Солдат Кристалла - Ли Шарон - Страница 61

Они вошли в переход.

И они вошли в него жестко.

«Радиальное смещение», – подумал он.

Вычисления стали успокоительным бальзамом против лихорадочной вибрации, действовавшей на корабль и экипаж. Мимолетная картина, возникшая у него в голове, показала, что дерево было знакомо с землетрясениями и с их последствиями.

Но нет – радиальное смещение было не единственной причиной. Отчасти тут действовал гравитационный эффект – почти что приливный эффект: галактика стояла перпендикулярно, а корабль вырывался в иное пространство, противодействуя притяжению миллионов звезд, которое на этом расстоянии уравновешивалось только ореолом уменьшающейся темной энергии.

Кантра спокойно сидела за пультом. Ее руки на секунду замерли, потом нажали какую-то кнопку, снова замерли, повернули рукоятку…

Корабль вышел из перехода.

Кантра покойно раскинулась в кресле, наслаждаясь удивлением Далей и Джелы.

Джела же быстро пришел в себя и сделал знак рукой (не столько ей, сколько самому себе, подумала Кантра), медленный и затянутый: «гла-адко». И больше никак не комментировал.

Далей откашлялась.

– Пилот радуется отличному контакту с кораблем, – сказала она серьезно, – а корабль – отличным цифрам!

Кантра рассмеялась.

– Корабль летит туда, куда мы его направляем, да? Просто я знаю кое-какие места, где можно немного отнять, и кое-какие места, где можно немного прибавить к уравнениям. Эти уравнения составлены для среднего корабля на среднем курсе где-то среди этой каши… – Тут она указала на изображение галактики, выведенное на боковом мониторе. – Но если присмотреться внимательно, то мы где-то настолько далеко, куда только можно уйти, если все еще хочется считать, что мы еще там.

Окраинный выговор вдруг проявился очень ярко, соединившись с тягучими интонациями, от которых окраинная речь была и узнаваемой, и неразборчивой для тех, кто полоскался в светлой торговле, подбирая крошки в центре. «Как сюда попала, так и акцент вернулся», – подумала она и не стала с ним бороться.

Для пущего эффекта она отцентрировала изображение галактики – и голубая точка, представлявшая их положение, переместилась далеко налево, а потом исчезла. Кантра знала, что так получится, поскольку ветвь, в которой они находились, была самой длинной из трех и самой закрученной. Досужие умы говорили, что эта ветвь – остатки столкновения галактик, случившегося по ту сторону времени. Но когда разговор переходил на миллиарды лет тому назад, Кантра теряла к нему интерес, потому что, как здесь говаривали, ногти у нее растут быстрее.

– Вы не будете так добры, пилот, сделать центром наше положение, сохранив масштаб?

Кантра обернулась на голос Джелы – и у нее создалось впечатление, что он сначала выразил эту просьбу на языке пальцев, но она это пропустила.

Это было разумно с его стороны. Не надо мешать пилоту, который смотрит на что-то, требующее размышлений.

– В том же масштабе? – переспросила она.

– Вот именно.

И теперь с левой стороны экрана появилась эта почти пустота. Ветвь, по которой они летели, изгибалась назад, уходя в более плотные поля звезд, словно змея, сворачивающаяся ко второму удару.

Она добавила десяток степеней увеличения – и из Глубин появилось несколько менее крупных скоплений и пара мест, где звезды вырвались из объятий своих собратьев силой новой или сверхновой, промчавшейся в темноту и оставившей за собой газовый шлейф. Ветвь нависла огромной, важной, какой ей и положено быть для людей и солнц, всю жизнь в ней живущих…

Кантра еще раз добавила увеличение, и теперь – теперь было видно, откуда взялось название Край: это был действительно край гравитации и сталкивающихся частиц пыли и газа. А поскольку эта ветвь была в полтора раза длиннее других, то именно она вращалась в межгалактической среде, не расчищенной прохождением других ветвей. Здесь магнитные поля играли с выгнутым фронтом волны светового давления, частицами межгалактического газа и…

– Дядя…

Голос Далей дрогнул, и она шумно сглотнула.

При том Кантра должна была признать, что серийница держится гораздо лучше, чем большинство из тех, кто сталкивался с действительностью Края. Ибо кто мог бы себе представить, как рябит Край фиолетовым свечением – таким темным, что его будто вообще нет? И кто ожидал бы, даже зная про годы, парсеки, и световые годы, и прочее, обнаружить существование вещей настолько огромных, что миллиарды рядом с ними – пылинки.

– Дядя живет… – снова попыталась Далей, – … там?

– Почти там, – жизнерадостно ответила Кантра, бросив взгляд на Джелу. Его лицо ничего не выражало.

– Вот теперь мы проверим, чего стоили эти цифры, пилот, – сказала она. – Готов к приключениям?

На это он улыбнулся и кивнул:

– Готов.

На этот раз переход был спокойным, выход простым и гладким.

– Пилот, – сказала Кантра, – отключи ходовые огни, автомаяк и активный радар…

Его пальцы быстро шевельнулись – «камни», – и она ответила, хотя он не заметил, чтобы она посмотрела в его сторону.

– Знаю, но первые десять секунд считаем, что все свободно и чисто, потому что если не так, все равно проскользнем.

– Да, пилот, – согласился он и начал отключать системы, добавив к ним всю аппаратуру стыковки, и…

– … и все остальное, чтобы было тихо… – договорила она, на фоне внезапных оглушительных ударов – камни, конечно.

– Хорошо, что звук в космосе не передается, – буркнул он, вызвав смех Кантры.

– Это сейчас прекратится, – пообещала она.

И тут же шум ударов стих, оставив после себя спокойную тишину и звуки нормально работающих корабельных систем.

– Видео! – потребовала Кантра, но он ее опередил, включив инфракрасные сканеры, а потом видеонаблюдение.

Его рука замерла над выключателем противометеорной защиты.

Сканеры начали регистрировать объекты, достаточно далекие, чтобы о них не беспокоиться, поблизости – ничего. Несмотря на это – или, возможно, именно поэтому, – Кантра быстро повернула корабль вокруг оси, так что ноющую левую ногу Джелы вдавило в сеть безопасности.

Он чуть поморщился. Боль включилась незаметно, но теперь она присутствовала: переходы начали влиять на его недомогания не хуже планетной погоды.

Мелькнул перед глазами образ – будто дерево, увиденное другим деревом, наклоняющееся под неумолимым ветром.

«Это примерно так и есть, – подумал он. – Пустил корни и теперь должен терпеть все, что происходит вокруг».

Эту мысль прогнало мерцание индикатора на пульте…

Аномалия!

Инфракрасные сканеры показывали множественные переменные источники тепла…

– Еще камни, – заметил он.

– Я их тоже вижу, – лаконично ответила Кантра. – А если бы их не было, я бы сказала, что у нас неприятности. Если память мне не изменяет, то камни – это более или менее все, что здесь есть, не считая Дяди и его родичей.

Джеле пора было задуматься, где они. Кантра приказала корабельному мозгу проводить масштабные сравнения и анализ поля камней, выискивая объекты, которые она раньше уже видела. Она не пыталась лично опознать тот или этот обломок камня или металла, но велела кораблю искать соответствия с изображениями, которые предусмотрительно сделала и сохранила в глубоких архивах ее предшественница.

Процесс занимал много времени, и Джела почти мог бы отвлечься, если бы его и практически, и абстрактно не интересовал вопрос, как выглядит извне Край вечности.

Откуда они пришли, было теперь не видно: пылевые нити и газ галактического диска скрывали часть космоса, где все это было многие тысячи лет тому назад, а самые близкие песчинки, камни и полностью уже лишенные газовой оболочки обломки протокомет служили замутняющим экраном как для визуального наблюдения, так и для сканеров.

Но если не считать этой россыпи песчинок – по галактическим масштабам, – то вокруг была пустота. На таком расстоянии от центра не было отдельных звезд, которые могли бы служить маяками, а все остальные галактики были так далеко, чтобы смотрелись как точечные источники – если вообще были видны. Галактика, вокруг которой они вращались, померкла, превратившись в далекое туманное пятно…