Лови день - Ли Шарон - Страница 77

Вандар

Мири пригнулась позади вагона-платформы, следя за наблюдающим лиадийцем и лихорадочно соображая, что ей делать.

Вал Кон не убил этого типа, хотя Мири не сомневалась в том, что отчасти странные изменения в его узоре были связаны с конфликтом между ними. «Следовательно… — подумала она с презрительной полуулыбкой. — Следовательно, Робертсон, эта обезьяна в живом виде представляет большую ценность, чем мертвая. Сообрази почему».

Ответ был настолько прост, настольно ясен, что у нее перехватило дыхание. Космический корабль! Будь все проклято и гори голубым пламенем! Она потрогала монеты у себя в кармане, вытащила нож, открыла его… сложила… и вздохнула. Судя по всему, у часового были две возможности.

Первая: присматривать за лиадийцем, пока не придет Вал Кон, который сможет намекнуть ей, что происходит. И вторая: если покажется, что цель уходит, его надо остановить — не убив при этом.

«Тебе всегда везет с патрульной службой, правда, Робертсон?» — сардонически вопросила она, вспомнив, как Скел всегда говорил, будто она специально выбирает себе штормовую вахту, словно ее тело заранее знает, когда стрясется беда.

Лиадиец, за которым она следила, переменил позу, сунул руку в карман своей щегольской кожаной куртки и вынул пистолет. Мири выглянула из-за своего укрытия, стараясь проследить за направлением его взгляда, — и чуть было не заорала во весь голос.

Вал Кон приближался к поезду, и свет был у него за спиной. Даже не слишком меткий стрелок в такой позиции не промахнулся бы. Она проверила его узор и обнаружила, что в нем высветилось несколько уровней, и к нему прибавился тот изгиб, который она связала с ощущением опасности. Но он все равно продолжал бежать. И через несколько мгновений он окажется под выстрелом лиадийского пистолета.

«Все расчеты побоку, Робертсон», — сказала она себе и скользнула вперед, приготовив нож.

Ее мелодия снова изменилась. Она стала плотнее, искристей и невероятно бдительной, словно Мири неожиданно перешла к роли, где интуиция, рефлексы и намерения невыразимо важнее мысли.

Словно она… охотится.

Вал Кон ускорил бег, выжимая из себя максимальную скорость и не думая об опасности. Контур заработал на полной мощности, поясняя, что с вероятностью 0,85 она выслеживает агента, оценивая в 0,35 возможность, что после первого столкновения с ним она проживет больше минуты, и в 0,2 — что она вообще останется жива.

«Мири, Мири, Мири! — Он напряг всю силу воли, пытаясь говорить с ней так, как с ним говорил Шан. — Мири, НЕ НАДО!!!»

Не похоже было, чтобы она его услышала. Ее песня выровнялась в плато, сконцентрировалась — и превратилась в копье.

С воплем в сердце, с холодной определенностью в мыслях Вал Кон задействовал все резервы своего существа, ощущая, как Л-апелека, программы экстремального поведения и отчаяние обеспечивают энергией еще один бросок вперед. Интуиция заставила его прибегнуть к маневру — и в следующую секунду он увидел вспышку. Одна пуля прорычала у его уха, вторая — вспорола рукав куртки.

Клинок Средней Реки был свободно вложен в специальные наручные ножны, откуда мог за долю секунды скользнуть в руку. Впереди — и все еще так далеко! — он увидел агента с поднятым пистолетом. На него летела Мири, низко пригнувшись, стремительная и беспощадная. В руке у нее блеснул нож. Вся сила ее атаки пришлась на руку, в которой агент держал пистолет. Нож ударил сверху вниз…

И пистолет отлетел в сторону.

Агент стремительно принял защитную стойку, но не смог воспользоваться позицией — Мири увернулась, нырнула вниз и нанесла низкий удар, попытавшись сбить его с ног. Успев вовремя перегруппироваться, она отбросила его нож, который серебряной дугой улетел в темноту.

Мири изогнулась, приземлилась на ноги и парировала следующее нападение — неуловимо стремительное — приемом, которому ее обучил он. Агент не ожидал встретить знакомый контрприем: он на секунду замешкался, поскользнулся на снегу и вывернулся, словно пытаясь сохранить равновесие. Его горло оказалось открытым, незащищенным.

Вал Кон откуда-то нашел силы еще ускорить свой бег. Он не осмеливался крикнуть, боясь отвлечь ее внимание. Вопреки всему он надеялся на то, что агент поскользнулся по-настоящему.

Мири рванулась вперед, заглотнув наживку.

Агент принял уверенную стойку, воспользовался ее весом и инерцией, нагнулся, повернулся и завершил убийство с уверенностью прекрасно обученного бойца.

Мири взлетела вверх, перелетела через его спину, описала в воздухе дугу — худенькая рыжеволосая кукла в синей куртке с капюшоном — и рухнула на утрамбованный снег.

И осталась лежать совершенно неподвижно.

Вал Кон услышал собственный вопль — и у него в руке оказался нож. Агент нагнулся, чтобы удостовериться в своей победе, — и вдруг отшатнулся, давясь и задыхаясь. Черт побери корабль, черт побери всю родню, и Лиад, и вселенную, и жизнь… Занесенный вверх кристаллический клинок блеснул в луче света — и Вал Кон прыгнул вперед, чтобы разделаться с убийцей своей жены.

Пушечное ядро ударило его под колени, опрокинув в снег, и над ухом у него раздался дикий крик:

— Не приближайся к нему! Это «облако» — яд!

Он перекатился и вскочил на ноги. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы показать ему, как агент выхватил из снега нечто, блеснувшее металлом. Мири закончила перекат и снова рванулась к нему, завалив набок.

Тихо кашлянул пулевой пистолет — и тело Мири сначала напряглось, а потом бессильно обмякло.

Он был жив. Второго выстрела не последовало — ни для того, чтобы завершить первое убийство, ни чтобы попытаться начать следующее. Вал Кон передвинул отяжелевшую Мири и посмотрел через рассыпавшиеся по его лицу яркие волосы. Агент стоял примерно в трех шагах от них, держа пистолет наготове и с выражением совершенно неагентского недоумения на лице.

Вал Кон перевел взгляд на свою спутницу жизни, обнаружил слабый пульс за запястье — и липкое пятно, просочившееся сквозь куртки и рубашки до его кожи. Это могла быть только кровь. Ее кровь.

Осторожно, благоговейно он выскользнул из-под нее и с ловкой неспешностью встал на ноги лицом к агенту. Клинок Средней Реки был демонстративно на виду, готов к убийству. Твердо держа пистолет в руке, агент перевел на него широко открытые мягкие глаза, но, казалось, не обратил на него особого внимания. После мимолетного колебания Вал Кон шагнул вперед, вытянул руку и отнял пистолет. Мужчина заморгал, но не пытался сопротивляться.

— Мне надо было кого-то застрелить, — проговорил он, и интонации высокого лиадийского выдавали недоумение и смятение. — Я не могу толком вспомнить… Мне надо было застрелить… кого-то…

— Что вы и сделали! — отрезал Вал Кон властным тоном. — Дайте мне ваш меднабор!

Агент ошарашенно потянулся к поясу, залез рукой под куртку и протянул меднабор Вал Кону.

Он выхватил приборчик у лиадийца из рук и стремительно повернулся к хрупкому телу на снегу.

Пулевое отверстие оказалось над правой грудью. Дрожащими руками он закрыл входное и выходное отверстия и обрызгал повязку антисептиком. Боги, боги — так близко! И он может оказать ей только самую примитивную первую помощь — хоть это и лучше, чем то, что мог бы предложить какой-нибудь местный медик. Но для уверенности, для полного и быстрого выздоровления ее необходимо было поместить в капсулу автоврача.

— Она серьезно ранена? — спросил у него за спиной агент.

Вал Кон повернулся, не вставая с колен.

— Достаточно серьезно, — ответил он, сумев держаться почти нормально.

Он проанализировал смягчившийся взгляд агента, его полусонное лицо и свободную позу. Мири сказала — «облако». Память услужливо воспроизвела отрывок из лекций: «Летакронаксион, разговорные обозначения — „облако“, „лета“, „момент“. Ингибитор памяти. Продолжительность действия от одного до двенадцати часов. Физиологическая зависимость наряду с психологической потребностью наркомана спрятаться от болезненных ассоциаций делают летакронаксион одним из самых смертоносных запрещенных наркотических средств».