Мой лейтенант - Либер Вивиан - Страница 12

— Маленькая мисс, я так понимаю, что ты собираешься снова забрать его у меня?

— Простите, я не подумала о вас.

— Не нужно извиняться. Просто обещай мне одну вещь.

— Все, что пожелаете.

— Не забирай его у меня навсегда, — морщины на добродушном лице пожилого человека стали глубже. — Я страшно по нему скучал. Я не могу снова его потерять. Он — все, что у меня есть.

— Я увезу его только на один месяц, — пообещала Чейси. — Он вернется сразу же после Дня независимости.

— Правда?

— Даю вам слово.

— Я на тебя рассчитываю.

Старик отвернулся, объяснив, что ему в глаз попала соринка.

Чейси тихонько пожелала ему спокойной ночи, поблагодарила за хороший прием и пошла назад в гостевую комнату. На столике стояла черно-белая фотография в рамке. Мать и сын. Улыбка женщины олицетворяла собой любовь и надежду. Это мать Дерека?

— Я сдержу обещание, — сказала Чейси, обращаясь к женщине на фотографии, а затем поставила снимок на место.

Она разделась, оставшись только в футболке и в трусиках, и повалилась на кровать, взяв с собой… портфель. За окном вовсю трещали цикады.

«Мне приятно сегодня находиться в Нью-Йорке», — придумала она первую фразу и тут же зачеркнула ее. Это не его язык. Она начала снова.

«Я люблю Нью-Йорк!» Снова не то. Этот парень ненавидит большие города.

«Я горд тем, что я — американец!»

Без сомнения, он был самым гордым, даже слишком гордым американцем из всех, кого она встречала. И он был горд не тем, что приехал в Нью-Йорк. И не тем, что выступает в Совете по аэронавтике. Гордость была его неотъемлемой чертой по жизни.

Поймут ли другие этого прекрасного парня, оценят ли его мужественность за стандартными фразами публичного выступления?

Она посмотрела через прореху в оконной сетке. За окном, там, куда не проникал свет, было темно. Очень темно. Ничего не разглядеть. Что-то прошелестело.

Медноголовая змея?

Нет, конечно. Просто послышалось.

Водяные щитомордники?

Или Санта-Клаус?

Болотные удавы?

Она зевнула. Как хочется спать!

И тут же спрыгнула с кровати, услышав стук в дверь. В комнату вошел Дерек, принеся с собой подушку, одеяло и простыню.

— В моей комнате есть кондиционер. Нет нужды открывать окно, — хрипловато произнес он. — Иди спать туда, пока я не передумал.

Чейси прижала исписанные листки к груди.

— Мне и здесь хорошо.

— И ты не думаешь о змеях?

— Я не боюсь змей. Моя голова занята мыслями о вашей речи.

— Ха-ха. Ну, давай.

— Хорошо-хорошо. Я боюсь змей, но я не верю вашим словам, что они могут заползти сюда.

— Ладно, значит, я могу спокойно спать и не чувствовать себя виноватым, — он повернулся, готовясь уйти.

— Подождите! — крикнула Чейси, выскакивая из постели, роняя листки бумаги и преграждая ему путь. Потребовалось не больше секунды, чтобы они оба осознали, что на ней нет ничего, кроме короткой майки и кружевных трусиков.

Он внимательно оглядел ее с головы до ног. Даже дважды. Ответный вызывающий взгляд Чейси заставил его отвести глаза.

— Так как я из города, то больше привыкла к кондиционеру, — объяснила девушка. — Я переночую в вашей комнате.

— Я тоже думаю, что так будет лучше, — несколько смутившись, согласился он.

Чейси взяла подушку, портфель и бумаги, а сама завернулась в простыню. Она старалась вести себя так, словно на ней было вечернее платье для официального приема.

— Спокойной ночи, лейтенант!

— Все дело в кондиционере, ведь так? Она кивнула.

— Ну и, конечно, в том, что я буду спокойно спать здесь, а вы — ворочаться с боку на бок в своей постели, мучаясь чувством вины из-за того, что напугали беззащитную гостью жуткими рассказами о ядовитых змеях…

— Спокойной ночи! — прервал ее Дерек, закрывая за ней дверь.

Глава 5

В половине шестого Дерек уже был готов признать ее достаточно стойкой. Или мужественной. Или упорной. Наверное, это как раз то, что его отец называл «упертостью».

Он спал плохо, все время думал: о том, может ли водяной щитомордник на самом деле заползти в комнату, о том, всегда ли Чейси носит светлое белье и есть ли среди ее белья черные трусики? В надежде избавиться от назойливых мыслей в пять часов утра Дерек поднялся, прошел на кухню и сварил себе кофе.

— Все в порядке, папа, иди поспи, — сказал он заглянувшему на кухню отцу. Тот выглядел не вполне проснувшимся. — Скажи себе, что сейчас рождественское утро, и выспись.

— Хорошо, сынок, но я встану не позднее, чем в шесть. У нас с тобой куча дел впереди.

Дерек улыбнулся, глядя, как его отец поплелся к себе в спальню, кутаясь в халат. Он хорошо знал своего папу. Теперь тот не встанет раньше одиннадцати. Старик любил подольше поспать и считал это блаженством, которым мог пожертвовать только ради вернувшегося домой сына. Дерек полагал, что его отец заслужил этот сон, прожив тяжелую жизнь, полную ежедневного труда на ферме. Он надеялся, что теперь его старик сможет позволить себе отсыпаться каждый день.

Молодой человек подошел к двери своей спальни и негромко постучал. Ответа не последовало. «Пусть мисс Бэнкс Бейли, Бейли Бэнкс тоже поспит», — подумал он. Скорее всего, она из тех нежных леди, чьей красоте необходим крепкий сон до полудня.

Он накинул куртку, так как от подножия гор струился холодный воздух, а солнце только-только позолотило их вершины. Дерек вышел на крыльцо с кружкой кофе и засмотрелся на сад, на глубокую трещину в коре старой яблони. Но вот первые солнечные лучи коснулись кроны дерева, его ветвей, скользнули по листьям… Он отхлебнул кофе. Как хорошо так вот стоять, просто смотреть…

— Ну, с чего мы начнем?

Он обернулся и увидел девушку. «Да, сказал он себе, — обязательность тоже входит в число ее достоинств».

— Чего это ты поднялась так рано? Она была одета в его майку, куртку отца и старые джинсы. На ногах у Чейси было нечто, напоминающее старые галоши. Но даже несмотря на столь странный наряд, она все равно выглядела лучше, чем любая другая невыспавшаяся женщина. Ясный взгляд. Золотистые волосы, падающие на плечи мягкими волнами. Улыбка, полная жизни. Он не смог понять, накрашены ли у нее губы. Она подняла чашку с кофе в приветственном жесте.

— Я обещала тебе помочь, помнишь?

— Не думаю, что ты представляешь себе, что нужно делать.

— Тогда ты меня научишь. А я в это время буду учить тебя.

— Меня?

— Да. Начнем с обращений, — продолжала Чейси. — Во время службы в армии ты уже все это проходил, но стоит освежить знания. К тому же не думаю, что тебе приходилось часто общаться с кардиналами, сенаторами, посланниками и депутатами. Во время работы мы изучим, как к ним следует обращаться.

К женщинам из гражданских я обычно обращаюсь «дорогая», а мужчин называю по имени, — ответил он, направляясь к амбару. — Если, конечно, они не старше меня. В этом случае я прибавляю уважительное «сэр».

Она коснулась его рукава.

— Надеюсь, мы придумаем что-нибудь более изысканное до нашего возвращения в Нью-Йорк.

— Дорогая, ты опять забыла, что я не еду в Нью-Йорк. Это ты возвращаешься в Вашингтон сегодня. Одна.

Он высвободил рукав из ее пальцев. Она неохотно отступила, укоризненно посмотрев на него. В то же мгновение Дерек понял, насколько это все важно для нее. Он ненавидел себя за жалость, которую испытывал к этой молодой женщине, за то, что не мог скрыть своих эмоций.

— Хорошо, — лейтенант решил пойти Чейси навстречу. — Это свободная страна. Ты можешь говорить, все, что хочешь. Но, если ты выбрала ферму, тебе придется вкалывать по-настоящему.

— Я согласна!

— И разреши мне задать тебе один вопрос: ты не планируешь воспользоваться сегодняшним рейсом?

— Нет. Я благодарна вам за гостеприимство и намерена остаться.

— Яне…

Она лучезарно улыбнулась.

Он сдался.

— Начнем с депутатов и других лиц, занимающих выборные должности.