За семью печатями - Сидоров Георгий Алексеевич - Страница 40

– Я тебя не учу, поэтому не оскорбляйся, – перебила меня Ярослава. – Просто напоминаю и хочу, чтобы всё, что знаешь и понимаешь, ты ещё и осознал. И понял, из какого мира к нам пришла

Валя – его вторая жена, моя лучшая подруга, – посмотрела Ярослава на Добрана Глебыча. – А потом есть вещи, которые тебе вряд ли известны. Поэтому наберись, молодой человек, терпения. Тебе может показаться, что города – это лагеря для генетического воспроизводства полулюдей и контроля за количеством лет их жизни: отравленный воздух, такая же вода, плюс тотальное электромагнитное воздействие и мощнейший пресс стресса. Но всё это, о чём мы говорили выше, – только наиболее заметная часть. Та, которая сразу бросается в глаза. Мне хочется поговорить о вещах скрытых, но чудовищных по своему воздействию. Сначала надо кое-что вспомнить: в Советском Союзе, во времена индустриализации, когда миллионы сельских жителей хлынули в города, государство нашло средства на создание в промышленных целях так называемых зеленостроев. Их обязанностью было превратить улицы растущих городов в зелёный сад. Ежегодно на улицах Советских городов и посёлков высаживались миллионы молодых канадских клёнов, быстрорастущих тополей, на юге – чинар, ясеней, вязов и т.д. В те времена бытовал лозунг: «Превратим свой город в цветущий сад». Как ты думаешь, зачем это делалось? Чтобы хоть как-то очистить городскую атмосферу. Чтобы она не разрушала здоровье граждан. О Сталине у нас принято говорить, что он убийца миллионов. Деспот и самодур. Но при нём наши города, особенно индустриальные, оказались в лесу. Деревья, как ты знаешь, поглощают углекислый газ и выделяют кислород. Но некоторые из них, например, тот же канадский клён или тополь умудряются очищать воздух и от пыли, и от распыленного в нём свинца. Мало этого в 30-е и 40-е года вокруг городов стали возникать искусственные лесные массивы. В некоторых местах они и сейчас ещё сохранились. Это целые дремучие леса. Благодаря им зона лесов продвинулась в степь. Их раньше называли «лёгкими городов». Советское государство прилагало титанические усилия для создания в наших городах атмосферы жизни, а не смерти. Зеленстрои были угроблены в эпоху лысого негодяя. Но ни при нём, ни при Брежневе деревья в городах не вырубались. Даже при Горбачёве зелёные лёгкие в мегаполисах всё ещё как-то сохранились. Хотя, начиная с Хрущёва, новые насаждения в городах уже не возникали.

– Просто Горбачёв до них не добрался, – отозвался со своего места старейшина. – Времени у него не хватило… За него эту операцию успешно претворяет в жизнь Ельцин. В настоящее время российские мегаполисы превращаются в мёртвые каменные джунгли. Точно такие же, как на Западе или на Востоке. Ты видел когда-нибудь снимки улиц Нью-Йорка, Гонконга или Токио? – спросил меня Добран Глебыч.

Я кивнул.

– Вот он, идеал наших будущих городов. Сплошной бетон и асфальт! Океан углекислого газа и распылённых в нём молекул тяжёлых металлов. И они не деспоты. Сталин у них деспот и тиран! Скоро по улицам таких городов полумёртвые люди начнут передвигаться с кислородными масками.

– Которые им будут продавать фирмы доброжелателей, – закончила за мужа Ярослава.

– А как насчёт питьевой воды в эпоху первых пятилеток?– спросил я жену старейшины. – Бабушка мне говорила, что в городских водокачках вода была очень чистой, что в небольших городах рыли ещё и колодцы.

– Не только в небольших городах, но и в больших, таких как Москва и Питер. Считалось, что это делается на случай отказа водоснабжения.

– В сталинских квартирах ставились ещё и печи, – припомнил Добран Глебыч, – на случай аварий в системе теплоснабжения. С водой же в те времена было иначе, замкнутый цикл действовал только для производственных нужд. Людям же шла очищенная вода из рек. Или чистая вода из артезианских колодцев. Правда, она хлорировалась, но это лучше, чем моча из туалета или вонючая мыльная зараза канализаций. Если бы такую, пусть даже сто раз очищенную воду, в 30-е и 40-е годы кто-то предложил населению, его бы тут же признали врагом народа и без суда и следствия расстреляли.

– А потомки такого урода, через пару десятков лет доказали бы, что дедушку поставили к стенке ни за что, – усмехнулась Светлена.

– И аппарат управления при Иосифе Виссарионовиче был иным. С чиновника жёстко спрашивали результат. И не дай бог, если он попадался на взятке или на использовании в личном плане своего положения! При Сталине в стрессе жили подонки и различного рода денегераты, но не честные труженики, как это происходит в наше время.

Слушая Ярославу, я невольно вспомнил рассказ своего деда о том, за что в 1939 году был расстрелян первый секретарь горкома партии города Прокопьевска некий Ашкинадзе. По приказу негодяя-чиновника, из соседних колхозов к нему на квартиру во флягах возили молоко затем, чтобы его жена в нём купалась. Потом этот продукт снова отправлялся в торговую сеть.

«Спрашивается, за дело расстрелян этот чиновник или нет? За талмудическое представление о гоях, за свои убеждения… Значит, всё-таки за дело», – сделал я для себя вывод.

– Извини, что мы немного отвлеклись, Юра, просто мне хотелось, чтобы ты знал, что при Сталине наши советские города концлагерями для рабов не были. При нём в нашей стране было создано самое мощное в мире среднее и высшее образование. Такое, какое не отупляло сознание человека, а наоборот, его расширяло. И массовая культура Запада при Сталине в города СССР доступа не имела. Вот что такое «железный занавес», тут дело не в экономике, а в отсечении идеологии порабощения и разрушения. Но сталинский социализм был только первыми шагами нового общества… Его, как и всё оставленное, надо было развивать. Они же только что родившегося «младенца» стали убивать сразу после смерти жреца. Вот в чём сила тайного правительства. Чтобы оно ни делало, оно всегда действует посредством предательства – их основного оружия, чудовищного и подлого. И пока существуют на земле деньги, оружия очень эффективного. Знаешь, что по поводу предательства сказал в своё время Цицерон? – и Ярослава без запинки наизусть процитировала его знаменитое изречение. – «Глупцы и даже властолюбцы не погубят государства. Измена – вот что непоправимо. Враг у ворот города не так страшен, потому что он известен и открыто несёт свои знамёна. Но предатель таится в рядах защитников, его шёпот гуляет по улицам, достигая даже покоев правителей города. Можно распознать предателя по его облику? У него такой же выговор, как и у его жертв, такое же лицо, такие же одежды. Он обращается к глубинам сердца каждого человека. Он отравляет душу народа. Он работает тайно, под покровом ночи подрывая устои государства. Он заражает государство, лишая его сил к сопротивлению, убийца не так страшен, как заговорщик».

После слов женщины-историка в комнате на несколько минут воцарилось молчание. Говорить ни о чём не хотелось. На душе было тягостно и горько.

«Как она сказала? – думал я. – Пока на земле существуют деньги, предательство как оружие всегда будет эффективным. Но деньги не действенны только с одной разновидностью предателей, с теми, которые предают свой народ, своих близких не за них. Это идейные мерзавцы. Как я понял из бесед с Добраном Глебычем, таких создают специально. Причём на генетическом уровне. Так сказать, современное применение генной инженерии… Понятно, что подобными делами занят неземной разум. Земные технологии этого пока не позволяют. Налицо связка: тайное правительство, состоящее из недобитков-атлантов, низший его пласт составляют жрецы Амона, а всей их «малиной» заправляют ящероголовые и их то ли компаньоны, то ли биороботы,- серые. Наверняка такая же омерзительная разношерстная компания 20 тысяч лет назад заправляла и империей атлантов. Только не понятно, почему люди вступили в союз с тварями из бездны? Почему они предали свою планету, что их заставило это сделать? А потом, какая же это власть, когда понимаешь, что по сути играешь роль марионетки? И если не понравишься, тебя прихлопнут как муху? Тут что- то другое?» – размышлял я, вглядываясь в грустное лицо Ярославы.