Местный обычай - Ли Шарон - Страница 72

Он продемонстрировал ей пустые ладони.

— Какая польза от меня, если я допущу, чтобы сын моего чалекет не получил подготовки, необходимой для его выживания? Какая польза Корвалу, если талант будет отправлен в изгнание?

Он опустил руки и невесело ей улыбнулся.

— Волею судьбы Шан принадлежит Корвалу. Мы находимся в пространстве Лиад, где действуют законы и обычаи Лиад. Делм Шана требует, чтобы он остался дома. Закон скажет то же самое.

Она нервно облизнула губы.

— Земной закон…

Даав наклонил голову.

— Ты имеешь право пойти по этому пути. Однако на те годы, в течение которых наверняка продлится разбирательство, ребенок останется с Кланом Корвал — семьей, к которой он причислен.

Он пришел в движение: одним изящным движением поднялся на ноги и протянул руку просительным жестом.

— Энн, выслушай меня. Волею судьбы ты привезла своего ребенка на Лиад. В галактике нет такого места, где его таланты понимались бы столь же хорошо. В этом я тебе не враг, а друг. Только задумайся — и ты поймешь, что это так!

Ее губы были плотно сжаты, глаза метали молнии.

— Похоже, ты загнал меня в тупик, — проговорила она. — И что ты предлагаешь мне делать? Оставаться гостьей Клана Корвал, пока мой ребенок не достигнет совершеннолетия?

Даав чуть наклонил голову, краем глаза наблюдая за Эр Томом.

— Ну, что до этого, — спокойно ответил он, — то вот мой брат заявляет, что может только стоять рядом с тобой, какую бы позицию ты ни заняла. Он довольно убедительно это показал, наплевав на приказ своего делма и сбежав из своих комнат по лозе. Если бы дела обстояли иначе, я вполне мог бы счесть, что подобная преданность заслуживает справедливой награды. Но, видишь ли, загвоздка в том, что — он мне нужен. Он нужен Корвалу. Он пойдет со мной, даже если мне придется уводить его с этого корабля в цепях.

— Значит, великий Дом Корвал берет заложников? — вспыхнула Энн. — И это — порядочность?

— Мы собирались… поговорить, — очень тихо произнес стоявший рядом с ней Эр Том. — Возможно… мы могли бы найти приемлемый компромисс… на Лиад.

Энн стремительно повернулась к нему. Глаза у нее расширились.

Эр Том прямо встретил ее взгляд.

— Состоит ли цель переговоров в том, чтобы мы трое остались вместе? — спросил он. — Или в том, чтобы мы вечно оставались на… на…

— Ножах, — рассеянно подсказала она ему. — И ты повесил бы на себя на Лиад землянку?

Под недоверчивым вопросом прятались нотки надежды. Даав осторожно позволил себе расслабиться. Эр Том взял ее за руку и улыбнулся, продолжая смотреть ей в глаза.

— Ты ведь готова была повесить на себя лиадийца, — прошептал он, — на Новом Дублине.

Даав почувствовал, как в его ладонь просунулись маленькие пальчики, и посмотрел в яркие серебряные глаза Шана.

— Эй, Даав, — спокойно сказал этот юный господин, после чего одарил улыбкой всех троих взрослых. — Теперь мы едем домой?

— Я могу предложить вам еще фруктов, мастер-Целитель? — спросила Петрелла йос-Галан, сидевшая во главе стола. — Или сыра?

— Спасибо, я уже совершенно сыта.

Мастер-Целитель Кестра наклонила голову.

Внутренний слух Целителя чутко улавливал глубокое недовольство тоделма йос-Галан, направленное на ее сына. Конечно, не полагалось обсуждать эмоциональные моменты с человеком, не обратившимся за помощью, и Кестра скрупулезно придерживалась обычая. Пока. Однако она не могла не признаться себе, что ее симпатии лежат на стороне неожиданно исчезнувшего а-тоделма и той леди, от которой его сердце не пожелало отказываться.

Потрепанный матерчатый сувенир покорял, как и борьба, которую она ощутила в задержавшихся в комнате отголосках. Два человека, любящих друг друга, и оба стремились поступать правильно. Тем более обидно, что оба обладают меланти и что правильные поступки от планеты к планете меняются, словно фазы луны.

— Я должна принести извинения, — недовольно проговорила Петрелла йос-Галан, — за то, что мой сын выказал такое отсутствие манер. В последнее время он стал весьма неуправляемым, к прискорбию Клана.

— В извинениях нет необходимости, — мягко отозвалась Кестра. — Люди Корвала славятся своей неуправляемостью.

Тут она улыбнулась.

— Я помню, как Делм — тогда он был кадетом-разведчиком йос-Фелиумом — обратился за Исцелением, после того, как его корабль вышел из строя. Понадобились усилия четырех Целителей, чтобы сгладить это воспоминание. Я сама и один Целитель в ранге мастера, с двумя продвинутыми посвященными. А ведь он желал забыть!

Она отпила остывающего чая и с тихим стуком поставила чашку на стол.

— И при этом нам не удалось полностью достичь цели. Нам удалось смягчить воспоминания, но он не забыл. Я совершенно в этом уверена. Правда, воспоминание стало далеким, лишенным эмоций, словно он прочел о случившемся в книге. Но я глубоко убеждена, что он смог бы вернуть воспоминание со всеми его ужасными подробностями, если у него возникнет уверенность в том, что это необходимо.

На это хозяйка дома ничего не ответила, и после короткой паузы Целитель добавила — что было уже не положено:

— Возможно — прошу меня простить! — осталось незамеченным, что любовь вашего сына к этой леди и их ребенку уходит очень глубоко.

— Ну и что? — резко ответила Петрелла. — Мы все теряли то, что любили, Целитель. Это свойственно игре.

— Конечно, — согласилась Кестра. — Но это — не цель игры.

— Просветите меня, — попросила тоделм с язвительной любезностью, — разве вы приглашены, чтобы Исцелять меня?

Кестра наклонила голову.

— Сударыня, нисколько. Вы должны простить меня и списать все на мой возраст. Я нахожу, что старухи часто бывают нахальными.

— Чтобы не сказать неисправимыми, — заметила Петрелла, и Кестра улыбнулась, ощутив в ауре собеседницы искры смеха.

— Я пообещала Главе Корвала, что буду дожидаться его возвращения, — сказала Кестра. — Если это не обуза для Дома…

Однако она не успела больше ничего добавить. В коридоре послышался глухой шум, дверь столовой распахнулась, и Делм Корвала вошел в комнату своими широкими бесшумными шагами. Его сопровождала высокая леди и светловолосый мужчина, который нес ребенка. Целитель быстро встала: ее внутренний взор был ослеплен.

Неловко, словно новопосвященная, она стала разбираться в образах. Тоделма йос-Галан она уже могла игнорировать. Как и яркую эмоциональную картину Главы Корвала. Остальные…

Самым сильным было сияние переливающихся цветов и неприрученного света — словно наблюдатель головой вниз летел в калейдоскоп. Целитель с трудом проследила переливающиеся узоры до их источника, совместила их с тем, что видит физический взгляд, ахнула — и машинально приглушила собственную реакцию.

— Я… почитаю за честь… познакомиться с Шаном йос-Га-ланом, — заявила она, обращаясь, наверное, ко всем присутствующим. — Я была бы рада — я, право, требую! — возможности провести с ним побольше времени. Но если мое основное внимание должно быть уделено А-тоделму йос-Галану, я должна попросить, чтобы ребенка увели. Он… исключительно яркий.

В следующую секунду Глава Корвала уже стоял у настенного переговорного устройства. А-тоделм йос-Галан тоже прошел вперед, оставив высокую леди стоять одну у двери.

— Матушка, — проговорил он, грациозно опускаясь на колено у кресла Петреллы йос-Галан, — я привел к вам вашего внука, Шана, чтобы вы с ним познакомились.

Аура старой дамы, которую Кестра едва могла разглядеть за бушеванием красок, свойственным этому ребенку, отразила тягу — и даже привязанность. Однако лицо, которое было обращено к человеку, стоящему перед ней на коленях, было полно неуступчивой горечи. Она даже не подняла взгляда к ребенку.

— Грустные искорки, — заявил вдруг ребенок и попытался выскользнуть из рук а-тоделма.

Оказавшись на полу, он протянул ручонки и обхватил обеими сморщенную руку Петреллы.

— Эй! — сказал он на земном, а потом уже на низком лиадийском: — Тразиа волекта, таулана.