Предостережение - Лигачев Егор Кузьмич - Страница 6

Помнится приезд тов. Косыгина А.Н. в Томск для рассмотрения вопросов добычи и переработки нефти. Мы предложили ему начать поездку по городу со станции подземного водоснабжения города. Предварительно несколько слов. Однажды кемеровские предприятия химии, расположенные по реке Томь выше Томска, сбросили большое количество вредных веществ, многие из которых попали в сеть водоснабжения. Так было и прежде, но в меньших объемах. В городе царило возбуждение, приходилось без конца объяснять, что все это временно, все уладится, образуется. Такие разговоры мало кого убеждали. Пришлось бросить все дела, ибо ничего не было более важного, чем обеспечить сотни тысяч людей питьевой водой. Стучался во все двери. По указанию Косыгина А.Н. в течение 7 дней (рекордно короткий срок) было подготовлено и принято постановление Совета Министров СССР о строительстве вблизи Томска комплекса сооружений подземного водоснабжения. Работы велись с листа, в процессе строительства были найдены оригинальные решения. Группа специалистов, рабочих, руководителей получила премию Совета Министров СССР. Словом, город стал получать артезианскую воду качеством по мировым стандартам.

Пока ехали в машине на станцию, Косыгин А.Н. три раза меня спросил: куда я его везу? По тону его вопроса я почувствовал нарастающее недовольство. Возникла мысль, а не свернуть ли на завод, это дело привычное для председателя правительства. Устоял, проявил характер. После осмотра комплекса водоснабжения настроение у Алексея Николаевича резко изменилось. Сопровождавшим его лицам Байбакову Н.К., Дымшипу В.Э. сказал следующее: «Мы постоянно бываем на заводах, нефтепромыслах, а вот на таком объекте — первый раз. А ведь без воды „ни туды ни сюды“. Давайте поблагодарим томичей». Алексей Николаевич оставил запись: «Так держать, томичи! Косыгин».

Затем пошла речь о строительстве комплекса сооружений теплоснабжения двух городов Томска и Томска-7 за счет сбросного тепла второго контура атомных реакторов. Этот проект был осуществлен впервые в мире (группа разработчиков и строителей удостоена Государственной премии СССР). До этого огромное количество тепла в виде горячей воды сбрасывалось в реку Томь, которая на протяжении десятков километров не замерзала в любые морозы зимой. Теперь это тепло направлялось на отопление двух городов общей численностью населения в 600 тысяч человек и тепличного комбината в 30 гектаров закрытого грунта.

Так решались вопросы жизни людей в советское время. Партия никогда и никому молочных рек не обещала, но, выполняя волю народа, мы, коммунисты, неустанно работали над улучшением жизни людей. Когда у меня спрашивают, какое событие больше, чем другое, в эти годы произвело на меня впечатление, я отвечаю: переселение людей из последних бараков в Томске.

Хочу рассказать еще об одной встрече с Алексеем Николаевичем. В одну из поездок в Москву побывал у него в связи с развитием строительной базы, особенно для жилья. Нужно было провести реконструкцию комбината крупнопанельного домостроения.

Не успел я еще закрыть за собой дверь в кабинет Алексея Николаевича, как слышу его голос:

— Поздравляю вас, товарищ Лигачев, с успехами. Прокручиваю в голове события последних дней и думаю, в связи с чем же Алексей Николаевич поздравляет меня. Это был конец сентября, в области выпал снег, и пришлось остатки хлеба убирать из-под снега, с потерями. Быть может, в связи с этим? Но в голосе его не чувствовалась ирония. Тогда спрашиваю: с чем же вы меня поздравляете?

— Как же, вчера, — отвечает он, — прочитал в газете «Правда» сообщение, что в Томске пущен в эксплуатацию автомост через реку Томь.

Поблагодарил его за добрые слова и обронил фразу: что тут особенного? Хотя это действительно крупное инженерное сооружение. А Алексей Николаевич продолжает:

— Ну вот, для вас, молодежи, это уже мало что значит. Когда я работал в Западной Сибири в 20-е годы в кооперации, то бывал в Томске, и еще тогда мужики поговаривали о мосте возле Томска.

Действительно, Томск весной и глубокой осенью обычно 3—4 месяца был отрезан от сельскохозяйственных районов. Тогда в 20-е годы был организован сбор денег среди населения на сооружение моста. Так люди мечтали.

— А вы говорите, — закончил Алексей Николаевич, — ничего особенного не произошло. Как порою не ценим то, что делаем.

К сожалению, пониженный интерес проявлял Алексей Николаевич к сельскому хозяйству, к перерабатывающей промышленности. Так и не удалось его «вытащить в село». Жаль!

И еще об одной черте Косыгина А.Н. Он очень защищал министров, считал, что критиковать их лучше ему самому. Вначале, когда я не знал об этом и позволял себе сказать что-нибудь критическое по адресу министра, он воспринимал болезненно. Пришлось пересмотреть тактику. И если требовалось, чтобы вопрос был рассмотрен благожелательно, обычно, обращаясь к Алексею Николаевичу, я говорил следующее: «У министра такого-то возникли трудности, ему нужно помочь преодолеть, и тогда он сможет решить наши вопросы или побывать в области». Такая постановка заканчивалась обычно тем, что Косыгин А.Н. звонил по телефону министру, зачитывал ему свою резолюцию и обещал помочь ему.

Некоторые авторы воспоминаний, касающихся того времени, представляют А.Н. Косыгина только как видного хозяйственника. Не могу с этим согласиться. Алексей Николаевич был крупным политиком, хорошо знающим экономические проблемы общества, умеющим по-новому их решать. Он много сделал в формировании крупнейших народнохозяйственных комплексов на востоке страны, где заложены современные принципы территориального и отраслевого развития. Не терпел прожектерство, требовал факты и аргументы. Тонко чувствовал настроения людей, адекватно отвечал на них. Человек высокой организованности, деловитости, особой скромности и порядочности. Таким он остался в моей памяти.

Характерной чертой тех лет был поиск принципиально новых решений. Хозяйственное строительство в здешних местах — это прежде всего преодоление пространства. За нефтью и газом шли в необжитые труднодоступные районы Севера. Тут нельзя обойтись только традиционными приемами, помимо высокой энерговооруженности человека и специальной техники, учитывающей особенности северной природы, нужны были новые способы освоения, новые формы организации производства, т.е. другая тактика разработки природных богатств.

Раньше расселение людей шло по принципу: там, где пашня, — дом хлебороба, где лесосека — дом лесоруба. В условиях тайги и топей, да еще при небывалых доселе объемах работ это просто немыслимо. Для поиска и освоения нефтяных и газовых месторождений была разработана и реализована система «базовый город — вахтовый поселок». Опираясь на базовые (селения, геологи и геофизики с помощью вахт обеспечили всю сырьевую базу для развития нефтяной и газовой промышленности. Вахтовая и экспедиционная системы (экспедициями работали буровики Татарии, Башкирии, Белоруссии) позволили быстро вовлечь месторождения нефти и газа в народнохозяйственный оборот и обеспечить хорошие условия проживания рабочих, специалистов в вахтовых поселках, а их семей вместе с ними в базовых городах. В отличие от мелких селений в базовом городе можно создать необходимый комплекс социально-бытовых предприятий и культурных учреждений, закрепить людей на Севере.

Всего лишь один пример. Сроки включения в разработку месторождений на Васюганье удалось с помощью вахт сократить в 3—4 раза, сэкономить 500 миллионов рублей (по тем временам это большие деньги; за них можно было построить 500 школ по тысяче мест каждая). На Васюганье соорудили благоустроенный вахтовый поселок на 3000 работающих с производственными базами. Базовый город Стрежевой. Базовыми городами для поиска и добычи нефти, заготовки древесины, освоения обской поймы стали Томск, Колпашево, районные центры Каргасок, Александровское, Белый Яр.

Словом, вахтовый и экспедиционный методы, разработанные и осуществленные практиками и учеными, подтвердили в условиях томского Севера жизнеспособность, экономическую выгоду и, что весьма важно, возможность обеспечить людей современной системой жизнеобеспечения.