Мистик-ривер - Лихэйн Деннис - Страница 70

Но в субботний вечер это не помогало. В субботний вечер желание было мучительнее, чем когда бы то ни было. И рыжий паренек у фонаря, казалось, знал это. Покуривая, он улыбался Дейву, и того, как магнитом, тянуло к обочине. Ему казалось, что он босиком стоит на поросшем шелковистой травой склоне.

А потом подъехала машина, и после недолгих переговоров парнишка влез в нее, кинув на Дейва из-за капота жалостливый взгляд. Дейв следил, как машина, двухцветный сине-белый «кадиллак», пересекла авеню, направляясь к задам парковочной площадки «Последней капли». Дейв сел в свою машину, а «кадиллак», дав задний ход, подрулил к высоким деревьям, нависавшим над покосившейся изгородью. Водитель погасил фары, но мотор не выключил, и Мальчишка все шептал ему в ухо: Генри и Джордж, Генри и Джордж.

Сегодня вечером, не доходя до «Последней капли», Дейв повернул назад, хотя Мальчишка буквально вопил ему в уши. Мальчишка кричал: «Я — это ты, я — это ты!»

И Дейву хотелось остановиться и заплакать. Прижаться к ближайшему зданию и зарыдать от сознания, что Мальчишка прав. Мальчишка, Сбежавший от Волков, Который Вырос, сам превратился в Волка. И в Дейва.

Волк Дейв.

Должно быть, это произошло недавно, хотя Дейв и не помнит тяжких перемен, не помнит, чтобы душа его, дрогнув, испарилась, уступив место новой сущности. И тем не менее это произошло. Возможно, во сне.

Но остановиться он не мог. Эта часть авеню слишком опасна — кишит наркоманами, которые в Дейве, да еще пьяном, увидят легкую добычу. Вот как раз на той стороне показалась машина — она движется медленно, выслеживает Дейва, принюхивается, не учует ли исходящий от него запах жертвы.

Сделав глубокий вдох, он постарался идти ровнее, принять вид уверенный и бесшабашный. Он распрямил немного плечи, подпустил в глаза легкого цинизма и тем же путем, что и пришел, направился домой; в голове не прояснилось, Мальчишка по-прежнему вопил ему в уши, но Дейв решил не обращать на него внимания. Ему это по силам. Он выдержит. Ведь он Волк Дейв.

И Мальчишка сник, голос его стал глуше, тише, и когда Дейв добрался до Плешки, он говорил более мирно: «Я — это ты, — говорил теперь Мальчишка, говорил дружески, доверительно. — Я — это ты».

Выйдя из дома с сонным Майклом, прикорнувшим у нее на плече, Селеста обнаружила, что Дейв взял машину. Она припарковала ее немного дальше по улице, еще удивившись, что нашла свободное место в будний день и так поздно, но теперь на этом месте стоял синий джип.

Это не входило в ее планы. Она воображала, как сядет за руль, посадив Майкла рядом, а вещи положит на заднее сиденье, и как проедет три мили по автостраде до «Эконом-приюта».

— Блядство! — сказала она вслух, борясь с желанием закричать.

— Мама? — пробормотал Майкл.

— Все в порядке, Майк.

И может быть, она не соврала, потому что, оглянувшись, увидела, как с Пертшир на Бакинхем-авеню завернуло такси. Селеста подняла руку, на которой висела сумка, и такси подъехало прямо к ней, в то время как Селеста подумала, что может позволить себе потратить шесть долларов, чтобы облегчить путь до «Эконом-приюта». Она потратила бы и больше, и целую сотню, лишь бы в ту же минуту убраться отсюда подальше и обдумать все на свободе, не опасаясь того, что каждую минуту может повернуться ручка двери и появится человек, который, возможно, уже вбил себе в голову, что она — вампир, достойный разве что кола в сердце с последующим быстрым отсечением головы для пущей верности.

— Куда едем? — спросил таксист, когда Селеста, положив вещи на заднее сиденье, примостилась там же вместе с Майклом на плече.

«Куда угодно, — хотелось ей сказать, — куда угодно, только бы не оставаться здесь».

IV

Облагораживание

22

Рыба-охотник

— Ты оттранспортировал его машину? — спросил Шон.

— Ее оттранспортировали, — сказал Уайти. — Есть разница.

Когда они, выехав из утренней пробки, приближались к пандусу на выезде из Ист-Бакинхема, Шон спросил:

— А по какой такой причине?

— Она была брошена, — сказал Уайти и, легонько насвистывая сквозь зубы, повернул на Розклер.

— Где? — спросил Шон. — Возле его дома?

— Вот и нет, — сказал Уайти. — Машину обнаружили в Роум-Бейсин, на Аллее. Для нас еще счастье, что Аллея — это территория полиции штата, ведь правда? Похоже, кто-то умыкнул ее просто покататься, а потом бросил. Такое бывает, знаешь ли.

В это утро Шон проснулся, оторвавшись от сна, в котором он держал на руках свою дочь и называл ее по имени, которого не знал и не помнил теперь, что это было за имя, поэтому сейчас мысли его слегка путались.

— Мы нашли кровь, — сказал Уайти.

— Где?

— На переднем сиденье машины.

— И много?

Уайти показал количество — чуть-чуть, самую малость, — раздвинув большой и указательный пальцы.

— Капельку. И в багажнике — там побольше.

— В багажнике, — повторил Шон.

— Вообще-то там здорово побольше.

— Ну и?..

— Ну и ее исследуют в лаборатории.

— Я не про то, — сказал Шон. — Я хотел сказать, ну и что из того, что в багажнике обнаружена кровь? Кейти Маркус не была ни в каком багажнике.

— Это, конечно, портит дело.

— Все твои хлопоты с машиной, сержант, пустая трата времени.

— Не согласен.

— Да?

— Машина украдена и брошена на подведомственной штату территории. Исключительно из соображений безопасности и, смею добавить, в интересах владельца...

— Ты обыскал машину и составил рапорт?

— Какой шустрый мальчик!

Они подъехали к дому Дейва Бойла, и Уайти поставил машину, вырулив ее в сторону парка. Двигатель он выключил.

— У меня достаточно материала, чтобы забрать его для допроса. Это все, что мне пока надо.

Шон кивнул, зная, что спорить с этим человеком бессмысленно. Уайти и звание-то получил в.

Отделе убийств за собачье упорство, которое проявлял, превращая в доказательство малейшее подозрение. Если он что-то заподозрил, переубедить его было невозможно: то, что он втемяшил себе в голову, из него приходилось буквально вышибать.

— Что говорит баллистическая экспертиза?

— Тоже не совсем ясно, — сказал Уайти. Они сидели, глядя на дом Дейва, но Уайти словно не собирался пока вылезать из машины. — Пистолет — тридцативосьмикалиберный «смит», как мы и предполагали. Из оружейного запаса, украденного у торговца в Нью-Хэмпшире в восемьдесят первом году. Такая же пушка, какой действовали здесь, участвовала в налете на винный бар в восемьдесят втором году. Не далее как здесь, в Бакинхеме.

— На Плешке?

Уайти покачал головой:

— Подальше, в Роум-Бейсин, бар назывался «Спиртные напитки Чокнита». Грабителей было двое, и оба в резиновых масках. Внутрь они проникли через черный ход уже после того, как владелец запер переднюю дверь. И первый парень начал с того, что сделал предупредительный выстрел. Пуля прошибла бутылку виски и застряла в стене. Остальное все прошло как по маслу. Но вот та первая пуля была найдена. Эксперты считают, что это мог быть тот самый пистолет, из которого стреляли в Кейти Маркус.

— Ну, это-то как раз уводит нас в другую сторону, разве не так? — сказал Шон. — В восемьдесят втором Дейву было не больше семнадцати, занимался он бейсболом и вряд ли очень интересовался барами.

— Из чего следует, что эта пушка не могла в конце концов перейти к нему. Тебе ведь известно, мальчик мой, что оружие имеет способность переходить из рук в руки. — И не так уверенно, как накануне, но все же достаточно решительно Уайти продолжил: — Пойдем брать его, — и распахнул дверцу со стороны водителя.

Шон вылез с другой стороны, и они пошли к дому Дейва, причем Уайти на ходу ощупывал спрятанные у него на бедре наручники, словно надеялся, что будет повод ими воспользоваться.

Джимми припарковался и пошел по потрескавшемуся гудрону парковочной площадки к Мистик-ривер, неся на картонном подносе кофе в чашечках и кулек пончиков. Наверху, на металлических пролетах моста громыхали автомобили, а Кейти склонилась над водой, и с ней был Простой Рей Харрис, и оба они вглядывались в речную воду. Дейв Бойл тоже был здесь, а рука его распухла так, что стала похожа на боксерскую перчатку. Дейв сидел в провисшем шезлонге рядом с Селестой и Аннабет. Рот Селесты прикрывал какой-то намордник на молнии, а Аннабет курила две сигареты разом. На этих троих были темные очки, и на Джимми они не глядели. Они глядели вверх, на переплет моста, с видом полнейшей безучастности — дескать, будем вам очень признательны, если вы оставите нас в покое в наших шезлонгах.