Гранатовые джунгли (ЛП) - Браун Рита Мэй - Страница 3

Я зачерпнула горсть крохотных, кругленьких кроличьих какашек и положила их в коробку из-под изюма.

- Помнишь, у Флоренс на задней веранде хранится изюм? Беги туда и принеси горсточку, а потом возвращайся.

Лерой стартанул с места, как самосвал, его массивное тело лоснилось под полуденным солнцем. Через десять минут он был здесь, с драгоценной горстью взаправдашнего изюма. Я положила его в коробку и все хорошо перетрясла. Потом, взяв с Лероя клятву о вечном молчании, я пошла через лес на пруд Кармин, искать Эрла Стембаха. Там он и был, сидел с палкой вместо удочки, ждал, что ему рыба попадется, это  на леску-то без приманки. Эрл был совсем глупый. Он дополз до четвертого класса лишь потому, что подлизывался к учителю. Мы сейчас ходили в шестой класс, а он все не мог выучить таблицу умножения после пяти. Флоренс говорила, у Стембахов столько ребятишек, что никто из них толком не ест, и поэтому мозгам Эрла не хватает питания. А мне мало было дела до того, почему он такой глупый, я была слишком занята тем, что ненавидела его. Он все время ябедничал в школе, что я то нарушила или это нарушила. В последний раз меня послали в кабинет мисс Бивер за то, что я стащила таблетки из кладовки. Оставалась одна неделя до конца школы, а я за это чуть не вылетела из пятого класса. Эрл, может, был и дурачок, но выживать уже научился, причем за мой счет, подлюга.

Эрл услышал, как мы подходим, и поднял глаза. Его чуть не перекосило, ведь он же подумал, что я собираюсь его лупить. А я только улыбнулась и сказала:

- Привет, Эрл, поймал что-нибудь?

- Нет, но пять минут назад у меня мощно потянуло. Видно, там тунец был, такой здоровый.

- Да ну? Ты, видно, рыбак что надо.

Эрл хихикнул, и его левый глаз дернулся. Он никак не мог понять, в чем дело.

- Эрл, я вот тут подумала, что хватит нам друг друга доводить. Ты ведь знаешь, что я ненавижу, когда ты на меня стучишь, а я знаю, что ты ненавидишь, когда я на тебя злюсь и луплю тебя по дороге из школы. Может, пойдем на мировую и станем дружить? Я не буду тебя бить, если ты не будешь про меня ябедничать, когда мы вернемся в школу.

- Молли, да конечно же! Я хотел бы с тобой дружить, и я на целой пачке Библий поклянусь, что не буду про тебя рассказывать.

- Ну вот и ладно. А я тебе принесла подарок, чтобы скрепить сделку. Только что купила у мисс Хершенер. Я же знаю, как ты любишь изюм.

- Вот спасибо!

Эрл поймал коробку с изюмом, оторвал остатки крышки, разинул рот, перевернул коробку прямо над ним и высыпал половину содержимого одним движением. Лерой начал смеяться. Я схватила его за левое плечо и ущипнула так, что апельсин мог бы треснуть.

- Заткнись, а то надеру тебе задницу, - прошипела я.

- Ладно, Молли, я уже не смеюсь!

- О чем это вы говорите?

- Да о том, как ты быстро ешь, Эрл. Мы в жизни не видели, чтобы кто-то так быстро ел. Ты, наверно, самый быстрый едок во всем округе Йорк. Я готова поспорить, что на все остальное тебе полсекунды хватит. Правда, Лерой?

- Ну да, Эрл Стембах - он умеет показать скорость. Он ест даже быстрее, чем мой старик.

Эрл от всех этих похвал весь раздулся и распушил перья.

- Да я еще быстрее могу, чем в полсекунды, вот смотрите!

Один мощный глоток, и вот уже пустая коробка из-под изюма полетела в пруд. Эрл весь сиял, чувствуя себе важной персоной.

- Эрл, ну и как тебе изюм?

- Изюм как изюм, только некоторые изюмины были мягкие и горькие.

- Мягкие? Правда, странно?

Лерой расхохотался и повалился на траву у пруда.

- Эрл, ну и дурачок ты! Ты хоть знаешь, Эрл, какой ты дурачок? Молли тебе дала полную коробку кроличьего дерьма, и в нем пару изюмин.

Лицо Эрла сморщилось, будто бы его ударили. 

- Молли, это ведь неправда?

- Конечно, правда, ябеда-корябеда. Еще хоть раз на меня настучишь, я с тобой еще не то сделаю! Так что лучше оставь меня в покое, Эрл Стембах. Пусть это будет тебе уроком.

Для пущей важности я сделала угрожающий шаг к нему, но Эрл был в таком страхе, что не беспокоился ни о чем, кроме своего самочувствия.

- Я никогда больше не буду, правда-правда! Чем хочешь клянусь, до самой смерти!

- Про смерть - это ты верно сказал, парень. Держи язык за зубами - хоть слово пикнешь, что я тебя накормила кроличьим дерьмом, будет тебе и смерть. Пошли, Лерой, а он пусть тут сидит со своим дерьмом.

Мы понеслись прочь по сосновым иголкам, и Лерой так хохотал, что едва на ногах держался. Я обернулась на холме и увидела, как Эрл у края пруда исходит рвотой и слезами. Проучила, подумала я, теперь я его проучила, так ему и надо. Только почему совсем не радостно?

- Он больше к тебе не будет приставать, Молли. На этот раз ты его добила.

- Заткнись ты, Лерой. Заткнись.

Лерой остановился и посмотрел на меня с удивлением, потом пожал плечами и сказал:

- Лучше пошли домой, а то Кэрри и Мегафонша будут нас искать.

3

Лето, когда свершилась моя месть, было также летом, когда погиб урожай, и Дженнифер тоже погибла. Дженнифер - это была мама Лероя, настоящая. Она была высокая, и лицо у нее было совсем как у тех дам, которых рисуют в книжках для воскресной школы. Я звала ее тетя Дженна, хотя она не была на самом деле моей тетей, ну ведь и никто из них не был мне семьей. Гадостное было лето, и началось все с того, что Эпа пырнули ножом.

Спустя пару дней после того, как я разделалась с Эрлом, Эп, муж Дженнифер, пришел домой весь в крови. Она текла у него по лицу и скатывалась в густых, кудрявых светлых волосах на его широкой груди. Дженнифер вскрикнула, когда его увидела, а Флоренс побежала на кухню за котелком холодной воды. Несмотря на все свои недостатки, Флоренс всегда первой соображала, что нужно, когда что-нибудь случалось. Мой папа, Карл, еще не вернулся домой, так что здесь были только мы, дети, и женщины - а Эп истекал кровью, и вид у него был такой безумный, что я подумала, у него скоро мозги расплавятся. У Лероя глаза чуть на лоб не вылезли, когда он увидел своего старикана побитым. Эп даже не замечал, что мы оба там стоим и смотрим. Тед помог отцу сесть на стул, а Флоренс вернулась в комнату с тазиком, тряпками и с повелительным видом.

- Запрокинь голову, Эп, я смою тебе с лица кровь. Молли, иди в кладовку, принеси марлю и мертиолят{5}. Лерой, накачай еще воды для отца. Дженнифер, сядь, ты бледная, как привидение. А теперь, Эп, не дергайся. Будет больно, но ты не шевелись. Ничего, это не больнее, чем после первой твоей драки.

Эп сдался и позволил запрокинуть себе голову, морщась каждый раз, когда тряпка касалась его ран. Его не побили, его ударили ножом.

- Эп, - тихо сказала Дженнифер, - милый, что случилось? Ты что, опять вышел из себя?

Гнев Эпа начал уже испаряться, и он спокойно ответил:

- Да, я потерял голову, только иначе нельзя было. И я не выпил ни капли, вот клянусь, ни капельки.

Флоренс мрачно глянула на него, но продолжала работу.

- Молли, подойди к тете Дженне, пусть она покажет, как завязать бантиком липкую ленту. Только бери много, у него тут целые дыры.

Лерой на цыпочках вошел в комнату и поставил котелок с водой на клеенку.

- Пап, ты его победил, того парня, который тебя ударил? Ты победил?

- Лерой, хорошо бы ты не спрашивал об этом с такой радостью, - сказала Дженнифер. Она была старой на вид, иногда очень старой, вот как сейчас. Казалось, вся кровь отхлынула с ее лица и куда-то спряталась. Видны были морщины над верхней губой, и это выглядело странно. У нее недели через две должен был появиться еще один ребенок. Она была похожа на старушку, проглотившую зонд с метеорологической станции, а Кэрри говорила, что Дженнифер только тридцать три.

- Из-за чего подрались на этот раз? - спросила она.

- Из-за мальчишек, с этим ублюдком Лейтоном,  - от этого слова я поежилась. Ну почему, если кто-то ведет себя плохо, его называют именно ублюдком? Кровь бросилась мне в лицо, и я не смела поднять глаз от своих бантиков, чтобы никто этого не увидел. - Этот Лейтон, он пришел в лавку весь надутый, как бойцовый петух, из-за своего сына, Фила. Говорит, Фила у него приняли в Вест-Пойнт{6}; а потом смотрит на меня этак с хитрецой и спрашивает, как там мои мальцы. Ну я ему и сказал, что Тед и Лерой тоже пойдут в Вест-Пойнт. Я, в конце концов, ветеран, я Пурпурное Сердце{7}  получил, и они не откажут моим мальчишкам, когда те подрастут. Не прогонят же они сыновей тех, в кого стреляли на войне. А Лейтон так и заржал, а потом говорит, мол, родиться от дурака, которого обстреляли на войне, - это еще не значит, что можно так высоко залететь, чтобы попасть в Вест-Пойнт. Говорит, все в округе знают, что мои мальчишки тупые и задницы от локтя не отличат. Так вот, Дженна, этого я уж не мог выдержать. Я сказал ему, что это сынок его, Фил, не достоин служить в армии, что этот пупсик и писает-то сидя, после этого мы поцапались, и я его разбил в пух и прах. И тут он всаживает в меня длинный нож, ну и все, больше нечего рассказывать.