100 волшебных сказок - Коллектив авторов - Страница 10

– А где у тебя теперь эти золотые монеты?

– Я их потерял, – ответил Пиноккио.

Но это была ложь, так как они лежали у него в кармане.

Не успел он соврать, как его нос, и без того длинный, стал еще на два пальца длиннее.

– А где ты их потерял?

– Где-то в лесу.

После этой второй лжи нос еще немного удлинился.

– Если ты потерял их в лесу, – сказала Фея, – то мы их поищем и найдем, потому что все, что теряют у нас в лесу, обязательно находится.

– Ага, теперь я все вспоминаю точно, – произнес Деревянный Человечек сконфуженно, – монеты я не потерял, я их нечаянно проглотил, когда принимал ваше лекарство.

После этой третьей лжи его нос стал до того длинный, что бедный Пиноккио уже не мог повернуть головы. Стоило ему повернуться в одну сторону, как он упирался носом в кровать или в окно, в другую – натыкался на стены или на дверь; стоило ему поднять голову, как он чуть не попал носом Фее в глаз.

А Фея смотрела на него и смеялась.

– Почему вы смеетесь? – спросил Деревянный Человечек, страшно расстроенный и напуганный непомерным ростом своего носа.

– Я смеюсь потому, что ты соврал.

– Откуда вы знаете, что я соврал?

– Мой милый мальчик, вранье узнают сразу. Собственно говоря, бывает два вранья: у одного короткие ноги, у другого – длинный нос. Твое вранье – с длинным носом.

Пиноккио не знал, куда ему деваться от стыда, и попытался убежать из комнаты. Но это ему не удалось. Его нос стал таким длинным, что не мог пролезть в дверь.

18. ПИНОККИО СНОВА ВСТРЕЧАЕТ ЛИСУ И КОТА И ОТПРАВЛЯЕТСЯ С НИМИ, ЧТОБЫ ПОСЕЯТЬ ЧЕТЫРЕ МОНЕТЫ НА ВОЛШЕБНОМ ПОЛЕ

Можете быть уверены, что Фея добрых полчаса не обращала никакого внимания на стенания и вопли Пиноккио. Она хотела преподать ему серьезный урок и отучить его от отвратительнейшего порока – вранья, самого отвратительного из всех пороков, какой только может быть у мальчика. Но, когда она увидела, что он от отчаяния вне себя и что глаза его буквально лезут на лоб, она все-таки пожалела его. Она хлопнула в ладоши, и по этому знаку в комнату влетела тысяча птиц. То были сплошь дятлы. Они уселись на нос Пиноккио и так долго и прилежно стучали по нему, что огромный и бесформенный нос уже через несколько минут стал таким же, как прежде.

– Вы так добры, милая Фея, – сказал Деревянный Человечек и вытер глаза, – и я вас так люблю!

– Я тебя тоже люблю, – ответила Фея, – и, если хочешь, останься у меня, ты будешь моим братцем, а я – твоей доброй сестрицей.

– Я бы охотно остался… но что будет с моим бедным отцом?

– Я уже подумала об этом. Твоему отцу послано сообщение. До наступления ночи он будет здесь.

– Правда? – воскликнул Пиноккио и от радости перекувырнулся в воздухе. – В таком случае, я хотел бы его встретить, если позволите, милая Фея. Мне хочется как можно скорее увидеть его и обнять. Я принес ему немало горя.

– Иди, но смотри не заблудись. Отправляйся через лес, и ты обязательно встретишь его.

Пиноккио выбежал из дому и, достигнув леса, принялся скакать, как молодой козел. Но, когда он добрался до Большого Дуба, он остановился – ему показалось, что он слышит в чаще чьито голоса. И действительно, он увидел, что ктото вышел на дорогу. Угадайте, кто? Лиса и Кот, его попутчики, те самые, с которыми он ужинал в таверне «Красного Рака».

– Это же наш любимый Пиноккио! – вскричала Лиса, обнимая и целуя его. – Как ты сюда попал?

– Длинная история, – сказал Деревянный Человечек. – Я вам все расскажу при случае. Коротко говоря, в ту самую ночь, когда вы меня оставили одного в гостинице, я повстречал на дороге грабителей.

– Грабителей?.. Ах, бедняжка! И чего они хотели от тебя?

– Они хотели заграбастать мои золотые монеты.

– О, негодяи! – воскликнула Лиса.

– Негодяи, – повторил Кот.

– Но я убежал, – продолжал Деревянный Человечек, – а они – за мной, пока не догнали и не повесили меня на ветке вот этого дуба.

И Пиноккио показал на Большой Дуб, стоявший перед ними.

– Возможно ли услышать нечто более прискорбное? – сказала Лиса. – В каком жестоком мире осуждены мы жить! Где можем мы, люди чести, найти надежное убежище?

В то время как они разговаривали, Пиноккио заметил, что Кот припадает на правую переднюю ногу – ему недоставало всей лапы вместе с когтями.

Пиноккио спросил у Кота:

– Что случилось с твоей лапой?

Кот хотел что-то ответить, но замялся. Лиса быстро сказала:

– Мой друг слишком скромен и поэтому не отвечает. Я отвечу за него. Дело в том, что с час назад мы встретили на дороге дряхлого волка, буквально падавшего от голода. Он попросил у нас милостыню. А у нас, как назло, не было даже рыбной косточки для него. И что же сделал мой друг, в груди которого бьется поистине геройское сердце? Он откусил свою переднюю лапу и бросил ее бедному зверю, чтобы тот мог успокоить свой голод.

И Лиса, говоря это, смахнула слезу.

Пиноккио был тоже весьма тронут. Он подошел к Коту и прошептал ему на ухо:

– Если бы все кошки были такие, как ты, можно было бы позавидовать мышам!

– А что ты поделываешь в этих краях? – спросила Лиса у Деревянного Человечка.

– Я жду своего отца. Он должен появиться с минуты на минуту.

– А твои золотые монеты?

– Они у меня по-прежнему в кармане, все, кроме одной, оставленной в таверне «Красного Рака».

– А между тем уже завтра эти четыре монеты могли бы превратиться в тысячу или даже две тысячи! Почему бы тебе не послушаться моего совета? Почему не посеять их на Волшебном Поле?

– Сегодня это невозможно. Пойду туда в другой раз.

– В другой раз будет слишком поздно, – заметила Лиса.

– Почему?

– Потому что один высокопоставленный синьор купил это поле и с завтрашнего дня никто не имеет права сеять там деньги.

– А далеко отсюда до Волшебного Поля?

– Меньше двух километров. Хочешь пойти с нами? Через полчаса ты будешь там. Быстренько посеешь свои четыре монеты, несколько минут спустя снимешь урожай в две тысячи и сегодня же вечером опять вернешься сюда с полными карманами. Ну что, пошли?

Пиноккио медлил с ответом, так как подумал о доброй Фее, о старом Джеппетто и о предупреждении Говорящего Сверчка. Но потом он поступил так, как поступают все неразумные и бессердечные дети – кивнул головой и сказал Лисе и Коту:

– Пошли! Я с вами!

И они тронулись в путь. Они шли полдня и добрались до города, который назывался Дураколовка. Когда они вошли в город, Пиноккио увидел на улице множество облезших собак, зевавших от голода; стриженых овец, дрожавших от холода; кур и петухов без гребешков и бородок, выпрашивавших кукурузные зернышки; больших мотыльков, не умевших летать, так как они продали свои разноцветные крылышки; павлинов, лишенных хвоста и готовых от стыда провалиться сквозь землю, и фазанов, тихо и стыдливо семенивших туда и обратно и оплакивавших свои блестящие золотые перья, навсегда заложенные в ломбарде.

Мимо всех этих попрошаек и стыдливых нищих то и дело проезжали барские кареты, в которых сидели или Лиса, или Сорока-воровка, или какая-нибудь хищная птица.

– А где находится Волшебное Поле? – спросил Пиноккио.

– В нескольких шагах отсюда.

Они миновали город и остановились на пустынном поле возле городских стен. Поле, в общем, ничем не отличалось от всех других полей.

– Мы пришли, – сказала Лиса. – Теперь нагнись, выкопай руками маленькую ямку и положи туда свои золотые монеты.

Пиноккио сделал, как ему велели: он вырыл ямку, положил туда свои четыре монеты и прикрыл ямку горстью земли.

– А теперь, – продолжала Лиса, – ступай к канаве, зачерпни ведро воды и полей засеянную землю.

Пиноккио пошел к канаве, за неимением ведра снял ботинок, зачерпнул воды и вылил ее на то место, где закопал монеты. Потом спросил:

– Что мне еще нужно делать?

– Ничего, – ответила Лиса, – можешь отправляться. Через двадцать минут вернись сюда. Ты тут найдешь деревце с монетами.