Собрание сочинений. Том 1 - Симонов Константин Михайлович - Страница 92

И полководцам на войне трудно.

Как много пролито на ней крови,

И каждый день ее - как день Судный.

Он был суров - так о тебе скажут,

И беспощаден был в борьбе - скажут,

Он шел наперекор судьбе - скажут,

В бою не думал о себе - скажут.

А ты не слышишь голосов этих,

А ты - как будто на войне не был,

Среди всех нас, один на всем свете,

Лежишь, закрытые глаза - в небо.

Народа своего сын смелый,

Народа своего сын милый,

Ты - там, мы - тут, и никакой силой

Нам снова дух твой не вселить в тело.

О, как безмолвно спят войны грозы,

Как чувств своих не выдают горы;

И словно душат, душат их слезы,

Деревья вдовами стоят в горе.

Земля горюет о своем сыне:

Он был живой. Бессмертный стал ныне.

Ни дня, ни ночи для него нету.

Лишь вечность. Больше ничего нету.

За медным медленным, как боль, маршем

Лафет в бессмертие влекут кони.

Издревле некуда спешить павшим,

Но время нас, живых, вперед гонит,

К победам нашим и к смертям нашим.

Тире, две даты - вот вся жизнь вкратце,

А после смерти - каменеть в белых

Надгробьях, в тесноте могил братских,

Над полем боя ввысь взмывать в стелах,

Безмолвьем камня укорять трусов,

Безмолвьем камня ободрять смелых.

Вот все права, что смерть дала мертвым,

То скрыв от нас, то сохранив имя.

Они молчат. А мы на них смотрим,

На белый камень, тот, что был ими.

Ружейный залп - что может быть проще?

Но, тишину в последний миг руша,

Он как "из списков исключить" - росчерк,

Как кол войны, забитый мне в душу.

Да, знаю, знаю, лишь людей чести

Делившие их ратный труд люди,

В последний час спустив курки вместе,

В последний раз, на миг в гробу будят.

Но вслед за этим - так вокруг тихо,

Как будто ты лишился вдруг слуха.

И тридцать лет уж в тишине кто-то

Все шепчет, шепчет о войне что-то

В давно оглохшее твое ухо...

Своих поэтов, с их уроками -

Как жить и гибнуть непреклонными,

Народ недаром звал пророками,

Звал - крепостями, звал - знаменами.

День завтрашний и день вчерашний

В годины бедствий и печали

Они, как крепостные башни,

Бесстрашным словом защищали.

Как воины, ценою жизни

Обороняли от забвенья

Отчизны праздники и тризны,

Ее тысячелетий звенья.

И, путь земной пройдя без страха

И завершая без отсрочек,

Вдруг превращались в горстку праха

И в несколько бессмертных строчек.

Юность стиха - как любви пора,

Как усы у мальчика над губой;

Вдруг огонь и земля, волна и гора -

Все разом заговорят с тобой!

Юность стиха - как сентябрьский шум

Молодого вина, что обручи гнет.

Сделать дело - ему не придет на ум,

А незнакомой звезде кивнет!

Но если, два крыла отрастив,

Он взлетит до высот настоящей любви,

Он оттуда все увидит, твой стих, -

Оленя ранят, а стих в крови!

Он рванется из плена райских красот,

Не держи в небесах его, не томи!

Пусть он в бой против рабства наземь сойдет,

Пусть под пули станет рядом с людьми.

Пусть душа его не будет глуха

Ко всему, чем на грешной земле живут!

Так сначала приходит зрелость стиха,

А потом уж тебя поэтом зовут.

Весна без тебя - палача жгут, смертные муки, ад!

В нем красные розы меня жгут, белые - леденят.

Весна без тебя для меня - ад, ад ночи и ад дня,

Но в том раю, где ты без меня, нет ни льда, ни огня.

Если захочешь меня найти, стать под моим окном -

По лицу моему иди, по бороздам слез на нем.

Как в сладких плодах - горькая кость не удивит меня,

Так в сладких устах - твоих слов злость не удивит меня.

Не лги про меня, что там, в аду, гол и бос Навои.

Я одет и обут в печаль и беду - в подарки твои.

Нет, не боюсь лжи и угроз, хотя вижу над головой,

Как секиру в небе занес юный месяц - гонец твой.

Когда вы будете в Узбекистане,

То, как бы вы с дороги ни устали,

Я знаю, каждый звать вас в гости станет

Радушными, нелживыми устами, -

Но в первый дом входите в мой, друзья!

Гафур Гуляма знаете, конечно!

Мой адрес даст в Ташкенте каждый встречный.

В мой дом входите, я вам рад сердечно!

Без проволочек - жизнь так быстротечна -

Ко мне шагайте, я вас жду, друзья!

Мой садик - ваш! Пусть только скрипнет дверца!!

На грядках зелень мяты, кинзы, перца,

Вот свежая вода, вот полотенце,

А вот открытое вам настежь сердце!

И в сад и в сердце вас пущу, друзья!

Над огородом я для вас трудился,

Всего к столу нарвать распорядился!

Куда б хозяин иначе годился!

Жаль только, вот шафран не уродился,

А остальное - ваше все, друзья!

Ковер постелем и, чтоб слаще отдых,

Подушки бросив в шелковых разводах,

Прогнав печаль, забывши о невзгодах,

На языках пятнадцати народов

Споем, что в голову придет, друзья!

Кто детям рад, кто без детей скучает,

Зятьев и снох в придачу получает,

А там и внуков на руках качает...

Под детский крик по пиалушке чая

До ужина не выпить ли, друзья?

Я в юности еще пришел к решенью:

Дом без детей - как стол без угощенья,

Как шар земной без вечного вращенья!

За шумный дом свой не прошу прощенья!

Мы сами будем в нем шуметь, друзья!

Вином и мясом пахнет синий воздух.

Стол - как земля, а вы вокруг - как звезды!

Вот наш инжир, вот винограда грозди!

Лепешки теплые, - пока не поздно,

Я по куску вам отломлю, друзья!

Горит очаг, смешав в домашнем дыме

Дыханье сада с ветерком пустыни.

Вот персики с бочками чуть седыми,

Но раньше них давайте взрежем дыню!

Мы в этом не раскаемся, друзья!