Драконы Войны Душ - Уэйс Маргарет - Страница 41

– Напиши «две тысячи», – авторитетно ответил старший гном. – Да, волшебная хрустальная игрушка стоимостью в две тысячи стальных монет.

– А откуда ты знаешь, что она волшебная? – не унимался Скарн.

– Бусинки мерцают. У нее волшебный вид. И от нее пахнет магией.

– Ну, ты достаточно опытен, чтобы лучше меня знать такие вещи. Тебе ведь, наверно, перевалило за две сотни? И борода у тебя стала серебристой, почти как кольчуга. – Лицо Гаспара помрачнело еще сильнее, но Скарн этого не замечал. – Скажи, как ты себя чувствуешь после двух сотен?

– Если хочешь, поставь три тысячи. Или четыре. Можешь написать одну тысячу. Я бы за нее не дал и куриного пера.

– Но мы должны все сделать правильно. Ты же знаешь, что может случиться, если мы ошибемся.

– Тогда остановись на двух тысячах, – простонал Гаспар. – Одна волшебная хрустальная безделушка в форме жемчужины стоимостью в две тысячи стальных монет. – Он потянул себя за седую бороду. – Может, мне самому надо было вести записи?

Нейдар тщательно вывел на пергаменте «две тысячи монет» и проговорил:

– Разве ты не помнишь, что уже пробовал вчера вечером? Ты сказал, твои пальцы слишком толсты для этого пера.

– Ну, может, тогда ты занялся бы пересчетом стальных монет. В Небесной Кузнице знают, что я по твоей вине сбился со счета. Ты все время мне мешаешь.

Скарн на мгновение задумался.

– Тебе надо складывать монеты в столбики по сотне, потом пересчитать столбики и умножить.

– Я как раз так и делал, – устало ответил Гаспар, показывая на стоящие вокруг стопки монет. – Но потом я потерял счет столбикам.

– Ох!

Молодой гном нахмурился и еще немного подумал.

– А как написать о возможностях хрустальной побрякушки? Функции вещей я тоже должен указывать.

– Можешь написать: «Заставляет нейдаров задавать слишком много вопросов».

Но Скарн занес в пергамент собственную версию: «Собирает пыль».

– Гаспар, когда же закончится эта инвентаризация? Здесь так много… так много…

– Сокровищ, – задумчиво закончил за него хайлар.

– Да, сокровищ.

Огромная пещера полностью была завалена сокровищами: монеты, драгоценные камни, ювелирные изделия, скульптуры, картины, вазы, статуи, редкие книги, мечи, щиты, всякое другое оружие, различные типы доспехов и множество предметов, которым гномы даже не могли сразу подобрать подходящие названия. На каменном полу не осталось свободного места. В неровном свете факелов все это сверкало и переливалось, зеркала, серебряные подносы и кристаллы отражали лучи и отбрасывали на стены радужные блики. Здесь были и редкие масла, и мази, и благовония, наполнявшие воздух ароматами сирени и корицы. Вдоль стен стояли тяжелые, окованные железом сундуки с массивными заржавевшими замками, ящики, до краев заполненные жемчугом и резными бляхами из слоновой кости, и кожаные сумки, неизвестно что таившие за своими раздутыми боками.

Скарн бережно положил кристалл в форме жемчужины на деревянный поднос и взял в руки вырезанную из черного дерева фигурку танцующего на волне дельфина.

– Эй, Гаспар, а это что такое?

– А это, определенно, пустячок. – Хайлар втянул носом воздух, чтобы не ошибиться. – Здесь нет ничего волшебного.

– Стоимость тридцать монет, – самостоятельно принял решение Скарн. – Это тоже понравилось бы тете Чарти. Как жаль, что я не могу ей подарить такой пустячок. И еще больше жаль, что все это не принадлежит нам.

Гаспар кивнул:

– Демонски жаль, что всем этим владеет проклятый…

– Дракон?

Слово прозвучало свистом чайника, слишком долго кипевшего на огне. Оно прилетело издалека, из отверстия, свидетельствующего о наличии обширного пещерного лабиринта. Затем показалась голова, вытянулась длинная шея, и наконец, весь дракон оказался в пещере.

Это была красная драконица, хотя и очень большая по сравнению с гномами, но не слишком рослая по драконьим меркам. Она была еще молода, и свет факелов отражался в ее блестящей чешуе, словно в лужицах свежей крови. На голове, напоминающей формой конский череп, торчали изящные светло-коричневые рожки. Глаза драконицы казались то черными, то темно-сапфировыми, в зависимости от настроения. Прекрасные белоснежные и очень острые зубы были выставлены на устрашение перепуганным гномам. Драконица спланировала вниз и приземлилась на груду монет и драгоценных камней, зашуршавших под когтистыми лапами. Длинный хвост дернулся из стороны в сторону и разбросал несколько золотых подсвечников и храмовых фиалов.

– Как идет инвентаризация? – спросила драконица.

Гномы замешкались с ответом, и в горле красной начал зарождаться сердитый рев. В уголках пасти показались язычки пламени, а из ноздрей вырвались облачка дыма.

– П-прекрасно, – выдавил из себя Гаспар.

Пальцы у него дрожали, и гному стало стыдно, что он еще не привык к приступам драконобоязни, сопутствующим каждому появлению драконицы. Небольшое удовлетворение доставил ему лишь вид Скарна, которого дрожь била с головы до ног.

– Н-но здесь так много сокровищ, что потребуется немало времени.

Драконица оскалила зубы в некотором подобии улыбки.

– Вот поэтому я и выбрала вас, – промурлыкала она. – У вас масса времени. Из всех смертных рас Кринна гномы и эльфы живут дольше всех.

Скарн, наконец, обрел голос

– П-почему ты не взяла эльфов? Они живут даже дольше, чем гномы.

Улыбка приобрела несколько зловещий оттенок:

– Гномы не такие вкусные, а я не хочу испытывать соблазн съесть своих помощников. Я хочу, чтобы моя казна была сосчитана.

– П-прекрасно, – повторил Гаспар. – Инвентаризация идет прекрасно.

Драконица уселась и стала наблюдать, насколько прекрасно продвигается их работа.

Гаспар шепотом подсказал Скарну, что им следует заняться разборкой резных деревянных фигурок, лежащих в большом ящике какого-то купца. Эти предметы не такие хрупкие, а то драконица еще вздумает наказать их, если что-то выскользнет из их дрожащих пальцев. А к тому времени, когда эта работа будет закончена, гномы сумеют хоть немного справиться со своим страхом и перейти к более деликатным вещицам.

Скарн краем глаза заглянул в овальное зеркало размером с небольшой щит. К своему изумлению, он увидел там совершенно неожиданные образы: кентавра, мага и трех вооруженных воинов. Рядом с зеркалом лежал обоюдоострый кинжал, истекающий тягучим зеленым ядом, кожаный пояс со множеством отметин, несомненно означающих число убитых, открытый футляр с гарротой, отполированные до блеска воровские отмычки и три длинные иглы, которые, по твердому убеждению гнома, не были предназначены для обычного шитья.

Драконица, казалось, задремала. Скарн снова заинтересовался необычным зеркалом.

– Эй, Гаспар, как ты думаешь, что это такое? С виду как будто зеркало?

Гаспар шагнул к нему, но тотчас остановился – нейдар коснулся поверхности зеркала и мгновенно исчез. Теперь к отражениям кентавра, мага и трех воинов добавился образ перепуганного и сконфуженного в своей беспомощности Скарна.

Драконица приоткрыла один глаз, издала продолжительное и долгое ворчание, в котором Гаспару послышались унизительные слова о «помощниках».

– Кранидор, – отчетливо произнесла она, и Скарн вылетел из зеркала. Гаспар сейчас же перевернул зеркало и положил на кучу стальных монет.

– Не играйте с магией, – строго предупредила их драконица. – Ваша задача – только пересчитать все сокровища.

– Н-но как же мы можем все описать, если хотя бы не попытаемся узнать, что это такое?

На этот раз вопрос исходил от Скарна, который заикался сильнее, чем прежде. Драконица снова заворчала:

– Старайтесь, как можете. От этого зависит ваша жизнь.

Она снова закрыла глаз.

Скарн занялся рубинами, ссыпанными в небольшой стеклянный кубок. Рядом лежал изумруд величиной с кулак.

– Тете Чарти это наверняка понравилось бы, – тихонько пробормотал он.

Гаспар тем временем сосредоточился на шкатулке с карандашами из слоновой кости с алмазными наконечниками.