Притяжение сердец (Сборник) - Гордон Люси - Страница 17

Милая бабушка! Она никогда не изменяла своей любви и всегда ему доверяла. Всегда!

Какого черта он рассиживается в машине, когда должен бежать в дом и успокаивать ее, говорить, что никогда больше не позволит случиться такому?

Бен пулей выскочил из машины и взлетел на крыльцо, но в дом войти не успел: дверь распахнулась и на пороге появился огромный полицейский.

Сержанту Петерсону было под шестьдесят, и, сколько Бен помнил себя, он возглавлял полицейский участок Санрайза. Сержант был строг к хулиганам — он хорошо припугнул Бена в первый же день приезда того в город, — но всегда прям и честен. Будь побольше таких полицейских, как сержант Петерсон, в мире стало бы поспокойнее.

— Рад видеть тебя, Бен, — приветствовал его сержант. — Дрянные дела. Мне пришлось отвезти твою бабушку в больницу. Только не паникуй, парень. С ней все о'кей. Просто немного не в себе. Нервный шок плюс приступ грудной жабы. Это когда пожарный нашел собаку.

— Собаку? — повторил Бен и застонал от отчаяния. — О Боже, они ведь не тронули беднягу Рокки? Он и мухи не обидит!

— Да, я знаю, хотя в газете было написано обратное, — сухо произнес полицейский. — Честно говоря, не думаю, что они хотели убивать собаку. Миссис Перл Синклер заперла животное в сарае, когда поехала в клуб. Она сказала, что пес побежал за ней, и она испугалась, что он потеряется. Поджигатели наверняка не знали, что пес там, пока не бросили в сарай бутылку с зажигательной смесью.

— Он умер? — упавшим голосом проговорил Бен.

— К сожалению, да.

Бен рухнул на ступени и схватился руками за голову. Бог знает, почему ему хотелось плакать из-за старого глупого пса. Рокки даже не был его собакой. Но он плакал, его плечи вздрагивали, и слезы катились по щекам.

Полицейский положил ему руку на плечо, но ничего не сказал, просто ждал, пока Бен возьмет себя в руки.

— Прошу прощения, — пробормотал Бен через одну-две минуты, еще раз вздохнул и поднялся на ноги. — Итак! У вас есть идеи, кто это сделал?

— Я видел интересный отпечаток шины на дороге да еще пару пустых банок из-под краски. Думаю, мне недолго придется искать подлеца, особенно после того, как в городе узнают об этом. Хотя очень мало людей сейчас на стороне твоей бабушки — в конце концов, новый кинотеатр и торговый центр как раз то, что доктор прописал для города, — никому не понравится подобная тактика. И мне в первую очередь!

— Ну, я бы подсказал, где нужно искать, — проговорил Бен сквозь зубы. — Сейчас напишу адрес!

— Я знаю, о ком ты думаешь. Но ты ошибаешься. Эд Холлингзуорт никогда не сделает такого. Согласен, в свое время это был тот еще пройдоха, нисколько не уважавший честную игру, но все это в прошлом. Мужик круто изменился.

— Ага, на все сто процентов, — саркастически проговорил Бен.

— Хочешь сказать, люди не меняются? Вспомни себя в молодости. Тот мальчишка, который тогда приехал в город, едва не угодил в тюрьму. Не вмешайся Перл, сидеть бы тебе за угон автомобиля. Но она сумела уломать судью, и тот дал тебе шанс. Благодари свою счастливую звезду, парень, иначе никогда не стал бы юристом. Был бы или вором, или бездельником!

Бен промолчал, и сержант Петерсон вздохнул.

— Послушай, завтра утром я первым делом поговорю с Эдом. Но готов поставить на кон годовую премию, он невиновен.

Бену хотелось бы в это верить, но все-таки его грызли сомнения. Сержант Петерсон или слишком наивен, или не умеет должным образом оценивать людей. Жаль, если предстоит разочароваться в этом человеке, которого он всегда уважал.

— Эдвард Холлингзуорт вряд ли признается, даже если действительно виновен, — произнес Бен, стараясь скрыть цинизм в голосе. — Хорошо, допустим, это не он. Кто же тогда?

— Подозреваю, кто-нибудь из торговцев или строителей, которые рассчитывали хорошо подзаработать на таком большом проекте. Ты не представляешь, Бен, как плохо сейчас идут дела в нашем городе.

— Представляю, — возразил он, взглянув на обезображенный дом.

Полицейский устало кивнул.

— Я тебя понимаю. Грустный поворот событий.

— Это просто позор! Такое дело требует самой широкой огласки, и не только в местной газетенке!

— Господи, Бен, только не надо городских газет, — взмолился сержант. — Меньше всего городу сейчас нужен скандал в прессе. Без туризма мы просто пойдем ко дну.

— Какое мне дело до города? Меня волнует бабушка и ее безопасность!

— Не говори ерунды, Бен. Ты совсем не такой грубый, каким пытаешься казаться. Между прочим, ты наверняка, не захочешь портить отношения с Амбер Холлингзуорт?

Бен остолбенел.

Полицейский пожал своими широкими плечами.

— В этом городе невозможно хранить секреты. Говорят, ты сегодня ездил ужинать к ней. Это слухи или факт?

— Факт.

Густые брови сержанта изогнулись, когда он взглянул на часы.

— Неторопливый ужин.

— Я потом прогулялся.

— Неторопливая прогулка.

— Я был не один.

— Только не рассказывай, что гулял с Эдом. Или с Беверли.

— Очень смешно.

— И не говори, я тоже хохотал. А сейчас, парень, я займусь этим делом, а ты отправляйся в больницу к бабушке. Но хочу тебя по-дружески предупредить.

— О чем?

— Помалкивай обо всем этом и другим не давай болтать. Одной леди совсем не понравится, если имя ее папочки будут трепать на каждом углу. Она думает, что солнце светит из-за него.

Бен недовольно поморщился из-за этого неожиданного осложнения своих отношений с Амбер. Ей действительно не понравятся его обвинения. Она увидит в этом свидетельство прежней злобы и подозрительности Бена.

Сержант Петерсон похлопал его по плечу.

— Пусть все идет по закону, парень.

Бен нахмурился.

— Там, где я живу, закон не всегда справляется с теми, кто его преступает.

— Тогда, наверное, ты живешь не в том городе.

— Неподходящий момент для таких разговоров, — пробормотал Бен и отвернулся.

Бабушка лежала в отдельной палате. Она выглядела очень маленькой на высокой больничной койке. И очень бледной.

Когда Бен на цыпочках вошел в палату и пододвинул стул поближе к кровати, ее глаза были закрыты. Но, как только он сел, она открыла глаза и посмотрела на него.

— Привет, бабуля. Как ты себя чувствуешь?

— Как и должна себя чувствовать, — горестно проговорила она. — Рокки умер, ты знаешь?

— Да, — ответил он, глотая ком в горле. — Знаю.

— Это я виновата. Я во всем виновата…

Бен не смог выдержать, когда две больших слезы покатились по ее щекам. Он вытер рукой ее слезы.

— Не надо, бабуля. Это неправда. Ты ни в чем не виновата.

— Виновата, — повторила она. — Я просто получила по заслугам. «Старая ведьма», — написали они. И они правы. Да. А бедняжка Рокки умер. Лучше бы я умерла.

— Не надо, бабуля. Твоей вины в этом нет. Поверь мне.

Она печально взглянула на него, уже без слез.

— Ты не понимаешь. И я не могу рассказать тебе. Не хочу, чтобы ты возненавидел меня.

— Бабуля, что за глупости. Я люблю тебя и никогда не буду ненавидеть.

Ее глаза снова наполнились слезами. Но когда она заговорила, голос ее был странно спокоен.

— Я прошу тебя позвонить завтра утром Холлингзуортам и сказать, что я хочу продать ферму.

Бен рассвирепел. Неужели бабушка не понимает, что именно этого и добивался тот ублюдок? Сломить ее дух и заставить продать ферму.

Он уже собрался высказать все это, но в последнее мгновение взглянул в глаза реальности, вспомнил о ее возрасте, состоянии здоровья и промолчал.

— Я… я не хочу возвращаться туда… на ферму, — настаивала бабушка. — Я подыщу себе место в одном из домов для престарелых. Говорят, есть неплохое местечко у бухты Коффс-Харбор.

— Коффс-Харбор! Зачем тебе переезжать туда? Ты любишь Санрайз. Здесь твой дом!

— О, я не могу больше оставаться здесь.

— Тогда поехали в Сидней, живи со мной. Я продам квартиру и куплю хорошенький маленький домик…