Встретимся через 500 лет! (СИ) - Белов Руслан Альбертович - Страница 42

- И, ничтоже сумняшеся, на нем устроился...

- А что? Да, устроился, но уже после того, как осмотрел помещения.

- Что-нибудь особенное обнаружили?

- Как вам сказать, Эркюль...

- Прямо скажите, Артур, прямо.

- Если прямо, то четвертый номер - он справа от фойе - уставлен мебельной рухлядью, свезенной, наверное, со всего санатория. В третьем номере, слева от фойе, все на месте. И еще я там, кажется, видел...

Гастингс, недоговорив, испуганно оглянулся. Пуаро, вытянув шею, посмотрел ему за спину. За ней никого не было, кроме персонажей картины Эжена Делакруа «Битва при Тайбуре», индифферентно висевшей на стене.

- Что вы еще видели? Из вас, скаут вы наш, слова не вытянешь! - Пуаро с утра хотелось горячего шоколаду с... с мясными пирожками, да, именно, с мясными пирожками. Дернув три раза шнурок звонка, он получил бы их с подноса Аннет Маркофф вместе с парочкой тепленьких еще эльсинорских сплетен. Однако делиться всем этим с Гастингсом ему не хотелось, и потому шнурок остался нетронутым.

- Еще на полу, как раз под крюком для люстры, лежало что-то вроде удавки, - продолжил капитан, вернув голову в прежнее положение. - Как только я ее увидел, мне стало казаться, что за моей спиной, как бы я не поворачивался, висит, покачиваясь, висельник...

- И это все?

- Нет, у него на груди висела еще табличка с надписью: «Сафо, Сафо, как ты могла?..»

- То есть вам показалось, что на груди привидевшегося вам висельника висит табличка с такой надписью?

- Пуаро, я могу поклясться, что я это видел!

- В воображении?

- Ну да, а где же еще? Вы знаете, - добавил капитан, подумав, - сейчас я вспомнил, что кто-то рассказывал мне о таком же видении. И это кто-то говорил мне, что повесившегося студента звали Леон Клодель.

- Мегре вам об этом рассказывал. Мегре, называвший вас Люкой. Вы ведь проводили вместе с ним какое-то расследование?

- Мегре? Я проводил вместе с ним расследование? Не помню... - подумав, покачал головой де Маар. - Нет, не помню. Потому что перед вашим появлением в Эльсиноре у меня в очередной раз пропала записная книжка. А без нее я – памятная зебра.

- Памятная зебра?! – несказанно удивился Пуаро.

- Ну да. Зебра с узенькими белыми полосками «Помню» и широкими черными «Не помню».

- Странно, - задумчиво покрутил Пуаро ус. - В этом санатории, похоже, все зебры. И потому никто не помнит Аслена Ксавье, считавшего себя дивизионным комиссаром Мегре. И, соответственно, никто не знает, чем он занимался. Рассказывайте, что еще видели в доме мадам Пелльтан.

- Что еще видел? Ну, если вам это интересно, пол обоих номеров – 3-го и 4-го - покрыт кошачьими следами. И следами женских туфелек небольшого размера, принадлежащими, видимо, мадмуазель Люсьен.

- А как насчет полтергейста?

- С полтергейстом все нормально, - махнул рукой капитан. - Лестничные ступеньки поскрипывали, как будто по ним взад-вперед ходили приведения, дверь шкафа, стоявшего в гостиной 3-го номера, пару раз открывалась, пока я не обездвижил ее бумажным клином. Потом, часа в три ночи, там же со стены упала картина, тут же с грохотом откинулась полка секретера, а уже под утро с одной из стен - шлеп!!! - сорвались обои. Все это мало меня страшило, но вот огромный старинный стол, оккупировавший гостиную, едва не доконал.

- Вас?! Доконал? - удивился Пуаро.

- Да, меня. Понимаете, он, расшатанный, переминался с ноги на ногу, цокая, как подкованная лошадь на мостовой, на паркете в данном случае. Представляете себе мои чувства? В полумраке, посреди большой пыльной комнаты - это от пыли у меня прыщик, на который вы не перестаете пялиться...

- Что вы, Гастингс, я только что его заметил!

- В общем, представьте, в полумраке, посреди большой комнаты стоит стол, цокает себе в тишине, изредка прерываемой падением полок и обоев, скрипом двери? Представили?

- Представил, - посмотрел Пуаро на прыщик.

- А теперь напрягите воображение и увидьте на нем большую куклу...

- На столе?

- Да.

- Она лежит?

- Нет, сидит лицом к вам. Сидит и щупает ваше лицо своими идиотски круглыми голубыми глазами.

- Представил. Жуткая картина. Висельник висит, пол покрыт следами кота, несомненно, черного. Половицы скрипят, стол топчется, на нем - кукла с расширившимися от страха глазами.

- Совершенно верно, расширившимися от страха зенками. Чтобы вконец не запаниковать, я решил изучить это непознанное явление, я имею в виду топтание стола, стал на четвереньки и полез под него. Предварительно, конечно, затворив куклу в плательном шкафу.

- И что вы увидели под столом? - Пуаро был заинтригован.

- Две противоположные ножки у него были короче. Вот он и переминался в токах воздуха. Полагаю, что для помещения, в котором никто не живет, это нормально.

- Я тоже так считаю, - проговорил Пуаро, о чем-то размышляя. - Может быть, мой друг, отложим визит к профессору да вечера? Ведь вам нужно выспаться?

- Знаете, Эркюль, чувство, что должно произойти что-то дурное, меня не оставляет. И потому давайте сделаем визит прямо сейчас.

- Согласен... - Пуаро смотрел на Гастингса изучающим взглядом.

Капитан поправил узел галстука, пригладил волосы, глянул в стенное зеркало, спросил:

- Что вы на меня так смотрите?

- По-моему, мой друг, вы мне не все рассказали. Я вижу, что-то еще вас распирает.

- Я даже не знаю... - замялся Гастингс, - этот чертов дом... Пуаро, вы будете иронизировать...

- Не буду. Слово джентльмена.

- Тогда слушайте. В середине ночи мне приснился странный сон. Нет, не подумайте, я мало спал. Он как-то мельком приснился, может быть, в одну секунду в меня вошел...

- И что вам приснилось? Висельник?

- Отнюдь. Помните историю? Розетты фон Кобург?

- Помню. Ее, кажется, задрали волки, - заскучавший Пуаро подошел к стенному зеркалу, водя подбородком из стороны в сторону, стал рассматривать лицо - засалилось, не засалилось?

- Да... я все это видел. Во сне. Как наяву, - повернулся к нему Гастингс.

- Интересно. И что же вы видели? - Пуаро, приблизив лицо к зеркалу, сосредоточенно вытирал лоб платочком.

- Она была привлекательна в свои тридцать с небольшим лет...

- Я думаю. Если сам премьер-министр обратил на нее высочайшее свое внимание, - вернулся Пуаро на свое место.

- Весьма привлекательной и женственной...

- Полагаю, от этого сна у вас случилась поллюция? Вы об этом хотели мне рассказать?

- Да нет, что вы! Какие поллюции при моей... при моей диете?

- Я шучу, Гастингс. Так как все это случилось?

- Что случилось?

- Ну, при каких обстоятельствах ее задрали волки?

- За какое-то время до своей трагической кончины она узнала от врача клиники, что смертельно больна. Я видел этого человека, как вижу сейчас вас... Обыкновенный, но с живыми глазами, оживлявшими рябоватое лицо. Он пришел к ней, в «Дом с приведениями»...

- По преданию Розетта фон Кобург проживала в «Трех дубах», - вставил Пуаро, раздумывая, начать ему позевывать напоказ или подождать с этим.

- Нет, она жила в «Доме с приведениями». На втором его этаже, в четвертом номере. Так вот, врач пришел и все рассказал. Что последние три недели жизни ее будут мучить невыносимые боли, что ее придется накачивать морфием, что ей придется стать свидетелем своего медленного превращения в живой труп.

- Почему вы мне это говорите? - воскликнула Розетта, отвернувшись, чтобы доктор не увидел выступивших слез. Где-то в лесу выли волки, над соснами сверкали звезды...

- Вы так говорите, как будто эту историю ввели в ваш мозг под гипнозом, - вставил Пуаро, вперившись глазами в завороженные глаза Гастингса.

-Мне самому так кажется. Этот дом насыщен мистикой, как водой море...

- Ну и что ответил доктор бедной женщине?

- У вас осталась две недели до этого, - сказал ей Пилар. - А за две недели, если пожелать, можно... можно насытиться жизнью...

- Насытиться жизнью? - обернулась она, готовая презирать. - Что вы имеете в виду?