Мир итальянской оперы - Гобби Тито - Страница 37

Конечно, не обошлось без проблем. Наиболее удручающей - и отчасти забавной - оказалась история с собаками. Лукино выбрал для спектакля двух великолепных псов (не помню точно, шотландской или ирландской крови). Псы были огромные, с богатыми воротниками из серебристой шерсти, такие сильные, что с ними едва справлялся молодой человек, который вел их на поводке.

Собаки выходили на сцену вместе со свитой короля Филиппа, под пронизывающим взглядом Бориса Христова. Но во время репетиции в костюмах, когда Борис с гневом произнес фразу: "Вы одни здесь, королева?", более крупная из собак посмотрела на него с любопытством и, подняв морду, ответила: "Ваф! Ваф!" Ужас! На псов надели намордники и убрали их подальше, в глубину сцены, где каждый вечер они дурачились с большой опасностью для спектакля. В конце концов их пребывание на сцене решили сократить; собаки появлялись со свитой совсем ненадолго перед выходом короля - к счастью, их уводили до нашего дуэта.

Беседа между Позой и деспотичным королем, тиранический характер которого заставляет всех дрожать от страха, завершает действие; они прощаются, произнося трогательные слова. Король, открывший маркизу сердце, доверивший ему честь семьи, предупреждает Позу об опасности, исходящей от Великого Инквизитора. Затем Филипп резким движением протягивает маркизу руку. Родриго опускается на колено и целует ее.

И мне, и Борису нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя после этих изматывающих девятнадцати страниц музыки, напряженных и волнующих одновременно. Только тогда мы выходили к потрясенной и восхищенной публике. Этот дуэт стал одним из величайших творческих достижений в нашей жизни!

Следующее действие открывает короткая прелюдия. Светлая ночь. Карлос с нетерпением ждет у фонтана Елизавету. Он получил записку - ему здесь назначено свидание; инфант уверен, что записку писала королева. Появляется дама в маске. Луна, судя по всему, тут же скрывается за облаками, поскольку Карлос, ни на секунду не сомневаясь в том, что появившаяся дама - Елизавета, заключает ее в объятия и клянется в вечной и неугасимой любви. До тех пор пока дама не снимает маску, Карлос и не предполагает, что перед ним вовсе не королева, а принцесса Эболи.

Разумный, зрелый человек, "пойманный" таким образом, безусловно, посмеялся бы над ситуацией, и мы с вами повеселились бы вместе с ним. Однако давайте все же мягко посочувствуем инфанту, постараемся понять его боль; несчастная любовь юноши, его неуравновешенный рассудок достойны нашего сочувствия.

Дорогие коллеги тенора, пожалуйста, не выпячивайте грудь в героическом порыве и не переигрывайте в этом месте. Карлос ведь слабый, болезненный юноша, отягощенный комплексом неполноценности. Никто при дворе не обращает на него никакого внимания, он страдает от равнодушия собственного отца. А теперь у него появились основания сомневаться даже в своем единственном друге.

Поза, всегда готовый защитить Карлоса, и в этот момент появляется вовремя. Он пытается успокоить разъяренную Эболи, иллюзии которой рассеялись. Она жаждет отомстить инфанту, грозит рассказать обо всем королю. Родриго, который осознает опасность, грозящую Карлосу, просит инфанта передать ему компрометирующие документы. Поза знает, что эти документы у Карлоса. Вначале Карлос противится. "Тебе! Фавориту короля!" - говорит он, полный сомнений и колебаний.

Родриго, пораженный до глубины души, горько спрашивает, какие же основания есть у инфанта, чтобы сомневаться в его верности. Карлос, раскаиваясь, передает Позе компрометирующие бумаги. Тема дружбы из первого действия сопровождает уход Карлоса и Позы. Этот возбужденный маленький диалог должен звучать волнующе; он требует обилия различных красок, нюансов - недоверие, удивление, разочарование, отчаяние и, наконец, снова торжество дружбы.

Вторая картина второго действия открывается на большой площади перед собором Аточской Богоматери. Обычно в этой картине побеждает склонность режиссеров к "вампирским" эффектам - здесь потоками льется кровь, зрителям демонстрируются всякие ужасы. Казнят еретиков, фанатики истязают свою плоть, шествуют монахи Инквизиции - к этому набору можно добавить все что угодно. На сцене царит зрелищная "преувеличенность". Но, во имя всего святого, проявите хоть какую-то умеренность, постарайтесь не спровоцировать комических эффектов и учтите, что у зрителя может возникнуть просто отвращение ко всем этим ужасам.

Я часто спрашиваю себя - и, мне кажется, любой порядочный человек задает себе такой вопрос, - как на нашей грешной земле женщины и дети, во главе с самим монархом, могли взирать на столь ужасные и отталкивающие зрелища, не теряя сознания, не сходя с ума? Да разве подобное свойственно только тем далеким временам? Жестокость присуща всем векам. А сегодня телевидение приучает нас к жестокости даже в наших собственных домах...

Король выходит из собора, чтобы присоединиться к процессии. В этот момент приближается депутация фламандцев. Они падают перед Филиппом на колени, умоляя дать свободу их несчастной стране. Шесть мужских голосов поют прекраснейшую мелодию. С ними Дон Карлос; он восстает против отказа короля помочь Фландрии: "Мой король! При дворе жить без цели в час, когда силы души, разум и воля созрели?"

Этих слов достаточно, чтобы глаза короля засверкали от гнева. Но гораздо хуже то, что происходит дальше: возбужденный Карлос обнажает шпагу и провозглашает себя защитником фламандского народа.

Всеобщее замешательство. "С угрозой королю он шпагу обнажил!" Это неслыханно, это мятеж. Однако никто не осмеливается вмешаться, и Филипп сам обнажает шпагу, чтобы разоружить сына. Страшный момент! У меня до сих пор перед глазами Борис в роли Филиппа, скрестивший шпагу с молодым, красивым Корелли, который исполнял партию Карлоса. Я вижу яростные взгляды, которыми они обмениваются. И тут я, Родриго, быстро выхожу вперед, чтобы предотвратить серьезный скандал. Вспоминая эту бурную сцену, я всегда спрашиваю себя, что же это было? Исходила ли какая-то особая магия от сценического действия, которая так влияла на них, или, может быть, личные недобрые чувства делали столь реалистичной их схватку?

В конце концов, если верно второе предположение, все эти небольшие театральные инциденты проходят, как летняя гроза. Поза восстанавливает порядок при помощи четырех, написанных здесь весьма кстати, ми-бемолей - мощных и очень действенных. Затем он спокойно разоружает инфанта, и за эту услугу король тут же дарует ему титул герцога. Но, увы. Поза теряет друга, который не в состоянии понять, что Родриго спас его.

Инфант, постепенно осознавая случившееся, в удрученном состоянии уходит со сцены; его уход сопровождает тема дружбы, которая звучит мягко, в миноре. В то же самое время сквозь толпу приверженцев короля бредут на казнь несчастные осужденные, безропотно предающиеся в руки безжалостной судьбе, а Голос с неба провожает их удивительной, чистой мелодией.

В следующем акте мы видим короля в кабинете, Филипп погружен в тягостные размышления. Править страной становится все труднее, особенно теперь, когда либеральные идеи Позы начали проникать в головы подданных и, может быть, даже в его собственную душу. Короля терзают думы о судьбе сына, сердце его переполняет горечь из-за неудавшегося брака. В знаменитой арии "Нет, не любила меня" Филипп выражает боль и тревогу, он думает о будущем, о смерти, и эти мысли приносят ему некоторое облегчение.

Чтобы подчеркнуть глубоко интимные, полные боли размышления короля, требуется умелое владение mezza voce. Здесь также необходимо настоящее legato, надо предоставить голосу возможность "разрастаться" с большой силой в знаменитом andante mosso cantabile, в длинных фразах, перемежающихся выразительными паузами, в возбужденном stringendo. Будьте осторожны, исполняя триоли в начале арии "Нет, не любила меня"; как правило, мы их почти не слышим. В целом эта сцена написана мощно, вдохновенно. Арию Филиппа любят петь все певцы, но лишь единицы исполняют ее по-настоящему хорошо.