Четвертый оруженосец - Хантер Эрин - Страница 16

— Но я ничего не понимаю! — воскликнула Голубичка, и Воробей почувствовал, что она из последних сил старается держать себя в лапах. — Зачем мне достались эти способности? И что означает это пророчество?

— Мы и сами пока точно не знаем, — вздохнул Львиносвет. — Поначалу мы чувствовали то же, что и ты. Мы очень старались понять и принять это, но…

— Что с тобой? — резко спросил Воробей, поворачиваясь к Голубичке. — Почему ты не хочешь быть могущественнее своих соплеменников? — Почему тебе не интересно иметь великую судьбу? Разве тебя не привлекает грозная тайна, ждущая разрешения? Почему ты не хочешь быть одной из Трех?

— Потому что нас не трое, а четверо! — закричала на него Голубичка. — Как же Искролапка? В чем ее особые силы? Что сказано в пророчестве о моей сестре?

— Ничего, — резко бросил Воробей. — Раньше мы не знали, относится ли пророчество к кому-то из вас, и если да, то к кому именно. Но сегодня мы поняли, что Избранница — это ты.

— Ты сама только что сказала, что Искролапка не может видеть и слышать того, что слышишь и видишь ты, — напомнил Львиносвет.

— Ну и что? И потом, откуда мы знаем, что она не может? — упрямо спросила Голубичка, и Воробей с досадой вонзил когти в землю. — И вообще, она моя сестра! Я не собираюсь участвовать в чем-то без нее! Это было бы нечестно!

— Можно подумать, у тебя есть выбор! — хмыкнул Воробей.

— Ты думаешь, мы с Воробьем этого хотели? — тяжело вздохнул Львиносвет. — Или нас кто-нибудь спрашивал? Да я бы все отдал, лишь бы быть обычным воином и всеми силами служить своему племени!

— Но нам пришлось принять свое предназначение, — кивнул Воробей.

Он услышал тихий шорох, доносившийся со стороны Голубички, и понял, что она в смятении вонзает когти в землю.

— А мне не придется ничего принимать! — упрямо прошипела она.

— Нет, придется. Да ты уже сделала это сегодня, — сказал Львиносвет, и Воробей почувствовал в его голосе искреннее сочувствие. — Ты объявила о себе так ясно, словно прокричала о своем предназначении с Каменного карниза.

Голубичка замолчала. Воробей чувствовал, что ее гнев стихает, сменяясь неуверенностью и страхом. Он вздохнул, уже зная, что им придется рассказать ей о том, о чем ему совсем не хотелось рассказывать.

— Ты, должно быть, слышала, что у нас с Львиносветом когда-то была сестра, — грустно начал он — Ее звали Остролистая. Мы… мы долго думали, что она тоже Избранница — Третья участница Пророчества…

— Но это оказалось не так, — пришел ему на помощь Львиносвет. — Остролистая изо всех сил пыталась понять, в чем же заключались ее особые способности и как она может их использовать во благо племени.

— И как вы поняли, что она не одна из Трек? — спросила Голубичка.

Сердце Воробья сжалось от горечи и стыда, точно так же, как в тот страшный день, когда он впервые узнал о том, что Ежевика и Белка не были его настоящими родителями. Он знал, что брат испытывает то же самое. Как много они могут рассказать этой маленькой ученице, не открывая старых тайн, грозивших погубить Грозовое племя?

— Что ты знаешь об Остролистой? — спросил он у Голубички.

— Совсем чуть-чуть, — ответила ученица.

Я знаю, что она была вашей сестрой и погибла из-за несчастного случая в туннелях. Мы с Искролапкой слышали, как старшие коты поговаривают о ней, но когда они замечали, что мы рядом, то почему-то сразу переводили разговор на другое.

«Неудивительно!» — горько подумал Воробей.

— Мы просто узнали, что пророчество к ней не относится, вот и все, — сухо сказал он вслух.

— Значит, раньше вы ошибались! — едко заметила Голубичка. — Откуда вы знаете, что не ошибаетесь и на этот раз? Мы не единственные родственники Огнезвезда в Грозовом племени!

— Да потому что…

— Я не желаю ничего слушать! — сердито перебила его Голубичка, и Воробей легко представил, как она распушила шерсть на загривке и бешено сверкает глазами. Он чувствовал страх, который она пыталась скрыть под маской гнева. — Мне не нужны никакие особые способности, если они не помогают быть верной воительницей Грозового племени! Я не хочу исполнять ничье пророчество, тем более такое дурацкое, что и не разберешь, к кому из котов оно относится!

— Да выслушай же ты меня, глупый шерстяной клубок! — повысил голос Воробей. — Думаешь, мы хотели, чтобы все так случилось? — Гнев и отчаяние, давно копившиеся в его душе, выплеснулись наружу, и Воробей больше не мог сдерживаться. — Нас тоже никто не спрашивал, хотим ли мы быть Избранниками пророчества! Мы не выбирали эту судьбу, ясно тебе или нет? Мы потеряли сестру из-за этого, неужели этого мало?

Лапы у него предательски задрожали, и он опустился на сухую землю.

«Кто же послал это пророчество? — в который раз спросил себя Воробей. — И почему мы должны следовать ему, несмотря ни на что?»

— Я… простите меня, — пролепетала Голубичка. — Просто это слишком тяжело… Но если все это так сложно, как вы говорите, то почему вы не хотите посоветоваться с Огнезвездом?

— Да потому, что он никогда не заговаривал с нами о пророчестве, — ответил Львиносвет. — Он даже не догадывается, что мы о нем узнали!

— Но как же… — растерянно мяукнула Голубичка.

— Я проник в его сны, — нехотя пояснил Воробей. Он чувствовал, что напугал маленькую ученицу и догадывался, что ей будет нелегко принять темную часть его таинственных способностей. Но что-то в глубине души побуждало его открыть Голубичке правду, какой-то внутренний голос подсказывал, что у них нет времени ждать, пока она поймет и смирится. — Мы до сих пор не знаем, чего требует от нас это пророчество, — продолжал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Но мы должны быть готовы ко всему. А для этого, прежде всего, нужно принять свои способности, какими бы они ни были.

Голубичка заколебалась. Воробей чувствовал волны неуверенности, прокатывавшиеся по ее вздыбленной шерсти.

— Но разве Звездное племя не хочет, чтобы я верой и правдой служила своему племени? — спросила она после долгого молчания. — Разве это не самое главное?

— Не знаю, — честно ответил Воробей. — Я вообще не уверен, что пророчество исходит от Звездного племени. — Ему было тяжело это признать перед Голубичкой — Звездные предки никогда не говорили с ним о пророчестве.

— Ты права, Голубичка, — одобрительно заметил Львиносвет. — Самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать — это отдавать все силы тренировкам, чтобы стать настоящей воительницей Грозового племени. Так что давай-ка теперь пойдем и поохотимся, пока соплеменники не бросились разыскивать нас по всему лесу.

— Конечно! — мгновенно повеселела Голубичка. Воробей понял, что она пытается выбросить из головы пророчество и поскорее вернуться к обычным обязанностям.

— Идите, чего уж там, — проворчал он. — А я останусь здесь и поухаживаю за своими травами. Кажется, я заметил несколько сухих листочков на мяте, надо бы их оборвать.

Он услышал удаляющиеся шаги Львиносвета и Голубички, но на краю поляны ученица вдруг остановилась и обернулась.

— Знаешь что, Воробей, — робко начала она. — Мне тут недавно приснился один сон. Какая-то звездная кошка пришла за мной в палатку и отвела к озеру — оно снова было полно воды!

— А как выглядела эта кошка? — спросил Воробей.

— Ужасно! Вся косматая, серая и с горящими желтыми глазами. А зубы у нее были все кривые и обколотые!

— Ее зовут Щербатая, — фыркнул Воробей, слегка удивившись тому, что старая целительница вдруг решила вмешаться в их дела. — Раньше, еще в старом лесу, она была целительницей Грозового племени.

— Огнезвезд рассказывал мне о ней, — подтвердил Львиносвет. — Он говорит, что в душе она совсем не такая грозная, как с виду.

— Она объяснила, зачем пришла к тебе? — осторожно спросил Воробей.

— Нет… — неуверенно пролепетала Голубичка. — То есть, может быть, она говорила, только я забыла.

— А других снов у тебя не было?

— Нет, только этот, — твердо ответила Голубичка. — Ты думаешь, это важно?