поздно настанет момент, когда он не сможет больше платить своему магу. И тогда мы докажем, что нами нельзя играть, как мячиками! Даже если нам придется гнаться за ним через все Стальное море, вокруг мыса Нессек и до самого Балинеля в Медном море.

— Верно, Локки! А какие планы у тебя на сегодняшний вечер?

— Сегодня? — усмехнулся Локки. — По совету Кало я отправлюсь в «Гильдию Лилий» и постараюсь выкинуть из головы все, включая мозги. А утром веселые девицы поставят мне их на место за дополнительную плату. Так и быть, я приплачу за это.

— Я не ослышался? Ты уже четыре года…

— Жеан, я выжат досуха, мне нужна передышка. А ОНА — за тысячу миль отсюда… Черт побери, в конце концов, я всего лишь человек и имею право! Короче, не жди меня сегодня.

— Пожалуй, я пройдусь с тобой, — насторожился Жеан. — В такую ночь не очень-то разумно бродить одному. Сейчас, после того, как новость о Нацце разошлась по городу, все стоят на ушах.

— Не очень разумно? — рассмеялся Локки. — Послушай, сегодня в Каморре нет человека, который находился бы в большей безопасности, чем я. Мы абсолютно точно знаем, что этим вечером никто не собирается меня убивать. Марионетка еще не отработала свой номер.

— Ничего не выходит, — в отчаянии произнес он через час с небольшим. — Извини… Это не твоя вина.

Комната утопала в приятной полутьме. Под потолком мягко работал деревянный веер с механическим приводом — шух-шух, шух-шух… Это было одно из нововведений здешних хозяек. Ради удобства клиентов они обзавелись многими приспособлениями, которые приводились в действие энергией водяных мельниц. День и ночь вращались мельничные колеса, соединенные хитроумной системой ремней и цепей с механизмами Дома Гильдии Лилий — нарядного здания на самом севере Западни.