Над бездной - Хольбайн Вольфганг - Страница 5

— Я хотел… боялся… я не знал, как вы отнесетесь к тому, что я скажу правду.

— Ну ладно, будет. — Андрей с трудом выдавил из себя эти слова.

Он направился к Фредерику, но тот отступил на шаг, как бы опасаясь, что Андрей сорвет на нем свою ярость и боль. Но Деляну почти с нежностью положил руку на плечо мальчика.

— Пошли, — сказал он, — оставим мертвых в мире. — И добавил: — Позже мы вернемся и похороним их.

Вместе они направились к мосту. Когда Фредерик увидел за воротами белого коня, принадлежащего Андрею, он в изумлении остановился.

— Вы дворянин, господин?

— Почему ты так решил? — спросил Андрей, весь во власти своих темных мыслей.

— Потому что только у дворян бывают такие дорогие лошади, — объяснил мальчик.

Андрей невесело улыбнулся. Жеребец был прощальным подарком Михаила, третьим или четвертым отпрыском великолепного скакуна, которого отчим когда-то привел из далекой страны под названием Аравия.

— Нет, — ответил он, — я не дворянин.

— Так, значит, вы богаты?

— Мой меч и этот жеребец — все, что у меня есть. Хочешь проехаться?

— На этой лошади? — Глаза Фредерика широко раскрылись.

— А почему нет? — Андрей подсадил его в седло, не дожидаясь ответа.

Мальчик сиял от счастья.

Деляну взял жеребца за повод. Пока он медленно выводил его на дорогу, ведущую в Борсу, его мысли были далеко. Именно так все эти годы он представлял себе встречу с Мариусом — как он посадит его на коня и вместе с ним отправится разведывать ближние и дальние окрестности, покажет места, которые с детства запали ему в душу.

Они прошли всего несколько шагов, и Андрей обратился к Фредерику:

— А теперь рассказывай, что произошло. Кто все это натворил? Турки? Банда разбойников? Или князь, который пользуется своей властью над людьми?

— Нет, господин, — ответил Фредерик едва слышно. Его охватила дрожь.

— Не называй меня господином, меня зовут Андрей, — сказал он мальчику со всей приязнью, на какую только был способен в этот момент. — В конце концов, мы с тобой родственники, хотя и дальние.

Наверное, все-таки не такие дальние, как он предполагал. Очевидно, Фредерик был младшим в семье его дяди или первенцем у кузины. И все же Андрею хотелось узнать, как звали отца Фредерика. В конечном счете, в Борсе все связаны родственными узами. И выходило так, что этот мальчик единственный, кто остался в живых из всей их многочисленной родни.

— Андрей… хорошо, — сказал Фредерик неуверенно.

Его взгляд был устремлен на юг, он всматривался в дымные горные вершины на горизонте. Какое-то особое выражение появилось в его глазах, на которые Андрей только сейчас обратил внимание; их цвет удивительным образом напоминал чистые воды Брасана. Андрей чувствовал вину перед мальчиком за то, что своими расспросами еще раз заставил его пережить ужас случившегося.

— Они пришли два дня назад, — начал Фредерик. — Вечером, когда солнце садилось. Их было много… Так же много, как коз в нашем стаде.

— А сколько коз в вашем стаде? — спросил Андрей, но в ответ Фредерик лишь пожал плечами. Он не умел считать, — лишь немногие тут владели этим искусством. Да это и не играло никакой роли. Уж наверное, их было много, раз они учинили такую бойню, даже если предположить, что местные мужчины по какой-то причине не защищались.

— Солдаты? — спросил Андрей.

— Да. Мужчины с оружием. Дорогое оружие, такое, как у вас… у тебя. Кое у кого были доспехи. Но были среди них и монахи. И один папа.

— Один кто?

— Один… кардинал? — смутившись, предположил Фредерик.

Андрей улыбнулся и попросил продолжать. Он не хотел еще больше смущать мальчика. Было ясно, что в Борсу явился высокопоставленный церковный сановник. А почему бы и нет? Жители деревни всегда поддерживали хорошие отношения с Церковью. Во времена детства Андрея Борса была одной из немногих окрестных деревень, которая имела собственного монаха. Того самого, кто первым бросил в него камень.

— Сначала они вели себя дружелюбно, — продолжал Фредерик. — Попросились на ночлег, хотели поговорить с сельским старостой и, конечно же, все получили. До поздней ночи из крепости раздавались их смех и пение. Но по деревне поползли слухи о каких-то воинах и монахах, рыскавших по стране в поисках колдуна.

— Колдуна? — Деляну остановился и с сомнением посмотрел на мальчика, но тот энергично закивал головой в подтверждение своих слов.

— Я говорю правду. Это такой злой волшебник, у которого союз с самим сатаной.

— Ты веришь в колдовство?

Андрей громко рассмеялся, быть может, даже слишком громко и резко, чтобы заглушить сверлящую боль утраты, жестокий смысл которой он осознает через несколько дней. К тому же в нем зародилось нехорошее желание: он не хотел, чтобы Фредерик продолжал рассказ.

— Они делали это всякий раз, — ответил Фредерик мрачно. — Еще ночью Барак с посыльным сообщил в деревню, чтобы утром все мужчины, женщины и дети собрались в крепости. Там всех и прикончили.

Андрей содрогнулся. Хорошо, что Фредерик так быстро завершил рассказ. Разумеется, обо всех деталях он еще расспросит его, но не сейчас. Он и так узнал достаточно.

— Всех? — спросил он, потрясенный.

— Всех, кого ты видел. Остальных заковали в цепи и увели с собой, прихватив заодно скотину и ценности, которые удалось найти.

— Значит, рыцари-разбойники, — проворчал Андрей.

Гнев охватил его. Над Трансильванией как дамоклов меч висела турецкая угроза, и он бы не удивился, если бы Борса стала жертвой мелкой стычки, какими обычно сопровождались большие сражения с турками. Но рыцари-разбойники? Деревня и сама была не особенно мирной и за свою довольно длинную историю не раз ввязывалась в вооруженные столкновения с соседними поселениями, причем выступала при этом зачинщиком. Хотя в открытую сельчане никогда в этом не признавались: жили, понимая, что однажды могут столкнуться с таким врагом, который нанесет им жестокое поражение, а возможно, и уничтожит их. С таким нападением Андрей бы смирился. Его было бы трудно пережить, в первый момент оно толкнуло бы на кровавую месть, — все это допустимо.

Но его единственный сын, вся семья, долина Борсы погибли от вульгарных разбойников? Это было невероятно!

— Нет, это не разбойники, — возразил Фредерик. — Я же говорил, там были и священники. Брат Торос знал одного из них. Иначе Барак ни за что не доверился бы им!

Андрей думал о самодовольном и коварном монахе, которому он много лет назад желал всяческих напастей и который теперь с выколотыми глазами, перенеся страшные пытки, расплатился за все свои грехи… Какая жестокая ирония судьбы!

— Брат Торос жил у вас? — поинтересовался Андрей.

— Он был Божьим человеком, — наставительно сказал Фредерик. В его голосе прозвучала гордость, которая была понятна, потому что не всякая деревня могла похвастать своим Божьим человеком.

— Как же тебе удалось спастись? — спросил Андрей.

Фредерик потупил взгляд, и прошло какое-то время, прежде чем он ответил. Возможно, мальчик обдумывал свою историю.

— Я был младшим, — начал он, — и отвечал за коз. Выгонял их утром в поле, а вечером приводил обратно, понимаешь? В тот вечер, когда пришли чужаки, я был невнимателен.

— Ты потерял несколько коз, — догадался Андрей.

Ему было это знакомо. Он вспомнил, как ему попало от отца, когда однажды он вернулся, не досчитавшись трех коз.

— Двух, — уточнил Фредерик. — Я был виноват. Увидел рыцарей, направлявшихся в сторону деревни, и мне стало интересно. Я взобрался на скалу, чтобы получше все рассмотреть. А когда спустился обратно…

— Коз не было, — закончил Андрей.

Мальчик сокрушенно кивнул.

— Я ничего не сказал отцу, боялся, что меня побьют. Но поздно ночью, когда все спали и в крепости погасли последние огни, я выскользнул из дома, чтобы поискать коз, но не нашел.

— Зато избежал общей участи, — заключил Андрей. — Слава богу, что у тебя сбежали козы, мой мальчик. Может быть, это Господь надоумил тебя искать их и спас твою жизнь.