Солдат Кристалла - Ли Шарон - Страница 48

– А что вызывает ваше неудовольствие? Если этим можно поделиться.

– Ну, если оставить в стороне сюжет, то цвета слишком кричащие. Их слишком мало. Масштаб и пропорции фигур нарушены…

Она услышала, что в ее голосе начинает звучать страсть, и охладила ее глотком пива, сделав виноватый жест рукой.

– Нет, – сказал он, – продолжайте. Меня такие вещи интересуют. Считайте, что это хобби.

– Все зависит, – медленно проговорила Кантра, – от того, какой цели должно служить это искусство. Мои слова насчет того, что некая картина слишком пестрая или слишком… примитивная – это следовало бы сопоставить с вопросом о намерении художника. Если бы я была честным критиком – а вы видите, что это не так, – мне следовало бы говорить о том, удалось ли этому оскорбителю вкуса донести свою мысль.

Стакан Джелы остановился на полпути ко рту. Он впился взглядом в ее лицо. А потом, на ее глазах, он повернул голову и удостоил обсуждавшуюся картину долгим пристальным взглядом.

Кантра взяла хлеба с сыром, гадая, что происходит у Джелы в голове.

– Я понял, о чем вы говорите, – сказал он спустя несколько мгновений и наконец сделал глоток. А потом еще один. – Я никогда не думал об искусстве с точки зрения намерения.

Он улыбнулся, а его пальцы быстро шевельнулись. «Ваш должник».

– Была рада, – ответила она вслух, а ее взгляд снова привлекла проклятая модель боя.

Она усилием воли оторвала глаза от экрана – и обнаружила, что Джела рассеянно наблюдает, как пара тех, кого их подавальщик наверняка окрестит «дамами», простодушно спускаются по пандусу на игровой уровень.

Обе были не в ее вкусе, так что она снова перевела взгляд на модель битвы, пытаясь разобраться в символах и ситуации.

Черт побери, на месте командующего она бы поняла, что изменение линии фронта ничего не даст, так как обороняющиеся смогут закрыться планетой как щитом. И наверняка у них есть свой секрет, потому что сражаются они так, словно ничего эта битва не решает или будто эта планета для них не важнее любой другой. А это кажется неразумным, поскольку, как она поняла, это – их родной мир…

Раздался какой-то звук, и она запоздало поняла, что это полусмех Джелы. Подняв взгляд, она увидела и полуулыбку.

– Это действительно затягивает, – сказал он, указывая на разворачивающуюся перед ней сцену. – Если хотите, мы можем заплатить за режим наблюдения…

Теперь уже пришла ее очередь смеяться.

– Так бывает, когда пытаешься не обращать внимания, как кто-то заваливает тренировочный пилотаж. Просто больно смотреть, когда так по-дурацки действуют.

– О, вы тоже так считаете? Я полагаю, вы считаете, что синие…

– Я считаю, что могла бы хорошенько надрать зеленым задницу, если среди кораблей, которые я вижу вон там, есть такие, какими кажутся.

Он улыбнулся, картинно подбросил монетку и заплатил за режим полного наблюдения. Ко второму кувшину она добавила еще немного к цене модели и перевела их столик на режим комментирования, что позволило им делать как общие, так и личные замечания сражающимся. В этот момент Джела заметил, что можно с тем же успехом переключиться на полное участие, но она не согласилась и заказала еще хлеба и сыра.

– Вы абсолютно правы, – говорил Джела совершенно серьезно. – Синие добровольно отошли и перестроились в обратном порядке. Понимаете, дело в том, что вы смотрите свежим взглядом, избавленным от предвзятости. Зеленые почти то же самое сделали в настоящей войне, знаете ли, и… – Тут он снова посмотрел на экран. – Думаю, сейчас их поджарят.

Зеленые внизу очень шумели – и, похоже, уже были уверены в победе, а вторая сторона молчала. Большая часть радостных возгласов звучала на языке, которого Кантра не знала, так что было ясно, кто на какой стороне.

– Эй! – раздался громкий голос из глубины, который обращался ко всему заведению одновременно. – И что нам теперь делать, свидетели?

– Я бы сказал, что зеленым надо просить мира, – предположил Джела, обращаясь к Кантре. Перегнувшись через перила, он посмотрел на игровой стол внизу и добавил: – И умолять, чтобы их офицерам разрешили оставить при себе оружие…

Оказалось, что в этом они едины, и поскольку сейчас была очередь Кантры сидеть за пультом, она ввела этот хороший совет в систему – и он послушно был показан на дисплее внизу.

Радостные возгласы и смех смолкли – и, реагируя на внезапную тишину, замолчали и все, кто разговаривал у бара. Заказ двойной картечи с верхнего бара прозвучал неестественно громко.

– Это кто там спятил? – взвыл какой-то солдат из игровой ямы. – Кто смеет? Кто?

Стоящие внизу подняли глаза вверх, и взгляды всего зала сосредоточились на Кантре и Джеле.

– Надо пробиваться к двери, – сказала Кантра, отодвигая клавиатуру в сторону. К горлу у нее подступал страх. – Вы первый…

Джела широко ей улыбнулся и встал, но вместо того, чтобы бросаться к двери, он перегнулся через перила и сказал обращаясь вниз:

– Я смею.

Наступило мгновение тишины, которую Кантра истолковала как изумленную, а потом все взорвались хохотом – Ты, солдатик? Ты? Да ты хоть знаешь, с кем говоришь?

– Конечно, знаю, – спокойно ответил Джела. – С человеком, у кого язык обгоняет мозги.

Кантра взяла стакан и сделала глоток, мысленно прокрутила то недолгое время, которое они так приятно провели. Если они переживут то, что сейчас должно начаться, надо будет когда-нибудь попробовать это повторить.

Или нет.

– Иди сюда и здесь повтори! – взвыл солдат внизу.

Джела рассмеялся.

– Мне это ни к чему. Ты слышал правду. Правда есть правда, где бы ее ни сказать. Возвращайся к своей проигранной войнушке и…

Кантра заметила, что началось какое-то движение. У бара двое прислужников утаскивали все бьющееся под стойку, а некоторые из военных стали перемещаться, чтобы взглянуть на человека с балкона, которого вот-вот превратят в фарш.

В яме полдюжины солдат пробивались через толпу у игрового стола, направляясь к пандусу.

Джела посмотрел на Кантру и проговорил негромко и быстро.

– Скорее всего увидите кровь. Если окажется, что моей слишком много, то пора будет уходить.

– Не надейся, – сказала она. – Если ты собрался громить бар, то я тоже хочу развлечься.

Он ухмыльнулся ей: это был наполовину звериный оскал. А в его черных глазах горело предвкушение.

Один из солдат снизу вышел с пандуса, подошел к столику и остановился рядом, тяжело дыша. Его дружки почти от него не отстали. На его правой щеке была яркая татуировка с боевым бичом, разбрасывающим искры – или, может быть, это были звезды, – и, похоже, он был вдвое массивнее Джелы.

– Ты, салага! – Его рык немного терял внушительность из-за неровного дыхания. – Кто тебя сюда пустил? Нечего тебе делать там, где пьют настоящие солдаты!

Джела медленно двинулся от перил к своему противнику.

– Деточка, – мягко сказал он, – я пил и дрался куда раньше, чем ты в первый раз присосался к своей электротитьке. Иди к своим игрушкам или лезь со мной в драку, но ради бога, решай поскорей, пока не свалился от одышки!

Кантра хладнокровно подумала, что если Джела хочет драки, то это должно подействовать. Первый раунд должен начаться скоро, если она правильно прочла большого солдата, и…

Возможно, ее насторожил звук – она и сама не разобралась.

Как бы то ни было, ее рука взметнулась в воздух, хватая подлетающий предмет за ручку и с громким стуком опуская его на столик. Стакан Джелы подскочил и опрокинулся, проливая пиво на остатки сыра и хлеба.

Кантра развернулась на стуле и нашла взглядом виновника за три столика от себя.

– Честная драка – это честная драка, – крикнула она, обращаясь ко всему залу, – а вот это… – тут она подняла несостоявшийся метательный снаряд, – это ж зря хорошее пиво тратить!

Она высоко подняла кувшин, демонстрируя его окружающим и получая в ответ смешки. Паренек, который подошел молотить Джелу, стоял в нерешительности, сжимая и разжимая опущенные руки.