Собрание стихотворений и поэм - Гамзатов Расул Гамзатович - Страница 123

*

Шамиль отвагу не давал в обиду, И нашивали, чтобы ведал срам, В горах на зад трусливому мюриду Клок войлочный, как повелел имам.

Эй, стихотворцы робкого десятка, Когда бы славный здравствовал приказ, То к заднице пришит был для порядка Клок войлочный у каждого из вас.

*

Вдвоем при звездах, словно при лампадах, Аллах и я, беседуя, сидим. То сходимся во мнении мы с ним, То спорим и расходимся во взглядах!

Насупясь, он корит меня в грехах, И голову склоняю я в печали, Но говорю, вздыхая: «О, аллах! Бываешь сам ты справедлив всегда ли?»

ИЗ АВТОБИОГРАФИИ

Явилась Муза мне на милость, Но дунул черт во все нутро - И словно в бездну провалилось Мое невечное перо.

Вздыхал я: «Экая досада, Ведь было здесь оно вчера». А Муза оказалась рада Пропаже моего пера.

*

Нас никто за милость не осудит Нынешней и завтрашней порой. Если гнев моим стремянным будет, Окажусь во прахе под горой.

Прояви, душа моя, усердье, Безотказно, по любой поре Пусть подаст совет мне милосердье, Чтоб стоял шатер мой на горе.

О ДРУЖБЕ

Ты счастлив тем, что многие года Живешь спокойно, с бурями не споря, Друзей не знаешь, то есть никогда Ни с кем не делишь радости и горя.

Но если даже прожил ты сто лет И голова, как мудрость, поседела, Тебе при людях говорю я смело, Что не родился ты еще на свет.

*

«Не бойся врагов, стихотворец! Взгляни, Как верных друзей твоих много везде!» «А если в день черный изменят они?» «Не бойся! Жена не оставит в беде!»

«А если изменит жена?» - «Ничего! Есть отчие горы в рассветном дыму». «Чего же бояться тогда?» - «Одного: Опасной измены себе самому!»

ТРЕТИЙ ЛИШНИЙ

Что не бывает в наши лета? И я поныне не забыл, Как враждовали два поэта И как их третий примирил.

Былые схватки позабылись, И оба, эка благодать, Они в борьбе объединились И стали… с третьим враждовать.

*

Как струн ни касайся, останусь я хмур Коль рокоту моря не вторит чунгур. Как песню ни пой - холодны в ней слова, Когда не шумит в них под ветром трава.

И тот не художник, хоть выбился в свет, Который не создал еще твой портрет. И книге короткая жизнь суждена, Когда о тебе умолчала она.

*

Песнь моя, бок о бок с ложью Ни к вершине, ни к подножью Не лети в кругу годин, Знай: до бездны шаг один.

Песнь моя, во имя чести Не пируй ты с ложью вместе, Небо гром метнет на вас, Пропадешь, не ровен час!

*

«Все в мире плохо и порядка нет!» - Сказал поэт и белый свет покинул. «Прекрасен мир», - сказал другой поэт И белый свет в расцвете лет покинул.

Расстался третий с временем лихим, Прослыв великим, смерти не подвластным. Все то, что плохо, он назвал плохим, А что прекрасно, он назвал прекрасным.

ТРУС

«Спрячь меня, дорогая, Я весь леденею от страха. Что мне делать, скажи? Сына ты пожалей…»

«Сбрей усы, мой сынок, Брось кинжал и папаху, В мой платок завернись И в могилу сойди поскорей».

*

«Пошли со мной, джигит!» - «Куда?» «Связала бы твой рот оскома. Когда спешишь спросить «куда?» - То лучше оставайся дома!»

«Пошли со мной, джигит!» - «Пошли!» «Да будет верный и бедовый Во всякий час в любой дали Друг у тебя, на все готовый!»

*

«Что исподлобья смотришь ты, дружище, Иль плох аул?» - «А разве он не плох? Надгробья покосились на кладбище, Вокруг могил растет чертополох».

«Как нравится тебе аул, дружище?» «Достоин самой доброй он молвы: В нем белют камни на родном кладбище И на могилах не растят травы».

*

Божественной достигнув высоты И отражая дней своих приметы, Художники сумели на холсты Перенести библейские сюжеты.

Пишу в стихах, любовью обуян, Я образ твой, хотя запрет на это Давным-давно как наложил Коран, Но страсть моя сильней его запрета.

Под луною

Не лучший я из тысячи других, Но ты, когда-то встретившись со мною, Вообразила, будто под луною Из тысячи я лучше остальных.

Не худший я из тысячи, поверь, Но ты моей ослеплена виною, И потому из тысячи теперь Кажусь тебе я худшим под луною.

*

Как будто бы зажженная свеча, Та женщина возникла предо мною, И на нее, как стоя пред стеною, Я из-за твоего гляжу плеча.

Назначил бы свиданье под луной Владелице пленительного взгляда, Но между этой женщиной и мной Ты – непреодолимая преграда.

*

Если ты мужчина, узаконь И предай огласке повсеместной, Что мужское сердце – это конь, Скачущий в горах над самой бездной.

Женщина, а ты мне подтверди – Это ведь не вымысел, а правда, - Что плывет у женщины в груди Колыбель, покачиваясь плавно.

*

Слетел ко мне голос таинственнокрыло Над белой купелью стремительных рек: «Знай, в мире подлунном все было, все было, Что пережил ты за обыденный век.

И может быть, впрямь от любовного зова До черного дня и заплаканных глаз Все так для тебя изначально и ново, Хоть было до этого тысячу раз».

*

Наступили весенние дни, Снова птицы ворвались в дубравы, Ничего-то не знают они О великом недуге державы.

Был когда-то беспечен я сам, Походя на веселую птицу. Нынче внемлю иным голосам, И слеза прожигает страницу.

*

- Почто не приходите нынче ко мне, Стихи, не рожденные из-за боязни? - Из племени мы воробьиного разве, Чтоб взмыть, когда сокола нет в вышине?

- Любовь, что покинута в страхе была, Прости и вернись, позабыв о печали. - Я звездного рода, оценишь едва ли Приход мой теперь, если сгинула мгла!

*

Был я кровными долгами Облечен. И бой вести Рвался с давними врагами У товарищей в чести.

И не думал, что способен В соплеменном мне краю Верный друг, как недруг злобен, В спину выстрелить мою.

*

О радио, ты бога не гневи, Восьмиминутный даровав мне срок, Чтобы восьми избранницам в любви Восьмого марта я признаться мог.

Восьми минут не мало ли на них Или минутой обойдусь вполне? Не мало ли мне женщин восьмерых, А может, и одной куда как много мне?

*

Поэтом не был я, когда с вершины Твое влюбленно имя прошептал. И песнею с той памятной годины Оно слывет, уплыв за перевал.

Изречь немало, сделавшись поэтом, Напевных слов мне было суждено, Но не твое ли имя в мире этом Есть лучшее, что мной изречено?

*

В подножье гор и около вершин Сливаются, достойные родства, Полуденных небес ультрамарин, Полуденного моря синева.

Сквозная даль, ты облаков не хмурь И белый парус предо мною вскинь… Какая неизбывная лазурь, Какая удивительная синь.

*

– Что хмуришь брови, словно от недуга? – Обидел тот, кто мне дороже всех. – А ты прости великодушно друга, Еще, поверь, он искупит свой грех.