Судьба - Бенедикт Барбара - Страница 24

Одеты они были согласно минойским обычаям: на мужчинах были разукрашенные набедренные повязки, на женщинах — юбки с оборками или платья, которые оставляли груди открытыми. Блестело золото, драгоценные металлы и камни, но все это они носили ради украшения, а не из тщеславия. В каждом их движении видны были радость и веселье.

Но первосвященник был невесел. При виде его холодок пробежал по ее телу. Колеблющиеся тени от факелов заостряли черты его лица, и вот он уже не человек, а огромный голодный ястреб. Он смотрел прямо на нее, словно оценивая ее на вкус и раздумывая, стоит ли пробовать ее мягкую плоть.

«Сарпедон», — прошептал кто-то за ее спиной, усилив ее страх. Сарпедон, приемный сын царя и брат чудовища Минотавра.

— Кто из вас царевна Дафна? — спросил он неожиданно; голос его звучал, как похоронное пение.

Дафна подтолкнула ее вперед.

— Ты обещала, — прошептала она Ике на ухо. — Пожалуйста, я умру от страха, если пойду с этим человеком.

«А со мной что будет?» — хотела сказать Ика, но возражать было бесполезно. Дафна права. Она обещала и должна держать слово до конца.

— Я Дафна, — едва слышно проговорила Ика и выступила из группы пленников.

Сарпедон с сомнением посмотрел на ее одежду.

— Мне... Мне пришлось переодеться, — придумывала она на ходу. — Вот моя печать.

Что-то мелькнуло в его глазах, пока он рассматривал печать, но, возможно, это была лишь игра света. Он кивнул и приказал страже увести ее. Ее потащили; Ика пыталась протестовать, но стражники были не из разговорчивых. Они толкали ее по направлению к дворцу, вели спотыкающуюся Ику по темным коридорам и по многочисленным лестницам. Воздух становился все более прохладным.

Неожиданно они остановились и бросили ее в зияющую черноту. Дверь закрылась за ней, и ее охватили ужас и запоздалое осознание безысходности своего положения. Это была темная, душная комната из ее видения.

Звук ее дыхания казался громким среди оглушающей тишины. Было бы легче, если бы ей оставили факел или сказали, что ее ожидает, но нет, ее, замерзшую и голодную, испуганную и доведенную до слез, просто бросили в темноту.

«Подумай, — сказала она себе, — не о пустых россказнях, а о том, как можно сбежать отсюда. Из подземелья должен быть другой выход, не только эта запертая дверь».

Девочка встала и принялась искать выход. Когда глаза ее привыкли к темноте, она различила какие-то неопределенные тени. Дотронувшись до них, Ика поняла, что это колонны с изображением двойного топора. Они стояли, как часовые, охраняющие тайны этого тихого и мрачного зала.

Она вспомнила, как товарищи дразнили ее: «Такой крошечный Ика. Чудовище дотронется до него, и он тут же распадется на части».

— Я дитя Посейдона, — прошептала Ика. Слова отразились от стены, будто насмехаясь над ней.

Теперь она поняла, что Дафна заблуждалась, но было уже поздно. Может, у них с Минотавром и вправду один отец, но разве это может спасти ее? Он-то думает, что она Дафна. Она спасет жизнь хозяйки, но поплатится своей.

Она должна любым путем выбраться отсюда. Ика неистово ощупывала стены: нужно как можно скорее бежать, она так и чувствовала дыхание опасности за спиной.

Вдруг запертая дверь отворилась, и свежий воздух ворвался внутрь. В просвете четко вырисовывались очертания ужасного существа. Тело его было человеческим, но голова — голова его была огромной бычьей головой с рогами.

«Бежать», — мелькало у нее в голове, но ноги приросли к полу. Ика не могла даже крикнуть — слова застряли у нее в горле. Она стояла, не двигаясь, пока не захлопнулась дверь. Теперь ничего не было видно, только где-то в темноте стояло, хрипело, дышало это чудовище.

Способность двигаться вернулась к ней, и она судорожно ощупывала стены. «Бежать, — говорило ее сознание. — Найди выход из этого подземелья!»

И вдруг руки ее провалились в пустоту. Воздух там был холоднее, и оттуда несло плесенью. Едва она успела что-то сообразить, как чья-то сильная рука сжала ее запястье.

Ика бы закричала, если бы на это оставалось время, но ее в мгновение ока подняли и усадили на широкие мужские плечи. Сзади доносились яростные животные крики, удары и грохот — чудовище громило все, что попадется под руку. Вдруг эти звуки исчезли. Она слышала только шаги того, кто нес ее на плече.

— Кто ты? — спросила она. — Куда ты меня несешь?

— Тише, — прошептал ее спаситель, — а то он обнаружит этот проход. Я несу тебя к реке Кайратос. Там ты сядешь в лодку и поплывешь в гавань, где стоит афинский корабль. Говорят, что его капитан любому помогает сбежать с этого проклятого острова.

— Проклятого?

Человек под ней пожал плечами и горестно отвечал:

— Конечно, ведь весь Крит запятнан злом. Но я давно уже живу с этим чудовищем и забыл обо всем хорошем.

— Ты живешь с этим чудовищем? — спросила Ика. — Ты его сторож?

— Что-то в этом роде, — он снова пожал плечами. — Хотя ему бы не понравилось, что меня так называют.

Под ногами его шуршали камни. Неожиданно Ика почувствовала свежий воздух и ее поставили на землю. Вдыхая сырой, болотистый воздух, она различила перед собой полянку среди камышей. Думая, что же теперь ей делать, девочка повернулась к своему спасителю.

Меньше всего она ожидала увидеть перед собой молодого человека. Он был высокий и сильный, руки его были такие же крепкие, как и у Язона, хотя в остальном природа не позаботилась о нем. Левое его плечо подымалось значительно выше правого, левый глаз тоже смотрел вверх, а рот искривился в болезненной ухмылке.

— Там, внизу, — сказал он, показав на реку, — я спрятал лодку. Садись в нее, царевна Дафна, и поспеши в гавань.

— Но я не... — начала было она, но вспомнив о необходимости защищать свою госпожу, продолжила: — Я не собираюсь убегать. Я должна попасть в ямы к бычьим танцорам.

— Зачем тебе это? — спросил он, удивленный ее желанием. — Разве ты не знаешь, как много там погибает молодых людей? Ты хочешь умереть?

— Мне сказали, что на одного погибшего приходятся двое, уходящих с почетом.

Он покачал головой.

— Учеба длится годами. Уйти нельзя, пока не докажешь свое мастерство на арене, а все это время живешь немногим лучше раба. Такая жизнь не для вас, царевна.

— Мне нужно попасть туда, — настаивала она, но, как ей казалось, не очень убедительно. — Я должна, меня там ждет человек, мне нужно позаботиться.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты отказываешься от свободы? Ты, должно быть, очень любишь его?

— Ты не понял. Этот человек не способен на самостоятельные поступки. Без моей помощи она погибнет.

— Она? — первая половина его лица поднялась, почти достигнув левой. — Ну что ж. Если мне не удается убедить тебя, нужно обдумать, как нам правильней поступить. Тебе нужна соответствующая одежда. Подожди здесь, я постараюсь что-нибудь найти.

В желудке у нее заурчало, она вспомнила, что уже давно ничего не ела.

— А ты можешь принести еще и еды?

Придав своему лицу подобие улыбки, он исчез в темноте.

Прислушиваясь к неумолчному пению цикад, Ика присела в камышах, обхватив колени руками. Совсем недавно она еще была перед дворцом. Очень странно смотрел на нее первосвященник. Еще более загадочно, что ее отвели в комнату из ее видения. И потом это чудовище, Минотавр...

Она вздрогнула и постаралась не думать о нем. Самое странное — откуда появился этот молодой человек? Как он узнал, что она находится в подземелье? Возможно, он из семьи местной знати, только из-за уродства его отправили в подземелье присматривать за буйным и непредсказуемым Минотавром.

Тогда первая его забота — выполнение своих обязанностей, а уж потом все остальное.

Она заерзала на месте. Стоит ли ждать его возвращения? Может быть, у него свои темные замыслы, и беды ее еще не закончились.

Цикады умолкли. Ика собиралась встать и убежать, но заметила, что к ней приближается вовсе не ее спаситель. Это была процессия темных фигур, их лица были скрыты капюшонами. Она забеспокоилась: они повернули прямо к ней. Может, они собираются казнить ее?