Пиратика-II. Возвращение на Остров Попугаев - Ли Танит - Страница 47

Но сейчас всё было совсем не так.

Вдруг Феликс открыл глаза, и Голди утонула в их синеве. Юноша и девушка долго смотрели друг на друга. Наконец она произнесла:

— Вас что-то ударило.

— Мачта, — глухо ответил он.

— Ничего подобного. Нет тут никаких мачт. Но на голове у вас синяк. — Она неуверенно замолчала. — А может, мне показалось. Тут темновато. Вот уже и прошел.

Он поднялся, но не оттолкнул ее. «И зачем он такой добрый?» — с болью подумала она.

— Что с вами, сэр?

— Ничего, Голди. Только вот… — И отвернулся. Он плакал.

Голди, душа которой не знала сострадания, схватила его за плечи и встряхнула.

— Хватит придуриваться, Феникс. Что стряслось?

— Шторм, — сказал он.

— Ну и что? Просто погода испортилась. Через полчаса закончится…

— Он принес воспоминание. О том, что случилось где-то неподалеку — там из моря встают обрывистые утесы…

— Побережье Гвинейи. К югу отсюда.

— Значит, там.

— Какого черта…

— Она погибла. Ее корабль разбился. «Незваный гость». Артия погибла.

Голди отшатнулась. От суеверного страха, которому так подвержены моряки и актеры, у нее по спине пробежала дрожь.

Феликс плакал, и Голди, покинув его, метнулась по лестнице на верхнюю палубу, где ветер уже рвал паруса под небом, превратившимся в кипящий свинец.

Три часа спустя, когда шторм исчерпал свои силы и осмотр «Розового шквала» завершился, Ник Нанн в тоске смотрел вслед Голди. Она опять шла в трюм — видимо, еще раз навестить своего пленника.

Исполненный тревоги и яда, Ник пробормотал:

— Влюбилась в него. Выпорите меня жареной селедкой, если я ошибаюсь.

Голди его не слышала. И слава богу.

Феликс был для нее заложником, с помощью которого она намеревалась шантажировать свою давнюю противницу, Артию. Но если Артия и вправду погибла, для него найдется другое применение. Вот почему она заботилась о нем. Только поэтому, больше никаких причин.

Никаких.

После полудня три ангелийских корабля выстроились в линейку перед «Лилией Апчхи».

Все три вывесили флажковые сигналы, которые, по прикидкам Артии, означали: «Привет, друзья! Рады вас видеть!». Но пушечные порты были открыты, а палубы кишели солдатами в мундирах и со сверкающими шпагами.

Ближе всех по правому борту стояла «Тигрица». В команде Артии многие восторгались ее рострой — черно-рыжей фигурой прыгающего тигра с блестящими позолоченными глазами.

Джекова Моди понизила голос и отчетливо прохрипела:

— Налейте ей молочка.

Потом вспорхнула и опустилась на тигриную голову, между глаз. За нею не мешкая последовал Планкветт. Тигр словно надел шляпу с перьями.

Два корабля разделяло пространство меньше чем в двадцать футов.

Капитан «Тигрицы» подошел к носу и крикнул:

— Эй, на «Лилии»! Приветствую вас! Мы узнали ваш фрегат. Хотя уже двенадцать месяцев о вас не было ни слуху ни духу.

— Несчастный случай, — отозвалась Артия. — У побережья Золотой Гвинейи.

— Но теперь, я полагаю, вы в полном порядке. Я имею дело с капитаном «Лилии»?

— Да, сэр.

— Вижу, вы женщина. Наш флот не может похвастать большим числом женщин-капитанов на военных кораблях.

— А разве наша добрая «Лилия» — военный корабль? — прокатился ропот за спиной у Артии.

Она подумала: «И вообще, как этот капитан так быстро разглядел, что я женщина? У него тоже глаза как у совы?»

Артия прокричала:

— Мой собственный корабль затонул. «Незваный гость»…

При этих словах над двадцатифутовым пространством зазвенели громкие возгласы:

— Так вы — Артия Стреллби? Эй, ребята! Трижды «Ура!» несравненной Пиратике, Королеве Семи Морей, и ее славной команде!

Два других корабля — «Удар» и «Истребитель» — подхватили радостную весть, и над волнами загремело громкое «Ура!». Команда Артии тоже принялась аплодировать самой себе, радуясь, что им оказали такое внимание.

Артия раскланялась. Но ее сердце билось ровно. Когда-то столь теплый прием значил бы для нее очень многое. Те времена прошли. Однако она должна оставаться любезной.

— Спасибо за вашу доброту, — сказала она, когда приветственные крики стихли. — Она согреет нас в долгом пути. Мы направляемся к жемчужине Восточных Морей, острову Мад-Агаш-Скар…

— Нет, мадам. Ничего подобного. Клянусь ласточкиным хвостом! — вдруг воспротивился капитан «Тигрицы». — Вы должны пойти с нами. Я буду считать за честь сопровождать капитана столь знаменитого капера.

— И куда же вы намерены нас сопровождать?

— О, за то время, что вы находились в ремонте, произошло множество событий. Вы наверняка о них не слышали. Возле мыса Джибрал-Тар намечается грандиозное сражение. Остров и окрестные морские пути готовятся к невиданному зрелищу. Его пропустить нельзя! А наш патруль, наряду со многими другими, собирает все корабли, какие смогут помочь Республике выиграть крупнейшую морскую битву с франкоспанцами.

Артия услышала, как у нее за спиной раздался гул удивления.

— Мы, как вы верно заметили, являемся каперами. Наша цель — ограбить и сбежать, а не…

— Это отменяется, капитан Пиратика. Забудьте все ваши прежние планы. Вы пойдете с нами на северо-северо-запад, а затем на восток, к Джибрал-Тару. Каждая пушка на счету. Каждый боец. Ангелия ожидает, что все корабли выполнят свой долг.

Артия, Катберт и Вкусный Джек, а за ними и все остальные окинули взглядом три ангелийских фрегата. Из их портов грозно выглядывали пушки, на мачтах реял «Республиканский Джек» Свободной Ангелии. На юго-востоке призывно синело безмятежное море, манил к себе мыс Доброй Надежды, Остров Сокровищ. Но что толку думать о них? Свободная Ангелия зовет…

— Крысиные манжетки! — выругался Граг, пиная деревянным костылем основание грот-мачты.

— Артия, ну ведь должен же быть какой-то выход, — говорил Катберт. В капитанскую каюту помимо него пришли еще Оскар Бэгг, Кубрик и Плинк.

— Возможно. Но вы же видите, «Тигрица» тенью следует за нами по пятам и не отстает ни на шаг. А у нее, между прочим, сорок пушек. Мы что, будем брать ее на абордаж?

— О «Властной мамаше» вы такого не говорили, миссис капитан, — проворчал Кубрик Смит.

— Верно. И помните, чем это кончилось? Пока что будем тянуть время.

Бэгг подался вперед. Он долго перебинтовывал сломанную ногу Кубрика, прилаживая вместо шины косточку, которую Свин оставил на их попечение. Чем больше Бэгг всматривался в нее — первая команда сказала, это кость гигантского ископаемого попугая, — тем больше интереса она у него вызывала. Его брат занимался изучением таких вещей.

Остальные время от времени заглядывали в каюту, чтобы сообщить Артии, что она непременно должна увести их от «Тигрицы» — пусть даже эта киска палит им вслед изо всех пушек. (Братьев Соленых, Дирка и Вускери среди них не было. И Честного Лжеца тоже — он дежурил по палубе.)

Артия отвечала им:

— Нет, еще не время.

И так снова и снова. Эти просьбы ее не на шутку утомили.

Однако у нее самой в мозгу без конца вертелась мысль: «Беги, рискни — на „Тигрице“ этого не ожидают. Ветер свежий, дует на юг. Мы их обгоним».

Но она не соглашалась ни с командой, ни со своим внутренним голосом. «Что со мной стряслось? Почему я растеряла всю храбрость?»

Наступил вечер. Джек состряпал вкуснейший ужин, люди отправились пировать и оставили Артию в покое.

Она сидела в каюте и прислушивалась к звукам корабля. Они были не такими, как на «Незваном». На палубной надстройке тошнотворно ссорились и ворковали два попугая. От их голосов — а может, от запаха еды — ей стало как-то… не по себе.

А может, это оттого, что на палубе «Лилии» мигают и покачиваются фонари?

И вдруг Артии стало не то что плохо — ее одолела морская болезнь.

Она пыталась бороться с нею. Морская болезнь?! Невозможно, такого с ней никогда не бывало. Но тошнота росла, и в конце концов у Артии едва хватило сил вытащить из шкафа умывальный таз и уставиться невидящим взглядом в фарфоровую бездну.