Мой лейтенант - Либер Вивиан - Страница 16

— Но ты никого не нашла? Ты же не замужем, — Дерек посмотрел на ее левую руку.

— Нет, хотя бабушка и тратилась на то, чтобы выводить меня в свет, где я могла бы найти приличного жениха. Потом меня отдали в колледж, и бабушка решила, что так я смогу хотя бы получить образование, устроиться на службу в правительственной структуре и быть полезной для страны. У меня же нет личного счета, как у моих кузин. Любой, кто знаком с семьей Бэнкс Бейли, знает, что я бедна. И что в любой момент я могу пойти по стопам матери и стать танцовщицей в Лас-Вегасе.

— Предупредишь меня, если так поступишь?

— Нет, — твердо ответила она, — я этого не хочу. Я любила свою мать, но я на нее не похожа, хотя некоторые мужчины считают себя вправе вести себя со мной так, как никогда бы не посмели…

— Если бы не твоя мать?

— Да. А у меня ведь даже не было… — проговорилась она.

— Никогда?

— Никогда.

— Что, вообще не…?

— Никогда, ни с кем, — ответила Чейси. — Я только потому тебе это говорю, что мы больше не увидимся и ты не знаешь никого из моих друзей.

— Ну, я не стал бы обсуждать такие вещи с твоими друзьями. Или с врагами. Вообще ни с кем, — заверил ее Дерек.

— Хорошо.

— Но, Чейси, тебе уже за двадцать и… никогда?

— Мне двадцать четыре, и я — девственница. Я не знаю, что такое секс.

— Ты никогда не занималась любовью?

— Все мужчины, с которыми я об этом говорила, использовали выражение «заниматься сексом». Впрочем, неважно. Все равно я не знаю, что это такое.

Он сочувственно покачал головой.

— Мисс Бэнкс Бейли, я надеюсь, вы простите меня за мое вчерашнее поведение, сказал он. — Я выбрал крайне неудачный способ доказать свою точку зрения.

— Какую точку зрения?

— Что я не тот человек, который может выступать в правительстве, чтобы привлечь голоса, и все такое.

— Я думаю, что жонглирование арахисом и то, как ты ловил его ртом, возымело большее действие.

— Я поставил тебя в неловкое положение.

— Несомненно.

Он вздохнул и отвернулся.

— Смешно, но, с другой стороны, может, я этого и хотела, — предположила она и задумчиво поглядела на стекавшие по стеклу капли дождя. — Ну, не то чтобы хотела, но мне понравилось. Но я слишком смущена, чтобы говорить об этом. Мне пора.

Она повернула ручку дверцы, но он схватил ее за запястье и остановил.

— Чейси, ты хорошая девушка, — сказал он. — Ты умная, красивая, ты сделала все, что могла, и ты мне очень нравишься. Сейчас ты улетишь в Вашингтон. Там встретишь человека, которого заслуживаешь. Может, даже этого Файрчайлда. Вы поженитесь, у вас будут дети, словом, нормальная семья. Ты забудешь о своих теперешних чувствах.

— Несомненно, лейтенант, — печально согласилась она.

— Ты мне не веришь.

— Нет, не верю. Всю жизнь я старалась быть респектабельной, ответственной, вести себя правильно, как все Бэнкс Бейли, но ничего из этого не вышло.

— Ты всегда можешь стать фермершей.

Он произнес эти слова почти так же легко, как до того шутил, заключал пари, спорил с ней. И все же интонация была чуточку другой.

Она могла бы быть фермершей. Она могла бы быть его женщиной.

Они поглядели друг на друга. Их лица освещались только огнями ангара.

Потом они совершенно одинаково покачали головами.

Папаша был совершенно прав.

«Упертые».

— Могу я поцеловать тебя на прощание? спросил Дерек, опуская окно со своей стороны, чтобы дать доступ свежему ночному воздуху. — Хоть на минуту перестань быть Бэнкс Бейли. Никто не узнает об этой вольности.

Она закрыла глаза.

В ней заговорило воспитание. Она не может. Она не должна. Двадцать четыре года она училась быть леди, настоящей Бэнкс Бейли — все это чего-то стоило.

Но сейчас она находилась в Кентукки, далеко от дома. Рядом с человеком, которого никогда больше не увидит. А ночь такая темная, и вокруг никого…

Она была женщиной. И женственность переполняла ее.

— Да, поцелуй меня, — ответила она, — поцелуй меня. Но только один раз.

Она обратилась к нему, забыв о приличиях, хорошем тоне и манерах. Она старалась повторить — или отвергнуть? — тот их первый поцелуй. Она обвила его шею руками и крепко прижалась к нему губами.

— Нет, милая, нет, — произнес он, слегка отстранившись. — Поцелуй — это не аргумент в споре.

— Но ты же поцеловал меня тогда.

— Когда я целовал тебя, то был не в себе. Мне не следовало этого делать. Обычно я не так целуюсь.

Чейси задумалась, понравится ли ей то, как он обычно целуется.

— Тебе понравится, — ответил он, словно прочитав ее мысли. — Но сначала нам надо сесть поудобнее. Повернись.

Он без всякого усилия приподнял ее, так что Чейси почувствовала себя безвольной куклой, и пересадил поближе к себе. Она оказалась почти в его объятиях, прижатая к его мускулистой груди и плечу. Чейси принялась беспокойно оправлять задравшееся на бедрах платье.

— Не беспокойся о платье, — заметил Дерек. — Оно все равно никогда не прикроет тебя так, как ты этого хочешь. Но обещаю, что там я тебя не трону.

Он склонил голову к левому плечу и высунул локоть в открытое окно машины.

— Ну что же, мисс Бэнкс Бейли, просто поцелуй. И ничего больше.

Но и не меньше.

Обхватив ее шею, он приблизил лицо девушки к себе.

— Закрой глаза, Чейси, — прошептал он. — Так тебе больше понравится.

Она зажмурилась и в то же мгновение ощутила прикосновение его губ. Потом ее рот сам собой раскрылся, пропуская его язык внутрь…

Теплая волна прошла по всему ее телу и задержалась внизу живота. Каждая ее клеточка желала его. Она захотела, чтобы этот поцелуй не кончался так просто, чтобы мужчина овладел ею…

— Эй вы там!

Чейси очнулась, занервничала, неловко дернулась и случайно нажала на кнопку сигнала. Напуганная резким звуком, она поспешила вернуться на пассажирское сиденье, торопливо одергивая на себе платье. Проклятая лайкра никак не желала растягиваться длиннее, чем до середины бедер.

Рамси Хучин просунул голову в окно с ее стороны.

— Извините, что мешаю вашим «чисто профессиональным отношениям». Вы будете покупать билеты? — насмешливо спросил он.

— Рамси! — простонал Дерек.

— Я просто спросил, — заверил он с самым невинным видом. — Пилот говорит, что хотел бы вылететь пораньше.

— Я уже иду, — ответила Чейси, подхватывая свой портфель. Рамси Хучин спрыгнул с подножки, давая ей открыть дверцу. Она подала ему деньги. — Здесь сорок долларов. Сдачу оставьте себе. Прощайте, лейтенант, желаю счастья.

И она решительно зашагала прочь с таким достоинством, которое было только возможно при се платье и туфлях.

— Добрый вечер, мисс, — поприветствовал ее пилот, помогая залезть в кабину. — Как вам у нас, понравилось?

— Это была просто работа, — ответила она, надеясь, что голос не выдаст охватившей ее тоски.

Она приказала себе не оглядываться. Аэроплан поднялся высоко над деревьями и забрал влево. Чейси Бэнкс Бейли уже не могла бы увидеть даже при желании ни красного грузовика, ни стоящего рядом человека.

В свою крохотную квартирку она добралась только к девяти часам. Никогда прежде звуки, доносящиеся с улицы, не казались ей столь громкими. Соседи наверху снова завели музыку. Цветы на подоконнике увяли и пожухли. Она заглянула в холодильник, пустой и затхло пахнущий.

А разве она когда-нибудь считала, что жизнь прекрасна?

На автоответчике ее кузина Меривезер оставила сообщение с вопросом, не могла бы Чейси задержаться у нее после ужина в следующий уикенд, так как повар не хочет работать после семи, поэтому останется много много грязной посуды, а они с мужем совершенно не выносят грязи на кухне, и, может быть, Чейси все там приберет?

— Спасибо, Чейси, ты такая милая, — проворковала на прощание Меривезер.

Следующее послание было от Уинстона Файрчайлда Третьего, сообщавшего, что он звонил в отель, где должен был остановиться Маккенна, и ему там сказали, что лейтенант не объявлялся.