Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович - Страница 72

Две державы меж собою Так, что не понять, кто прав, Бьются насмерть, полем боя Слабого меня избрав.

Нестихающий, кровавый Бой идет в моей груди. Требует одна держава: «Ты иди, иди, иди!»

Между тем с другого края Слышу голос я иной, Сила требует другая: «Ты постой, постой, постой».

Первая держава бьется И велит мне: «Не клонись, Жизнь единожды дается. Ты борись, борись, борись!»

Тишины другая жаждет И твердит: «Не горячись, Жизнь дается лишь однажды, Ты смирись, смирись, смирись!»

Правы или же не правы, Мне закон диктуют свой Две враждующих державы: «Да» и «Нет», «Иди» и «Стой».

Сделать выбор самый умный Я себя надеждой льщу. У меня пандур двухструнный, Третью я струну ищу.

И присловие на случай Я стараюсь повторить: «Если две дороги, лучшей Будет третья, может быть!»

Но закон свой не из многих В жизни мы избрать должны, Ибо третьей нет дороги, Ибо третьей нет струны.

*

Гибель дня мне кажется безвременной. Но рождает месяца восход. И очам вновь женщиной беременной Таинство природы предстает.

Перемена порождает новости, От вражды рождается война, Радость происходит от веселости, А печаль печалью рождена.

Белы дни зачнутся в чреве темени, А во чреве облаков – дожди. Время – породительница времени, Что прикажешь ждать нам впереди?

На былое взглядом привередницы Ты глядишь, укора не тая, И считаешь, что судьба наследницы Будет лучше, нежели твоя.

*

Повесть о себе и о тебе Сам себе рассказываю снова, И душа сама с собой готова Спор вести во гневе и мольбе.

Где судьбы изогнута орбита, В двойников тобой я обращен, Из которых – ты одним забыта, А другой – в тебя еще влюблен.

И, сдаваясь времени на милость, Белой и зеленою порой Ты сама в двух женщин превратилась, Холод в первой – пламя во второй.

И с обеих не свожу я взгляда, И готов поклясться головой В том, что третьей женщины не надо Мне до самой крышки гробовой.

*

Молодых и в замети седин Угнетают женщины мужчин, А мужчины женщин угнетают Потому, что мир в любви един.

Голову, где мыслей светел рой, Угнетает суетность порой, И жестоко ноги угнетает Голова, где мыслей замер строй.

Притаясь под крышкою ларца, Угнетает золото скупца, Но само от угнетенья тает Щедрого кармана удальца.

И надежду с утренним челом Угнетает то, что дышит злом, Но она в грядущий день стремится, Угнетая память о былом.

Вечно кривду истина гнетет, Справедлив и славен этот гнет, Но случалось, ошибались люди, И бывало все наоборот.

Породнившись с ордами годин, Угнетаю музу близ вершин, И она в долгу не остается: Угнетают женщины мужчин!

МУЖЧИНЫ

Немало мужчин попадается дутых, Папаху носить может всякий к тому ж. Сказала любовь: – Пусть ко мне приведут их, Отвечу тогда я, кто истинный муж.

– Не все те мужчины, кто лихо и браво Закручивать могут усы хоть куда Проверим, у всех ли законное право Мужчинами зваться – сказала беда.

– Проверим! – откликнулись волны потока, И сразу возникла в ночной вышине Тропинка над бездной, чтоб волею рока Мужчина по ней проскакал на коне.

И горская сабля над горлом сверкнула, И свистнула пуля вблизи головы, И впала в измену красотка аула, Чьи брови – оттянутых две тетивы.

И молвила чарка: – Со мною, бездонной, Его посадите, и дам я ответ, Он волею крепок иль нету в нем оной, Нетрудно узнать, кто мужчина, кто нет!

– Мужчин приведите ко мне на смотрины, – Копейка хихикнула из кошелька, – И я вам отвечу, какого мужчины Цена на сегодняшний день высока.

Вдруг голос горы от вершины к подножью Пронесся, звеня, как набатная медь – – Мужчина, кто правды не спутает с ложью И ради свободы готов умереть.

ПЕСНЯ ЖЕНЩИНЫ О МАЛОДУШНОМ МУЖЧИНЕ

Отчего ты в горах перед схваткой Не спешишь зарядить пистолет? Что дрожишь, как больной лихорадкой, Кто ты, горец, мужчина иль нет?

Может быть, побледневший от страха, Обменяемся судьбами впрок? Мне к лицу твоя будет папаха, А тебе мой цветастый платок?

Я вручу тебе серп. И на жатву Ты отправишься, жнице под стать, И сожму, прошептавшая клятву, Я клинка твоего рукоять.

Возвратившись, подоишь корову, Натаскаешь воды. И мое, Верный долгу и отчему крову, Постираешь в корыте белье.

Я вернусь не одна – с кунаками, Ты закуску подашь и бузу. Я вернусь не с пустыми руками, А подарки тебе привезу.

Гоцатлинские серьги подвешу Я к ушам твоим длинным сама, Нитью бус унцукульских утешу, Что купила почти задарма.

Станут губы красны от помады, А щетина от пудры бела, И забудешь ты горечь досады, Только дальше держись от стола.

Жаль, нам статью нельзя обменяться, Чтоб в кругу молодых и старух Мог бы в платье моем появляться Твой лишившийся храбрости дух.

К людям в души заглядывать сложно, Лишь беде предстают их черты, И она установит, возможно, Что походишь на женщину ты.

ПЕРВОЕ АПРЕЛЯ

Во власти напускных туманов, В папахе, сбитой набекрень, Ты мне по нраву, день обманов – Апреля изначальный день.

Разлив веселье, как духанщик, Ты вновь, аллах тебя спаси, Готов, талантливый обманщик, Меня вкруг пальца обвести.

Клюет по-птичьи подоконник Капели солнечная явь. И я кричу, как твой поклонник: «Морочь, разыгрывай, лукавь!»

Но горько мне, как от печали, Когда в году всем дням подряд Неунывающие врали Твои черты придать хотят.

Один, познав судьбы удары, Нам приоткрыл былого лик, Но заглянул я в мемуары И сразу понял: врет старик!

И кто-то, кланяясь кому-то, Расцвел в улыбке, словно шут, Хоть ко вражде зовет минута И кошки на сердце скребут.

Еще на кладбище могила Черна, как облако в грозу, Но плакальщица обронила Ненастоящую слезу.

И, одолев простор эфира, Иная радиоволна Предстать заступницею мира Желанья грешного полна.

Воркует, словно голубица, И не смущается нисколь. Так разыграть порой блудница Невинности стремится роль.

И, в послухи призвавший бога, Безбожно плут морочит нас… Вблизи от звездного чертога Мне сон приснился как-то раз.

Я, взгляд на календарь нацеля, Прочел беспечные словца О том, что первый день апреля Веселый праздник: «День лжеца».

Слагай, кто хочет, небылицы, Зато в другие дни для всех Священны истины границы И врать, ни-ни, великий грех!

Когда б такое явью было, То, славя времени чекан, Над миром правда бы царила И однодневным стал обман.

Пусть за неделею неделя Летит, не требуя прикрас, И только первый день апреля Шутя обманывает нас!

*

Три однокашника моих – В обличье честности три вора. И попадут в тюрьму не скоро Три однокашника моих.

Они порою шумно пьют В пылу тщеславья пресловутом. Я ими прозван «баламутом». – Чего ты хочешь, баламут?

Есть три соседа у меня: Хоть в руки книг они не брали, А вот профессорами стали, Чтоб руки греть, как у огня.

Наука, стоя у стола, Теперь прислуживает плутам. – Эй ты, прослывший баламутом, Что лезешь не в свои дела?

Сама жена меня корит, Что был я в жизни неуклюжим, Что стать не смог ученым мужем, Что пить не с теми надлежит.

И, как отбившийся от рук, Молчу я с видом виноватым, Не ставший даже кандидатом Филологических наук.

БЕДНАЯ ОВЕЧКА

Ты безгрешна до того, Что почти святою стала. Не загрызла никого, Никого не забодала.

Дважды в год тебя стригут До последнего колечка. И однажды в пять минут Шкуру начисто сдерут, Бедная овечка, Бедная овечка!

Человек родился: пир! И венчаешь ты шампуры, Человек покинул мир – И осталась ты без шкуры.

Настежь дверь пред кунаком – И дохнула жаром печка. Уксус смешан с чесноком, И запахло шашлыком… Бедная овечка, Бедная овечка!

Грудой тонкого руна Ты дрожишь в извечном страхе И в любые времена Даришь мужеству папахи.