Мой лейтенант - Либер Вивиан - Страница 3

Чейси носила знаменитую фамилию Бэнкс Бейли и происходила из древнего рода. Ее предки нажили себе состояние, занимаясь добычей алмазов. Или это были меха? Или разведение скота? Так или иначе, все происходило слишком давно. В наше же время члены семейства постоянно радовались тому, как приумножаются их капиталы. Фото представительниц этого рода часто появлялись на страницах светской хроники, а о деловых успехах мужчин сообщалось в обзорах. Особняки Бэнкс Бейли являлись образцами великолепного дизайна, а их собак снимали для рекламы «Педигри».

Тем более для репортеров любого из популярных изданий стало бы большим сюрпризом, узнай они, что Чейси Бэнкс Бейли…практически не имела ничего из огромного , состояния семьи.

Но вернемся к конвертам. Они содержали приглашения на свадьбы, крестины и просто семейные вечеринки. Для этого, естественно, требовались наряды и подарки. Одежда не представляла такой уж серьезной проблемы, так как кузины Чейси были весьма щедры на прошлогодние платья. Правда, роскошные туалеты от Диора и Шанель, как правило, оказывались слишком коротки для Чейси, унаследовавшей длинные ноги от матери, но она быстренько их переделывала.

Вторая проблема решалась не так легко. Едва достигнув двадцатилетия, ее кузины повыскакивали замуж за очень состоятельных людей. Чейси не завидовала их счастью, хотя ей и казалось немного странным, что выбор родственниц неизменно падал на миллионеров. Но в любом случае на очередную свадьбу полагался подарок, а девушка из рода Бэнкс Бейли, выходя замуж за богатого человека, не удовольствуется простым тостером из супермаркета. То же самое о крестинах — нужно преподнести что-нибудь миленькое… и особенное. Чейси вздохнула и принялась подсчитывать баланс.

Выбирая между продуктами и подарками, она отдала предпочтение подаркам — ведь сможет наесться вдоволь на всех этих вечеринках. Девушка аккуратно составила список обязательных визитов и необходимых презентов.

Зазвонил телефон. После первого же звонка она быстро сняла трубку:

— Доброе утро, Чейси Бэнкс Бейли, служба протокола.

— На восьмой этаж, немедленно! — рявкнули на другом конце провода и тут же повесили трубку.

Чейси узнала манеру поведения секретарши своего босса.

— И вам доброе утро, — промурлыкала она коротким гудкам. — У меня все прекрасно, а как вы?

Вызывают в кабинет Уинстона Файрчайлда. Чейси внимательно посмотрела на себя в зеркальце, убеждаясь, что губная помада не оставила следов на зубах. Она взяла с собой деловой портфель, зачем-то сунув туда бумажник.

Уинстон Файрчайлд Третий. В нем было все, о чем может мечтать женщина. Умный, утонченный, культурный. Окончил Гарвард. Из хорошей семьи. Он был именно тем человеком, которого ее семья с радостью бы принимала по выходным. Он настолько мил в общении, что с ним она чувствовала себя полноценной Бэнкс Бейли. Даже ее бабушка как-то спросила, почему она ни разу не пригласила шефа в гости.

Чейси часто представляла себе, как они вместе слушают классическую музыку, читают «Нью-Йорк тайме» или пьют кофе-каппуччино.

Но Чейси очень хорошо понимала, что она не такая, как все ее родственницы, и, может, поэтому Уинстон Файрчайлд, встречаясь с ней в коридоре, смотрит в сторону.

Чейси постучалась; услышав ответ, толкнула тяжелую деревянную дверь и вошла. В этом кабинете она была всего один раз два года назад. Тогда Уинстон Файрчайлд уделил ей лишь единственную минуту своего драгоценного времени, произнеся: «Рад принять вас на работу в Государственный департамент. Заполните формуляр у моего секретаря». Сейчас она обратила внимание на то, что, как и в прошлый раз, фикус у окна выглядел каким-то неживым.

В кабинете было полно народу.

Начальника службы персонала, двух конгрессменов и помощника секретаря Совета национальной безопасности — этих людей Чейси мгновенно вспомнила. Она вежливо кивнула генералу и представилась. Уинстон обвел рукой пространство, как бы говоря:

«Ну, вы тут всех знаете».

Обмениваясь приветствиями с конгрессменом из Нью-Йорка, она обратила внимание на человека, явно выбивавшегося из окружения. Он сидел, положив ноги на стол, и выглядел настоящим клоуном.

А занимался он тем, что, откинувшись на подушки, запрокидывал голову и ловил ртом арахис, причем никогда не промахивался. После четырех попаданий этот тип принялся объяснять пораженному сенатору из Аризоны, что как-то раз проделал данный трюк сто раз подряд. Потом он прервался и посмотрел в сторону Чейси. Орех остался в его руке.

Лейтенант был необыкновенно хорош собой, однако мог бы понравиться только женщинам, предпочитающим грубую силу. Мощные челюсти, рельефные мускулы, большие сильные руки — каков! Но вместе с тем мальчишеская улыбка, ясные голубые глаза.

И все же Чейси нравились мужчины другого типа.

Девушка немного придвинулась к Уинстону. Он источал знакомый запах. Она видела рекламу этих мужских духов в дорогом глянцевом журнале; к ней прилагался маленький пробный флакончик.

— Не имею удовольствия быть с вами знакомой, — произнесла она, протянув руку военному. — Чейси Бэнкс Бейли.

Он энергично потряс ее руку и вдруг завопил:

— Черт!!! Я знал, что эти два года мне чего-то не хватало!

Слова были произнесены с необычайным воодушевлением. Чейси вздрогнула, потом успокоилась и наконец все поняла.

— Вы — лейтенант Дерек Маккенна! — предположила она.

— Он самый, крошка, — согласился красавец, убрал ноги со стола, быстро поднялся и обнял ее.

И, прежде чем она успела как-либо возразить, он поцеловал девушку. В растерянности она лишь барабанила маленькими кулачками в его мускулистую грудь, чувствуя себя беспомощной мухой, пойманной пауком. Лейтенант сжимал ее в мощных объятиях, неистово целуя, а когда неожиданно отпустил, Чейси ощутила странную слабость и… разочарование, словно кукла, с которой ребенок поиграл немного, а потом бросил.

Ей пришлось опереться одной рукой на спинку кресла Уинстона. Подумав немного, она решила, что после подобного происшествия Файрчайлд мог бы обратиться к ней со словами утешения. Но он не произнес ни слова.

Чейси сильно расстроилась и даже испугалась: не подумал ли Уинстон, что она спровоцировала лейтенанта? Неужели она виновница его безобразного поведения?! Присутствовавшие в комнате выглядели шокированными, но их взгляды были обращены не на нее. Все они смотрели на Дерека, развалившегося на софе.

Уинстон же только неодобрительно покачивал головой.

— Я не поддаюсь воспитанию, — объявил лейтенант Маккенна. — Подобное неприемлемо для американской аудитории. Я создам вам слишком много проблем.

— Лейтенант! — резко оборвал его генерал. Чейси прижала руку к груди в надежде успокоить сердцебиение. Шок прошел, теперь она чувствовала себя оскорбленной. Охватившее ее негодование усиливалось и оттого, что в глубине души… ей понравилось целоваться с этим человеком. Но она не могла признаться в таком даже самой себе. Маккенна больше не обращал на нее внимания, и она злилась еще сильнее.

Он не имел никакого права так поступать!

— Я не нужен вам, генерал, — утверждал Дерек, — мне достаточно один-единственный раз запечатлеть подобный поцелуй на губах какой-нибудь вожатой из молодежной организации, и вы не будете знать, куда спрятаться от стыда.

— Лейтенант! — повторил генерал. — С меня хватит!

— Я же говорю, отправьте меня домой, — в голосе Маккенны послышались такие несчастные нотки, что окружающие стыдливо опустили глаза. Остатки совести подсказывали им, что крайне неприлично требовать от человека, уже столько сделавшего для своей родины, совершить что-то еще.

Негодование Чейси испарилось, уступив место жалости. Он так страдает! Человеку плохо! После того, через что он прошел… Может, это посттравматический шок или просто тоска по дому, однако очевидно, что он не владеет собой.

«Но он наглец, ни с того ни с сего поцеловал меня! — снова заговорило оскорбленное достоинство. — Он унизил меня в глазах этих людей. И в глазах Уинстона!»