Путь разведчика - Ли Шарон - Страница 35

— Второго класса? — взвыл Клонак, отступая на шаг и бросая назад взгляд, полный глубочайшего изумления. — Даав!

— Условная лицензия второго класса, — спокойно подтвердил этот господин, — была выдана всего десять дней назад.

— Какой недоумок дал ей условную лицензию? Реакция у нее не хуже, чем у любого пилота первого класса — лучше, чем у большинства, кого я знаю!

— Вылетанные часы, мастер Клонак, — мягко упрекнул его Даав. — Правила на этот счет сформулированы совершенно определенно.

Клонак сказал про правила нечто весьма непочтительное.

— Да, милый. Сегодня я показал ей, где хранятся гермокостюмы, и помог проверить по списку аварийное оборудование.

— Не может же она быть настолько зеленой!

— Она именно настолько зеленая! — взревел Жон. — И если бы ей удалось зашвырнуть твою пустую башку в следующую релюмму — что, клянусь, ей и следовало бы сделать! — она заикалась бы, лепетала извинения и обвиняла себя, и мы больше никогда не увидели бы здесь Эллиану Кэйлон.

Он сделал огромный глоток воздуха и испустил оглушающий рык:

— Сонмы богов, я обязательно скажу твоему тренеру!

— Но этого же не случилось! — воскликнул Клонак. — Жон, ради всего…

— А ты!

Жон мощно швырнул мяч направо и вниз. Он закрутился, зажужжал, заскользил и полетел в сторону ящика с инструментами, набирая скорость. Даав вытянул руку, стремительно поймал игрушку и пристроил себе на колено, поглаживая сильными пальцами так, словно это был особо разрезвившийся котенок.

— Я?

Он выгнул изящную бровь.

— Нечего демонстрировать мне повадки Высокого Дома! О чем ты, к дьяволу, думал, когда допустил такое? Следил за временем, да? Полагаю, тебе и в голову не пришло, что надо вмешаться? Восседал тут, словно набитый меланти земляной червяк…

— Нет, конечно, — ответил Даав, и его спокойный голос без труда прервал возмущенную речь Жона. — Надеюсь, что знаю свой долг как тренера, товарища и второго пилота. Во всех этих лицах я был бы слепым, если бы не видел, что ей необходимо научиться драться — и поскорее.

Нельзя было утверждать, что у Жона отвисла челюсть. Однако молчание несколько затянулось, а потом он неохотно признал:

— Ну, это — первая разумная вещь, высказанная за последние десять минут, если подумать. И все же, парень, она могла получить травму. У Клонака было преимущество.

— Так я же говорю! — жалобно воскликнул Клонак. — Моего так называемого преимущества хватало ровно настолько, чтобы за ней успевать. — Он передернул плечами. — Не стану говорить, будто не смог бы ее вымотать, если бы дело дошло до испытания на выносливость. Но неприкрашенная правда, мастер Жон, в том, что она вполне могла бы выбить меня раньше, чем дело дошло бы до того, у кого запас сил больше! — Он упер руки в бока и вернул Жону его негодующий взгляд. — Ну и пожалуйста, доноси моему тренеру!

— Ха! — Жон бросил взгляд в сторону. — Даав?

— Достаточно близко к моему собственному суждению, хотя полагаю, что Клонак напрасно беспокоился за свою голову. Мне казалось, что она метила ему в нос.

— Расквасила бы в спелую сливу! — пригорюнился Клонак. — И усы бы слиплись от крови.

— Ободрись, милый: автоврач все поправил бы.

— Да, но, знаешь ли, — совершенно серьезно возразил Клонак, — это все равно больно!

— Одна из несправедливостей жизни, — объявил Жон и вздохнул. — И почему я позволил вам двоим сдать пилотирование, мне до сих пор непонятно. Как получилось, что ты стал вторым пилотом нашего преподавателя математики, юный капитан?

— Она попросила, чтобы я сопровождал ее во время тщательной проверки нового навкомпа и дублирующих устройств, — ответил Даав, бесшумно соскальзывая на пол. Он небрежно бросил мяч баули Клонаку, который поймал его за секунду до соприкосновения с пряжкой ремня. — Мы должны взлететь завтра, через час после рассвета.

— Если она сохранит такой темп, то получит подтверждение своей лицензии задолго до срока, — заметил Жон. — Ну что ж, удачного вам взлета.

Он направился к себе в офис.

— Хорошего полета, мастер Жон, — негромко отозвался Даав и бросил выразительный взгляд на Клонака. — Конец смены, дружище?

Пухленький разведчик вздохнул и кончиками пальцев разгладил усы.

— Наверное, ты прав, — согласился он, шагая рядом с Даавом к выходу из ангара. — Ну почему ты всегда прав, капитан?

— Ну, знаешь ли, мне представляется, что я часто ошибаюсь.

— Пугающее утверждение! Умоляю тебя, никому больше в этом не признавайся! Что до меня, то можешь не сомневаться в моем молчании: я унесу твою тайну с собой в могилу!

Выходная дверь открылась, и они вышли в сумерки. Клонак с шумом втянул в себя свежий воздух и с ухмылкой посмотрел на Даава.

— Пошли к Апель: я угощу тебя рюмкой вина.

Рюмка вина с Клонаком имела прискорбную тенденцию превращаться в много рюмок вина, а вечер — становиться настолько поздним, что его вполне можно было назвать ранним утром. Даав повел плечами и ответил на улыбку друга.

— В другой раз. Мне рано взлетать.

— Действительно! Ты напомнил мне, что я тебя ревную! — Клонак вскинул руку и направился прочь. — До скорой встречи, милый.

— Береги себя, Клонак.

Даав потянулся, наслаждаясь вечерним воздухом, а потом повернул в сторону улицы Механиков, где стоял его автомобиль. «Мне рано взлетать», — подумал он и улыбнулся.

Ран Элд вошел в ее комнату, не потрудившись звонком оповестить ее о своем присутствии. Он давно обзавелся устройством, отключавшим кодовый замок на дверях Эллианы, и пользовался им, словно имел на то полное право. Она подозревала, что он также прослушивает ее якобы личную линию комм-связи, и потому давала всем только номер своего кабинета в техколледже.

Эллиана отключила считыватель и развернула рабочее кресло, поспешно вставая из-за стола. Она не имела желания, чтобы Ран Элд застал ее за чтением работы по земной культуре — или чтобы она оказалась запертой на своем месте за столом так, что Ран Элд нависал бы над ней. Ее положение и без того было не слишком выгодным: она стояла спиной к столу, имевшему форму буквы «Г», а справа путь к отступлению отрезал книжный шкаф. Тем не менее она успела встать, а это уже было неплохо, сказала она себе, пока ее брат подходил все ближе и ближе, держа в унизанной кольцами руке пачку распечаток.

— Добрый вечер, Эллиана. Как приятно застать тебя бодрствующей!

В его сладком голосе звучали обычные нотки злости, однако что-то в его интонациях говорило о том, что ему было бы гораздо приятнее, если бы ему пришлось поднять ее с постели.

Он небрежно взмахнул пачкой листков, направив ей в лицо холодный ветерок. Эллиана содрогнулась.

Ран Элд улыбнулся.

— Я получил сообщение о состоянии твоих инвестиций, сестрица. Позволь мне поздравить тебя с тем, что ты вовремя предоставила мне его. Увы, я должен сказать, что не убежден в превосходстве выбранного тобой фонда: похоже, он идет вровень с моим.

— Двенадцати дней для проверки недостаточно, — сказала Эллиана, ненавидя себя за дрожь в голосе. — Ты это знаешь.

— Вот как? Но, возможно, я просто забыл. Как глупо с моей стороны.

Он придвинул бумагу ближе, прижав острый край к ее щеке. Эллиана отпрянула, но бумага последовала за ней — и острый край начал врезаться ей в щеку. Она застыла неподвижно.

— Я слышал, — спокойным тоном проговорил Ран Элд, — что ты взяла в привычку посещать игорные дома. Что даже после наставлений со стороны старших ты стремишься бывать в обществе разведчиков. То, что я слышал, — правда, сестра?

Край бумаги жег ей кожу. Одно быстрое движение руки ее брата — и ее щека будет располосована от края глаза до челюсти. Эллиана судорожно вздохнула и заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Как я могу посещать игорные дома? — спросила она, заставив свой голос звучать униженно, на этот раз радуясь его презренной, трусливой дрожи. Иногда Ран Элд не наказывал ее — если ее униженность оказывалась достаточно забавной. — Мой заработок целиком поступает тебе, брат. И у тебя в руках свидетельство того, что происходит с моей квартальной долей.