Декаданс - Андрианова Анна - Страница 17

Бездарно тратя время, я ползала по салону «Дикая Орхидея» в поисках новых трусиков. Покупка нижнего белья обычно доставляет мне райское наслаждение, но не сегодня. Зеркало в примерочной расположено слишком близко, так что видны все места, требующие срочного хирургического вмешательства. Ой! Булки нависают над трусами, вокруг пупка торчат какие-то волоски, а на ляжке страшный синяк. Под грудой торопливо набросанных шмоток на стуле надрывается телефон.

– Милая, у меня есть чудесная новость! – как-то безрадостно говорит в трубке Танюша.

– А?

– Милому тут за долги отдали несколько эксклюзивных релакс-установок. Выглядят как солярий, только совсем без дырочек, через которые может проходить воздух.

– Замечательные релакс-склепы!

– Нет, послушай, это шикарная вещь. Туда ложишься, включается специальная музыка, специальные лампочки начинают мигать, ароматы всякие разные появляются, а снизу то вода, то пена, то массажные щеточки. Эта штука, читаю инструкцию, «для отключения постоянно раздирающего голову потока мыслей и для полного расслабления тела».

– А мне-то зачем гроб нового поколения?

– Не тебе, а в твои салоны, их тут три штуки. И стоят они, кстати, сто тысяч евро каждая. Это лучше любого СПА.

– Танюшка, у меня и так столько этого нового оборудования, завались. По-моему, ни у кого в Москве столько машин в салонах не стоит. Не буду я сейчас новые покупать.

– Хорошая новость заключается в том, что милому они все равно не нужны, на складе валяются. И мы можем их тебе установить бесплатно! Пригодится.

– Это совсем другой разговор, – обрадовалась я. Дают – бери, бьют – беги! Но зная, что бесплатно – всегда дороже, решила уточнить: – А ты таким способом не отступные ли себе готовишь?

Все-таки триста тысяч евро – это тоже деньги.

– Если честно, то да... Можешь приехать? Мне кажется, я схожу с ума! Не понимаю, что происходит...

Я несказанно обрадовалась халяве. Ведь мои клиенты постоянно мучаются двумя вопросами: «что бы такого съесть, чтоб похудеть» и «как бы так из...ся, чтобы всех на...ть». Танюшин гроб-релакс – как раз для тех, кто сначала издевается над собой и своим здоровьем, зарабатывая бабло и мучаясь стрессами, а потом заработанное спускает на всевозможные примочки, чтобы вернуть здоровье. Они работают вахтенным методом, косят бабки, распихивают их по банкам, а потом вымаливают индульгенцию – едут в Гималаи отмывать грехи и строят церкви.

Я схватила пару трусов, в цветочек и в клубничку, чтобы порадовать романтичную Танину натуру.

Она встретила меня в дверях, прижимая к лицу своего шпица, которому, по-моему, уже настолько все окружающее по фиг, что он превратился в мягкую игрушку.

– Привет, милая! – она поцеловала меня, не убирая собаку.

– Что мы имеем?

Таня не захотела разговаривать в гостиной, а повела меня на крышу, на летнюю веранду, обогреваемую газовыми горелками, где мы уселись в удобные гамаки. Она нервно покрутила головой в разные стороны в поисках спрятанных шпионов. Шпиц не шелохнувшись сидел у нее на руках.

– Я схожу с ума! Не знала, что такое возможно! Цвейг говорил, что для того чтобы изменить жизнь женщины, достаточно 24 часов.

– Так?

– Я... я... в общем, я сплю с Мариной. И мне... мне это очень нравится. Больше чем с мужем, понимаешь? – шепотом сказал она.

От подобной откровенности Таня покраснела.

– Все так странно случилось. Милый привел ее домой, потому что ему сказал сделать это его духовный наставник, мол, это будет очень полезно для мужского здоровья и для нашего брака. Во-первых, это расширение ответственности, ты заботишься не об одном человеке, а о двух сразу. Во-вторых, это учит не ревновать, ты становишься более свободным. А в-третьих, что самое главное, обмен энергиями с молодой девушкой – это обновление организма и повышение потенции. Натуральное омоложение.

– Круто, конечно, они все придумали, вот только у нас в стране запрещено многоженство, и при этом от ревности он сам избавляться не собирается, устраивая тебе истерики по телефону! Он тебя от ревности избавляет. Хитрожопый.

– Ты не представляешь, как это было ужасно!

– Представляю!

– Мы занимались любовью втроем, он наслаждался, она веселилась, а я потом полночи плакала, – Таня ласково гладила шпица, застывшего у нее груди. – Милый снимал все это на камеру, а вечерами мы просматривали эти фильмы.

– И сколько этот экспириенс уже длится?

– Почти пять месяцев! Дело в том, что секс в этой ситуации – не самое страшное. Самое страшное – совместный быт. Он приходит, и мы по очереди его целуем. Кино смотрим, лежим вокруг него по бокам. Он нам двоим покупает подарки, и мы вместе ездим по магазинам. Понимаешь, какой абсурд?

– Я думаю, если ты его убьешь, суд тебя оправдает.

– Нет, не его. Вся злость идет на нее. Постоянная конкуренция. Тут не ревность, а именно конкурентная борьба.

– Н-н-да, муженек у тебя изобретатель, а может, ну его?

– Все было бы ужасно, если бы не было еще ужаснее. – Таня пересела на мой гамак и чуть ли не вплотную прижалась к уху. – Один раз утром, когда милый ушел, она пришла ко мне в ванну и давай меня мыть, я такая уже усталая от этих игрушек, что сдалась и даже не выгнала ее. А она меня мыла, мыла, потом хоп и просто, понимаешь, отымела меня...

– Ха-а-а! – я не смогла удержаться.

– ...Вибратором! – опустила глаза Таня. – И мне это больше понравилось, чем с мужем. Вот в чем весь ужас.

– А откуда он эту мастерицу взял?

– Не знаю, видно, учитель ее и нашел. Она вообще странная. Поит милого сырыми яйцами, настойками из лука и сельдерея, а масло ростков пшеницы дает запивать красным сухим вином.

– Так, может, она и тебе какого-нибудь зелья нашаманила?

– Может, но от этого ситуация не меняется. Мне с ней в постели лучше, чем с милым, и это факт. Я теперь не его ревную, я ее. Милого, конечно, я люблю, он мне очень родной, единственный. Но секса хочу только с ней.

– Круто. Приплыли!

– Но есть небольшие полюсы жизни втроем... Недавно Марина себя плохо чувствовала, и поэтому мы пропустили ненавистные мной теннисные поединки с друзьями милого. Ведь у нас семья, и мы должны друг о друге заботиться. А больному человеку нужно внимание! Сейчас я тебе кое-что покажу! Восхитительно!

Она вскочила и исчезла в дверях, задев ветровые колокольчики!

Я раскачивалась в гамаке и не могла опомниться от услышанного. Можно лишь воскликнуть слова Сократа: «Я знаю только то, что ничего не знаю!» И не понимаю вдобавок!

– Вот! – моя сияющая счастьем, как новогодняя елка, подружка бережно положила мне на колени огромный фотоальбом.

Я курила и листала страницы, осуждая и одновременно завидуя.

– У-у-ух! «Кама Сутра» отдыхает! Кто это снимал?

Яркие фотографии манили своей эротичностью, здесь очевидно поработал профессионал. В «домашнем» альбоме имели место и гинекологические подробности, и сексуальные сцены.

Очень часто возбуждает не то, что уже обнажено, а то, что начинает обнажаться, не то, что уже пылает от страсти, а то, что начинает возбуждаться, не сам момент сладострастного оргазма, а миг его предвкушения. Три, казалось бы, обыкновенных человеческих тела смотрелись как музейные статуи: изящно, совершенно, божественно. Я пленилась натуральностью позиций, изысканностью чувственности в мимике, подлинностью переживаемых моделями ощущений, это была настоящая эротика. Это искусство. Не высосанное из пальца ради славы и денег, а шедевр искренности, отражение чувств.

– Кто это снимал? – повторила я вопрос, пепел с сигареты упал на юбку.

Я не могла оторваться от альбома. Наша с Сержем самая эротичная фотография – запечатленная с помощью мобильного моя утренняя задница, торчащая из-под одеяла.

– Голубой фотограф! Он кокетничал с милым, это было так занятно! – Танька лукаво улыбалась.

– А она красивая, эта ваша, как сказать?.. Подружка!

– Да она просто чудо! Хочешь посмотреть?