Другая Россия - Лимонов Эдуард Вениаминович - Страница 1

Эдуард Лимонов

Другая Россия

Предисловие

«I HAVE A DREAM…»

Я совсем было забыл, что написал книгу «Дисциплинарный санаторий», где размышлял над устройством современного общества. Сегодня вспомнил в связи с тем, что получил письмо, где меня один пацан из Сибири настырно спрашивает, чего же мы, НБП, хотим, какое общество хотим построить. На Западе сейчас считается счастливой монотонная долгая жизнь по стандартам Западной цивилизации. То есть нетяжелая работа, какая-нибудь служба с бумагами связанная, всю жизнь одна неразрывная карьера, потом — пенсионный возраст, и после — безбедное существование пенсионера, и смерть в глубоком бессилии старости. Государства западных стран подавляют человека, оставляя ему только одну разрешенную самостоятельную активность — охоту за самками. В остальном Западный человек крайне ограничен в своей жизни законами. Человека поработили и одомашнили. В СССР был другой строй, но и там человека поработили и одомашнили. Вообще современного человека приучили к тому, что ему всё нельзя, что он должен только работать как дурной всю свою жизнь и потом, не бунтуя, умереть. Качественной считается жизнь сытого раба. Идеал: семья — живущая в браке пара. Так быть на самом деле не должно. Существо, с самого рождения обречённое умереть, не должно быть каким-то дурным вьючным мулом или той слепой лошадью, что ходит запряжённая по кругу, вынимая из реки воду и выливая её в арыки и на поля. Нужно взбунтоваться. Нужно придумать, вычислить для нас, для нашей группы, для тех людей, кого мы считаем своими, другую модель жизни и навязать её. Но, прежде всего, нужно создать новую нацию. Вокруг всё время говорят: «русские», «мы — русские», «я — русский», «для русских». А под этой этикеткой скрываются самые разные люди. И Ельцин оказывается русский, и сизый алкаш, и грязный бомж, и активный сперматозоид Кириенко. Если они — русские, то я тогда не русский. Что же надо делать? Надо отбирать людей для новой нации. Пусть она будет называться как-то иначе, пусть не русские, но, скажем, «евразийцы» или «скифы». Не суть важно, но новую нацию надо создавать на других принципах, не по цвету волос или глаз, а по храбрости, верности принадлежности к нашей общине.

Нужны будут дети от новых людей. Много детей нужно будет, чтобы нация быстро выросла. Потому нужно разрешить многие виды семьи: те, что ведут к небывалому размножению. Разрешить полигамию, свободные содружества. Женщины должны бесконечно беременеть и приносить плоды. Детей же будет содержать и воспитывать община. И жить и воспитываться они будут среди взрослых. И уже с возраста, ну скажем, десяти лет. Сейчас детей гноят в скучных школах, снабжая их мозги и память насильно на хер ненужной никому пылью. Образование станет коротким и будет иным. Мальчиков и девочек будут учить стрелять из гранатометов, прыгать с вертолётов, осаждать деревни и города, освежёвывать овец и свиней, готовить вкусную жаркую пищу, и учить писать стихи. Будут спортивные состязания, борьба, свободный поединок без правил, бег, прыжки. Читать будут стихи Николая Гумилева и книги Льва Гумилева, целые поколения будут согласно заветам Константина Леонтьева выучены любить Восток. Понимать красоту синей степи и рыжих гор. И всю мерзость бетонных бараков в снегах, мерзость московских спальных районов.

Будем ли мы производить оружие? Конечно, будем. Будем вести войны. Но не такие как прежде, не фронт на фронт. Наши будут просачиваться на их территории, знакомить их людей с нашим образом жизни и идеями, и самые здоровые и сильные из них станут нашими, нашей нацией. А потом будут вторгаться наши отряды, и добивать несогласных.

Нам нужна будет земля. Мёрзлая Россия захвачена лапами нетворческих тупых администраторов, нищих духом. Нужно будет уйти из России, свить гнездо на свежих центральных землях, отвоевать их и там дать начало новой невиданной цивилизации свободных воинов, сплоченных в вооруженную общину. Кочующих по степям и горам, воюющих в южных государствах.

Многие типы людей вынуждены будут исчезнуть. Алкогольные дяди Васи, менты, чиновники и прочий бракованный материал, потеряв свои корни в обществе, вымрут. Вооруженную общину можно будет назвать «Государство Евразия». Так осуществятся мечты евразийцев 30-х годов. С нами захотят быть многие. Возможно, мы завоюем весь мир. Люди будут погибать молодыми, но это будет весело. Трупы героев будем сжигать.

А какой смысл совершать революцию, если её цель — только захватить министерские посты, вульгарные кабинеты. Мы должны будем сменить всё. И придумать себе Нового Бога, возможно, какой-нибудь тунгусский метеорит или железную планету в холоде Космоса. Нашим Богом будет тот, кто даровал нам смерть. Может, нашим Богом будет Смерть. Так что как Мартин Лютер Кинг, I have a dream. Но его dream была бедненькая, убогенькая…

лекция первая

Монстр с заплаканными глазами: семья

Твой отец инженер или работяга — злой, худой, неудачливый, время от времени надирается. А то и вовсе, никакого папочки в семье, мать — в облезлой шубейке. Глаза вечно на мокром месте, истеричная, измученная, говорит голосом, в котором звучат все ахи и охи мира. Мать всегда жалко, к отцу никакого уважения. Он — никто, когда пьян, ругается с телевизором. Вонючий братец (вариант: вонючая бабка) — после него противно войти в туалет. Квартира о двух комнатах: слишком много мебели плюс ковры, коврики, половички, шторы. Мало света.

Вечные: «Выключи свою музыку!», «Убери эту порнографию со стены!», «Я тебя кормлю!» и прочие стенания, прелести жизни в семействе. Книг мало, только твои: Гитлер, Ленин, Дугин, Лимонов, «Лимонка»… Семья, сучий потрох, гнойный аппендицит, группа тел, сжавшихся воедино во взаимном объятии страха: «Саша, не выходи на улицу, там у подъезда какие-то парни!» Семья обучает бояться, трястись, усераться от страха. Это школа трусости.

Квартира, полученная с адским трудом, или купленная с огромным трудом, кооперативная, в последние годы советской власти. У родителей вся жизнь ушла на эту квартиру. Экономили, копили, собирали, купили. Потом счастливо обживали бетонный кубик, соту во многоподъездном, многоквартирном человечнике. Любовно сверлили, клеили, годами подбирали дверные ручки. На план обустройства лоджии ушёл год. Ещё три на возведение рам и стекол. За четыре года завоёвывают царства, Вторая Мировая Война пять продолжалась, а тут лоджия. Её забили старыми тряпками и втиснули тебе раскладушку. Квартира — как тюремная хата, где сокамерников не выбирают, как камень на шее эта квартира, который нельзя бросить и оттого нравы какого-нибудь Южного Бутова — почему-то должны быть твоими, а ты его, Южное, или какой там район, презираешь до рвоты.

Ты уже бреешься, а эта, блин, унизительная крепостная зависимость от жилплощади родителей, ты тут прописан, записан, чтоб вам всем, падлы, как крепостной! И когда у тебя будет твоя клетка, где можно повесить то, что ты хочешь — хоть флаг НБП?! Когда, никогда!.. 25 тысяч баксов у тебя будут никогда. Девочку привести некуда. Какая тут нате вам полноценная жизнь. У пенсионеров есть не только пенсии, у них есть квартиры, потому к ним ласково обращаются власти, агентства, жулики, убеждая продать её, отдать в рент, пенсионеры нужны.