Владыка Ночи - Ли Танит - Страница 43

И тогда Азрарн вспомнил слова Казира, слепого поэта. Тогда князь демонов показал ему все, чем владеет, и спросил, чего же ему не хватает, без чего он не сможет существовать, поэт тихо ответил: «Без людей».

Азрарну вспомнилась холодная песня Казира, в которой говорилось, что все люди умерли, мир опустел, а солнце всходило и заходило над безжизненной пустыней. Азрарн же летал в виде орла над безмолвными городами, над океанами, где не белело ни одного паруса, и разыскивал людей. Но ни одного человека не осталось, чтобы заполнить дни демона радостью, предоставив возможность вершить Зло. Не осталось никого, кто мог бы прошептать имя Азрарна.

Ледяной страх сковал его сердце. Даже далекие звезды не могут жить без неба, поддерживающего их, ведь у них нет другой опоры в бездонной пропасти.

Невероятно, но Азрарн, повелитель Страха, испугался. Он увидел скорую смерть человечества. Князь демонов рассматривал Ненависть, словно черную луну, поднимающуюся в небе, и видел горе людское, ведь он-то мог видеть саму суть Ненависти, не имевшей формы, чувствовать ее запах, запах металла, разъедаемого кислотой, только теперь эта кислота разъедала жизнь на земле. И Азрарн бросился прочь, кинулся в свой город в Нижнем Мире, забился в самую дальнюю комнату своего дворца и там, дрожа, заперся в одиночестве, чтобы никто не стал свидетелем его ужаса. Да, ужаса Азрарна, повелителя Ужаса, того, кого называли Ужасающим.

Безмолвный страх накрыл город демонов Драхим Ванашту. Ваздру не шутили и не пели, затихли звуки хоров, арф, стук игральных костей, лай собак. Эшвы плакали, не понимая, отчего. У черного озера смолкли удары молотков дринов, и красные кузнечные горны покрылись золой.

Потом появился Азрарн, его лицо напоминало прекрасное изваяние, высеченное из камня, а глаза пылали. Он созвал дринов и дал им задание. Князь демонов поручил им построить для него летающий корабль с крыльями, такой могучий, чтобы он мог взлететь в самую высь и проникнуть туда, куда ни смертные, ни птицы не могут добраться, в чудесную страну Верхнего Мира, царство самих богов.

Дрины трудились, хотя в их темных маленьких сердцах поселился страх. Они взяли много серебра и белого металла, слиток золота, не любимого демонами, голубую сталь и красную бронзу. А пока дрины работали, ваздру влетали и вылетали из дворца Азрарна, одни прикасались к его рукам, другие падали ниц перед ним, но все они умоляли князя не покидать их. Азрарн же молча отстранял их, сидя с каменным выражением лица и нетерпеливо постукивая пальцами, украшенными перстнями, по книге из слоновой кости.

И вот наконец корабль был готов. Его борта блестели и сверкали разноцветными полосками металла, синими и серыми, желтыми и красными. У него был навес, созданный из дыма, серебряные паруса, сотканные из ветров, и румпель из драконьей кости. Крылья корабля напоминали лебединые, но перья их были изготовлены из волшебного льна, который растет на берегах Сонной Реки.

Азрарн подошел к кораблю и похвалил работу, а уродливые дрины лишь покраснели и стали глуповато ухмыляться. Князь демонов взошел на корабль, произнес заклинание и взялся за румпель. Ваздру затрепетали, а корабль поднялся через четверо врат, сквозь жерло единственного не ожившего на земле вулкана.

Корабль поднимался ввысь сквозь черный и насыщенный гарью воздух. Наконец оставшаяся далеко внизу земля стала казаться бурлящей смолой. Паруса летающего корабля надувались и разворачивались. Корабль пролетел мимо полной луны, так ослепительно и ужасно сверкавшей в темноте. Небесный фрегат прокладывал свой путь сквозь корни звездных садов, сквозь крышу мира, равномерно взмахивая крыльями. Он влетел в широкие невидимые ворота Верхнего Мира, куда ни разу не поднимался ни один корабль, созданный смертными, не залетала ни одна вольная птица.

В Верхнем Мире всегда было светло. Горел немеркнущий, удивительно ясный свет, чем-то напоминающий освещение в мире демонов, поскольку свет Верхнего Мира походил на свет ясного морозного зимнего утра, когда солнце еще не взошло, а небо с землей кажутся неразделимыми.

Верхний Мир оказался холодной голубой страной, что, впрочем, соответствовало сути бесстрастных божеств, населяющих его.

Поверхность Верхнего Мира была ровной, лишенной рельефа. Повсюду разливалась голубизна, как у лезвия бритвы, а вдали смутно виделись остроконечные голубые горы, покрытые алмазными снегами. Казалось, что у этих гор не было основания, к тому же эти недостижимые вершины всегда оставались вдали, даже если идти к ним семь лет.

Иногда в тумане вырисовывались очертания замков богов, на очень большом расстоянии друг от друга. Эти сооружения резко отличались от земных замков и дворцов в Драхим Ванаште. Они напоминали вечные арфы или струны арф, представляя собой стройные колонны с чистым золотым сиянием, слабо вибрировавшие в такт едва различимой музыке.

Рядом с невидимыми вратами, там, где Азрарн остановил свой корабль, чтобы передохнуть, находился Священный Колодец, из которого можно было выпить эликсир бессмертия. Но Колодец, созданный по прихоти богов, оказался бессмысленным: сами боги не нуждались в нем, будучи и без нее бессмертными, а люди, жаждущие глотнуть волшебного эликсира, не имели ни малейшей надежды добраться сюда. Однажды, правда, образовалась маленькая трещина в дне этого стеклянного Колодца, и через нее просочились несколько капель драгоценного эликсира. Поскольку Колодец состоял из стекла, свинцово-серый эликсир бессмертия был хорошо виден в нем. Вблизи на скамейке из тончайшей платины сидели две согнутые фигуры в серых капюшонах — Стражи Колодца.

Азрарн сошел с летучего корабля, и Стражи тут же подняли головы. У них не было лиц, их заменяла огромная выпуклость с единственным внимательным глазом, а голос их раздавался откуда-то из груди.

— Тебе нельзя пить эту воду, — обратился один из Стражей к Азрарну, разглядывая его своим безжалостным страшным глазом.

— Да, это так, — подтвердил второй, также рассматривая гостя.

— Я здесь не для того, чтобы пить. Разве вы не знаете меня? — удивился князь демонов.

— Бесполезно знать что-нибудь, поскольку все внизу проходит и меняется, ухудшается и умирает, а наверху все остается неизменным, — отозвался первый Страж.

— Все люди знают меня, — сказал Азрарн.

— Люди… Кто они такие, чтобы нас интересовало, что они знают, а что — нет? — пробормотал второй Страж.

Азрарн завернулся в плащ и прошел мимо них. Увидев, что незнакомец не пытается пить, Стражи опять склонили головы и, казалось, задремали рядом со свинцовым эликсиром Вечной Жизни.

Азрарн, князь демонов, один из Владык Тьмы, шел сквозь красивое холодное пространство, словно единственная здесь черная тень. Множество земных дней и ночей он приближался к недостижимым горам и наконец добрался до начала бесконечного пола из шашечных клеток. Клетки были двух цветов, никогда не виданных ни на земле, ни под землей, цвета глубокого одиночества и полного равнодушия — только здесь можно было найти богов. Некоторые из них медленно прогуливались, но большинство стояло неподвижно. Ни одна бровь не дрогнула, ни одна рука не шевельнулась, когда Азрарн приблизился к ним, боги не говорили и не дышали.

Их внешний вид ничуть не напоминал человеческий, хотя, возможно, в самом начале люди выглядели так же, ведь именно боги создали людей. В те дни, когда земля была плоской, богам позволялись такие причуды. Но какими хрупкими казались эти боги, состоящие из эфира! У них были светло-золотистые, почти серебряные волосы и прозрачная кожа, под которой не было костей, а их тела наполняло светлое, почти прозрачное вещество с фиолетовым оттенком. Их глаза походили на полированные стекла, которые ничего не отражали. Когда боги волновались, что случалось крайне редко, они удивительным, непостижимым образом менялись, и из-под их хрустальных одежд вылетали прекрасные бабочки, растворявшиеся, как пузырьки, в голубом воздухе.

Когда Азрарн прошел между ними, боги зашевелились, будто травинки на слабом ветру.