Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Афанасьев Вячеслав Николаевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Афанасьев Вячеслав Николаевич - Страница 33

Изменить размер шрифта:

74. «Придет пора: заплесневеет порох…»

Придет пора: заплесневеет порох,

Потухнет злоба, мир изменит вид,

И все, что нынче побеждало в спорах,

Лишь в сказках превосходство сохранит.

Наступит день, и, может быть, мой правнук

Закончит дело, начатое мной,

И наших дней торжественную правду

Он назовет последнею войной.

Не зная, как на поле битвы горек

Вкус бьющей горлом крови и слюны,

Он подойдет бесстрастно, как историк,

К неповторимым ужасам войны.

Все это взяв, как массу перегноя,

На коем мир спокойствие воздвиг,

Он всё сегодня конченное мною

Использует как первый черновик.

Наступит день — и труд мой, как основа

Или чертеж, понадобится дням,

Я мысль свою, заверстанную в слово,

Как эстафету в беге, передам.

И потому мы побеждаем в спорах,

Что вместе с песней в будущем стоим.

Придет пора… Но нынче нужен порох,

Сегодня он вдвойне необходим.

1933 {74}

75. Пограничная зона

Под снегом спят дорожки и газоны,

Седые ели окружили сад,

И чуткой ночью пограничной зоны

Сосновый край Финляндии объят.

В последний раз замрут и разойдутся

На полустанке сонном поезда,

И с облака, широкого, как блюдце,

Скользнет на землю легкая звезда.

Знакомый путь. Чужие не отыщут

Среди сугробов, сосен и дорог

Обычный признак нашего жилища —

Затепленный тобою огонек.

Я раскрываю двери, как страницы…

Ты спишь, не слыша, я тебя зову…

Мне захотелось вдруг тебе присниться

И лишь потом возникнуть наяву.

Чтоб над тобой снегами Калевалы

Синела эта мерзлая земля.

Чтобы ты меня, проснувшись, целовала,

Как жизнь, как сон, с чужими не деля.

Где, Млечный Путь прожекторами тронув,

Сверкает ночь геральдикою звезд,

Где часовым недремлющих кордонов

Сжигает щеки бешеный норд-ост.

Огни, огни качаются на рострах,

Полночный час протянут, как рука,

И шлет бессонный, зоркий Белоостров

Маячный свет на край материка.

<1935> {75}

76. Колыбельная

Сыну Сергею

Вся столица спит давно,

Ночь пути завьюжила,

И морозное окно

В серебристых кружевах.

Спи спокойно, мой сынок,

Шороха не слушая,

Спит давно без задних ног

Медвежонок плюшевый.

Я спою тебе, дружок,

Песнь тебе доверю я,

Как среди больших дорог

Мчалась кавалерия.

Ты не бойся… Я с тобой…

Ночи были жуткими.

Стычка утром, в полночь бой,

Мы не спали сутками.

И теперь, в ночную тишь,

Как же мне не вспомнить их,

Если ты спокойно спишь

В нашей мирной комнате.

Не допустим мы врага

И на выстрел пушечный,

Ну, так спи, сынок, пока

С саблею игрушечной.

А ударит гром опять,

Вспомнишь ты, как пели мы,

Да и сам не будешь спать

Целыми неделями.

Вьюга легкая, кружись,

Вьюга — перелетчица.

За окном такая жизнь,

Что и спать не хочется.

За окном такая тишь…

Спи, меня не слушая,

Моя гордость, мой малыш,

Медвежонок плюшевый!

1936 {76}

77. Зима в Пушкине

Казалось, что вот-вот засыпет

Снегами тихий городок,

Напоминающий Египет

Со стороны ямских дорог.

То были старые ворота…

К заставе Царского Села

Сто лет назад гвардейцев рота

Их на плечах перенесла.

Здесь, словно в лавке антиквара,

Живут минувшие века,

Забытый герб, литая чара,

Лепной карниз особняка.

Мне так знакома эта утварь

По книгам, выставкам, мечтам,

Как будто в солнечное утро

Я из Лицея вышел сам.

Стоял январь. И парк был скучен,

В аллеях не было людей,

Но чудился мне скрип уключин,

Свирель и клики лебедей.

Плыл легкий снег. И понемножку

Входили лыжники в азарт,

А я все ждал, что из окошка

На них прикрикнет Энгельгардт.

Каким дворцам тот флигель равен!

Вот здесь, уйдя из пышных зал,

Когда-то плакал сам Державин,

И Пушкин дружбу воспевал…

И видел я, идя к воротам,

Одетым в зимний полумрак,

Как шли в Лицей сдавать зачеты

Грузин, зырянин и остяк.

И чтили выше всех реликвий

Старинный дом, где много лет

Сидел за партою великий,

Влюбленный в родину поэт.

1939. Пушкин {77}