Остров сокровищ(сборник) - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 50

— Как ты смеешь называть меня мальчиком?— крикнул Дик.— Я, наверное, старше тебя.

— Прости меня, добрый мастер Шелтон,— сказал беглец.— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Напротив, я хочу просить тебя о помощи, так как я попал в беду, сбился с дороги, потерял плащ и своего бедного коня. У меня есть хлыст и шпоры, а ехать не на чем. А главное,— прибавил он, оглядев свою одежду,— я такой грязный!

— Вздор!— воскликнул Дик.— Подумаешь, искупался— что же тут такого! Кровь ран и грязь странствий только украшают мужчину.

— Если так, я предпочитаю мужчин без украшений,— ответил мальчик.— Но что мне делать? Прошу тебя, добрый мастер Ричард, дай мне совет. Если я не доберусь до Холивуда, я погиб.

— Я дам тебе не только совет,— сказал Дик, слезая с лошади.— Я дам тебе своего коня, а сам побегу рядом. Когда я устану, мы поменяемся. Так будет скорее.

Мальчик сел на коня, и они двинулись в путь, невольно замедляя ход из-за неровностей трясины. Дик шагал рядом с мальчиком, положив руку ему на колено.

— Как тебя зовут? — спросил Дик.

— Зови меня Джон Мэтчем,— ответил мальчик.

— А что тебе нужно в Холивуде? — спросил Дик.

— Я спасаюсь от обидчика,— сказал Джон Мэтчем.— Добрый аббат Холивуда всегда защищает слабых.

— А как ты попал к сэру Дэниэлу, мастер Мэтчем? — спросил Дик.

— Он захватил меня силой,— ответил Джон Мэтчем.— Он выкрал меня из моего родного дома, одел меня в этот наряд, вез меня так долго, что у меня чуть не разорвалось сердце, насмехался так, что я чуть не плакал. А когда мои друзья погнались за нами, он посадил меня к себе за спину, чтобы их стрелы попали в меня! Одна из них ранила меня в ногу, и теперь я слегка хромаю. Но придет день суда, и он заплатит за все!

— Уж не надеешься ли ты попасть в луну из арбалета?— сказал Дик.— Он храбрый рыцарь, и рука у него железная. И если он догадается, что я помог тебе удрать, мне будет плохо.

— Бедный мальчик!— сказал Джон Мэтчем.— Он твой опекун, я знаю. По его словам, он и мой опекун тоже. Он, кажется, купил право на устройство моего брака. Я в этом плохо разбираюсь, но у него есть какой-то повод притеснять меня.

— Ты опять называешь меня мальчиком! — сказал Дик.

— А разве ты хочешь, чтобы я тебя называл девочкой, добрый Ричард?— спросил Мэтчем.

— Только не девочкой,— ответил Дик.— Я девчонок терпеть не могу!

— Ты говоришь, как мальчишка,— сказал Джон Мэтчем.— Ты гораздо более думаешь о девчонках, чем хочешь сознаться.

— Вот уж нет!— решительно сказал Дик.— О девчонках я никогда и не вспоминаю. Черт с ними! Я люблю охоту, сражения, пиры, я люблю веселую жизнь в лесах. А девчонки на такие дела не годятся. Была, впрочем, одна не хуже мужчины. Но ее, бедняжку, сожгли, как ведьму, за то, что она вопреки природе одевалась по-мужски.

Мастер Мэтчем набожно перекрестился и прошептал молитву.

— Что ты делаешь? — спросил Дик.

— Молюсь за ее душу,— ответил Мэтчем дрогнувшим голосом.

— За душу ведьмы?— воскликнул Дик.— Ну что ж, молись за нее. Это была лучшая девушка в Европе, и звали ее Жанна д'Арк. Старый Эппльярд-лучник рассказывал, как удирал от нее, словно от нечистой силы. Это была храбрая девушка.

— Если ты не любишь девушек, добрый мастер Ричард,— возразил Мэтчем,— ты не настоящий мужчина. Ибо господь нарочно разделил род человеческий на две части и послал в мир любовь для ободрения мужчин и утешения женщин.

— Вздор!— сказал Дик.— Ты много думаешь о женщинах потому, что ты молокосос, младенец! По-твоему, я не настоящий мужчина. Ну что ж, слезай с коня, и я чем угодно— кулаками, или мечом, или стрелой— на твоей собственной персоне покажу тебе, мужчина я или нет.

— Я не воин,— сказал Мэтчем поспешно.— Я вовсе не хотел тебя обидеть. Я просто пошутил. А о женщинах я заговорил потому, что слышал, будто ты скоро женишься.

— Я? Женюсь? — воскликнул Дик.— Первый раз слышу! На ком же я женюсь?

— На Джоанне Сэдли,— ответил Мэтчем, краснея.— Это затея сэра Дэниэла. Эта свадьба ему выгодна: он получит деньги и жениха и невесты. Мне говорили, что несчастная девушка горько плачется на судьбу. Не знаю, быть может, она, так же как ты, питает отвращение к брачной жизни, а может быть, ей просто не нравится жених.

— От свадьбы, как от смерти, никуда не уйдешь,— проговорил Дик покорно.— Так она убивается, говоришь? Видишь, какие бестолковые эти девчонки! Убивается, хотя ни разу меня не видела. Разве я убиваюсь? Нисколько. Если мне придется жениться, я плакать не стану… Ты знаешь ее? Расскажи мне, какая она. Красавица или урод? И какой у нее нрав: добрый или сварливый?

— А не все ли тебе равно?— сказал Мэтчем.— Если нужно жениться, ты женишься. Какое тебе дело, урод она или красавица? Это все пустяки. Ты ведь не молокосос, мастер Ричард. Если тебе придется жениться, ты плакать не станешь.

— А ты умеешь поддеть! — ответил Шелтон.— Разумеется, мне все равно.

— Приятный муж будет у твоей жены! — сказал Мэтчем.

— У нее будет такой муж, какого ей сулило небо,— возразил Дик.— Я не лучше других и не хуже.

— Несчастная девушка! — воскликнул Мэтчем.

— Чем же она такая несчастная? — спросил Дик.

— Она выходит замуж за человека, сделанного из дерева,— сказал Мэтчем.— О горе! Деревянный муж!

— Я, вероятно, действительно сделан из дерева,— сказал Дик,— раз ты едешь на моем коне, а я иду пешком. Но если из дерева, так из хорошего.

— Добрый Дик, прости меня! — воскликнул Мэтчем.— Я пошутил. У тебя самое доброе сердце во всей Англии! Прости меня, милый Дик!

— Вздор,— сказал Дик, смущенный пылкостью своего товарища.— Ты меня ничуть не обидел. Я, хвала святым, не обидчив.

Ветер дул им в спину и внезапно донес до них резкий звук трубы— это трубил трубач сэра Дэниэла.

— Тише! — сказал Дик.— Труба!

— Ах!— сказал Мэтчем.— Они заметили, что я удрал, а у меня нет коня! — Он смертельно побледнел.

— Не трусь! — ответил Дик.— Ты их здорово обогнал, а до перевоза уже рукой подать. Это у меня нет коня, а не у тебя.

— Увы, меня поймают! — воскликнул беглец.— Дик, добрый Дик, помоги мне!

— А разве я тебе не помогаю? — сказал Дик.— Мне жаль тебя, только уж очень ты труслив. Слушай же, Джон Мэтчем,— если тебя действительно зовут Джон Мэтчем: я, Ричард Шелтон, даю слово доставить тебя невредимым.в Холивуд. Да покинут меня святые, если я покину тебя. Ободрись, сэр Трус. Дорога уже становится лучше. Пришпорь коня. Скорей! Скорей! Обо мне не заботься: я бегаю, как олень.

Конь бежал крупной рысью, но Дик без труда поспевал за ним; так миновали они болото и добрались до хижины перевозчика на берегу реки.

ГЛАВА III

Перевоз у болота

Широкая, медленная, илистая река Тилл вытекала из болот и бесчисленными своими протоками огибала низкие островки, поросшие ивняком.

Река была мутна, но в это яркое прелестное утро все казалось красивым. На открытых местах ветер рябил воду, а в тихих затонах отражались клочья голубого улыбающегося неба.

Тропа упиралась в маленькую бухту; на самом берегу под крутым обрывом лепилась хижина перевозчика, построенная из жердей и глины; на крыше ее зеленела трава.

Дик отворил дверь. Внутри на обветшалом и грязном домотканом плаще лежал перевозчик. Это был долговязый, тощий человек, изнуренный болезнью; его трясла болотная лихорадка.

— А, мастер Шелтон,— сказал он.— Собираетесь на ту сторону? Плохие времена, плохие времена! Будьте осторожны. Здесь разбойничает целая шайка. Поезжайте лучше через мост.

— Я тороплюсь,— ответил Дик.— У меня нет времени, Хью-перевозчик. Я очень спешу.

— Упрямый вы человек,— сказал перевозчик, вставая.— Вам очень повезет, если вы благополучно доберетесь до замка Мот. Больше я ничего не скажу.

Он заметил Мэтчема.

— А это кто?— спросил он, прищурив глаз и останавливаясь на пороге своей хижины.

— Это мой родственник, мастер Мэтчем,— ответил Дик.