Журнал «Если», 2005 № 09 - Арсеналь Леон - Страница 63

Поселок здесь уже стоял, в то время он был меньше, и его жителям Денис был обязан жизнью. Они научили его существовать в этом мире и примирили с ним. Самый старый обитатель и один из основателей поселка, насколько помнил Денис, участвовал еще в Турецких войнах.

– Ты не пробовал пройти обратно? – вопрос, заданный Сергеем, болтался на языке у всех.

Вечерело. Комнату освещали огоньки масляных плошек, расставленных на широком и длинном столе.

– Года два подряд, – усмехнулся он в бороду. – Нырял, как бешеный, целыми днями. Все дно на ощупь изучил. А потом бросил. Привык я здесь. От добра добра нечего искать. К тому же Надю в лесу нашел…

– Еще надо посмотреть, кто кого нашел, – невозмутимо возразила Надя, не поднимая головы от шитья. Очевидно, этот маленький спор был для них давним и привычным. – На одной ноге по лесу едва ковылял. Вторая-то сломана была. Уже шакалы вокруг собирались.

Она легонько тряхнула головой, отбрасывая упавшую на глаза прядь светлых волос. Каждому, кто смотрел на нее, требовалось некоторое усилие, чтобы отвести взгляд от ее гладкой и удивительно ладной, до краев налитой зрелой красотой фигуры. Надя сама словно бы источала ровный, постоянный свет спокойствия и уюта.

Напрасно вы туда идете, – качнул головой Денис.

– Почему? – поинтересовался Никита.

– А чем здесь плохо? – спросил в ответ Денис. – Лето круглый год, о еде заботиться почти не надо. У нас на Амуре знаешь, какие морозы зимой стоят?

– Ты уже привык, – сказал Серега.

– И вы привыкнете, – кивнул Денис. – Трудно тем, у кого там родные остались. Жена, дети… К нам лет пять назад один пришел. Хороший такой мужик, геолог по профессии. Руду здесь отыскал, теперь у нас с железом проблем нет… Мы ему и дом поставили, и женить хотели… А он все время говорил: «Не могу, умру без своих». И ушел в пустыню, на гудок. Через месяц вернулся – тощий, как смерть, и весь седой. Ничего толком не рассказал, бормотал что-то про выходы без возврата. Надя сама за ним ухаживала. А он умер.

– Он от тоски умер, – грустно сказала Надя. – Нельзя без семьи. К Денису подбежал маленький, цепляясь за бороду, вскарабкался на

колени, положил пухлые ручки на стол и серьезно посмотрел на всех – как равный на равных.

– Дома построить мы вам поможем, – продолжал уговаривать Денис. – Все только рады будут. Оставайтесь! В пещеру вашу сходим, все железо сюда перетащим… Эх, жалко, что бензина уже нет! Ничего, когда-нибудь и нефть здесь отыщется.

– Вот уж чего не хватало, – Надя плавно повела молочными плечами. – Неужели этой гадостью в своем Благовещенске не надышался?

Маленького беседа утомила, глаза его закрылись, головка закачалась и со стуком брякнулась о стол. Он снова вскинулся и возмущенно заорал. Надя отложила шитье, забрала маленького и унесла в другую комнату.

– С тварями, с вампирами есть трудности, – поделился Денис. – Они лет десять назад появились – раньше-то их тут не было. Без арбалетов с ними сладить было бы трудно – они же здоровые, как слоны, и быстрые. В рукопашную с ними лучше не пробовать. Мы человек пять потеряли, пока научились их выслеживать да бить. И тут дело такое: либо они, либо мы. Потому скоро собираемся за реку в поход сходить. Людей кличем со всей округи.

– И стариков? – невольно спросил Никита, подразумевая неприветливую деревню. Денис его понял.

– Старики в первую очередь пойдут, – кивнул он. – Хоть вампиры к ним и редко добираются, но и того хватает. Главное – арбалетов для всех наделать, простая стрела тварей плохо берет. Оставались бы, а?…

Никита вышел на воздух. Возле угла дома неуклюже топталась громоздкая тень.

– Я извиняюсь, – сказала тень, стараясь смягчить природную грубость голосовых связок. – С вами поговорить можно?

– Конечно, – ответил Никита, ощущая легкое замешательство. – А вы кто?

– Да, это… мы ж с вами как бы знакомы. Петр я. Ну, который бодигардом у Жирного… с Алексеем.

– Ну, конечно, – с облегчением проговорил Никита. – Я же вас сразу узнал, еще там, на скалах. Только вспомнить не мог.

– Вы про меня Денису ничего не говорили? – с надеждой спросил Петр.

– Да нет…

– А остальные? Леха там, Вика? И ваши…

– Ничего. Мне кажется, они вас так и не узнали.

– Может, и не надо?

Никита не ответил, и его молчание Петр воспринял, как приговор.

– Я же не по своей воле тогда, – прошептал он. – Я ж ничего не понимал, как мы здесь… сюда… Думал, дойдем, вызовем помощь и все будет нормально. Я ж у него, у Жирного, на зарплате был. Мне никто такие бабки не платил, как он!

– А сейчас бабки больше? – против воли вырвалось у Никиты.

– Да откуда! – воскликнул было Петр, но сообразил, что речь вовсе не о том, и поник духом еще сильнее. – У меня здесь только жизнь, по сути, началась. Мужики тут нормальные, настоящие. Бабу… то есть женщину хорошую встретил. У нас, вообще с ней… нормально все… И если вы расскажете, что я, как падла… то есть… ну, вы понимаете… неправильно, короче, себя повел…

– Я все понял, Петр, – сказал Никита. – Не беспокойтесь, я ничего никому не скажу.

– А эти… в смысле, Леха и Вика?

– Обещаю, что они тоже ничего не скажут, – тут Никита сообразил, что абсолютное ручательство в этом отношении вряд ли выполнимо. – Вы, Петр, вообще-то держитесь от них подальше. Никто, кроме меня, вас не узнал, утром мы уходим, так что, сами понимаете…

– Ну, я… короче… спасибо! – здоровенные ладони бывшего боди-гарда охватили руку Никиты в крепком пожатии. – Тут я для вас классный припас приготовил. Ну, в дорогу. Вы наверняка такого не пробовали. Речные орехи. Как устрицы на вкус, но неживые и долго сохраняются. Вот…

Он сунул Никите небольшой кожаный мешок.

– Петр, а вы не хотите с нами вернуться? – повинуясь порыву, спросил Никита.

– Я? – удивился он. – Нет! Куда возвращаться? В холуи к Жирному или к такому же? За их бабки каждый раз дерьмо хлебать? Нет, больше не хочу. Я же говорю, тут у меня все нормально, баб… жена то есть. И дел много. Вампиров скоро пойдем мочить. Кстати, тому, что к вам лез, я глотку прострелил, – сообщил Петр немного в сторону.

– Спасибо, – сказал Никита. – Да, я понимаю. Тогда – желаю успеха.

Они еще раз пожали друг другу руки, но Петр отчего-то не спешил уходить, мялся.

– Вы с Лехой поосторожней, – вымолвил он слегка через силу.

– В каком смысле? – удивился Никита.

– Он… ну, в общем, он не простой. Нет, так нормальный пацан, но у Жирного с пальцев на лету слизывал. Ну, как ежик дрессированный.

– Почему ежик? – изумился Никита.

– Да я не знаю, так, к слову пришлось, – отмахнулся Петр. – Короче, имейте в виду…

В эту ночь, проведенную с Катей в широкой комнате на втором этаже дома Дениса и Нади, отдыхая от любви, Никита впервые задал себе вопрос: а зачем, собственно, они так стремятся покинуть этот отнюдь не враждебный мир? Он хотел задать этот вопрос Кате, но услышав легкое, ритмичное дыхание, понял, что спрашивать придется только утром. Катя спала так глубоко, что в эту ночь ее не разбудил даже призывный голос маяка…

Пустыня – красная и палящая – вновь расстилалась перед ними. Порывы ветра то тут, то там ненадолго закручивали в воздухе столбики пыли, а потом развеивали облачками, словно надоевшие игрушки.

– Ничего не видно, – Серега опустил подзорную трубу и потер покрасневший от напряжения глаз. – Горизонт свободен, гражданин начальник.

– Вы здесь были? Жернов отсюда уходил? – спросил Никита Алексея.

– Вроде здесь, – пожал тот плечами. – Да нет, точно здесь. Я вот это дерево хорошо запомнил. Вика, скажи!

– Верно, – подтвердила она. – Я тоже хорошо помню это дерево.

Древесный гигант, на который указали они оба, действительно трудно было позабыть, увидев единожды. Ствол в четыре обхвата возносился в небо на высоту пятнадцатиэтажного дома. Мощные узловатые ветви закрывали от солнечных лучей едва ли не полгектара почвы.