Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Ли Роберта - Мой любимый враг Мой любимый враг

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мой любимый враг - Ли Роберта - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— У меня нет опыта, — выпалила она.

— Это очевидно. — Он улыбнулся. — Но вы от природы грациозны и умеете носить одежду.

— Значит, вы берете меня?

— Да. Мне пригодится еще одна девушка. Но работа нелегкая, и вам многому предстоит научиться. — Он подошел к своему столу, нацарапал что-то на листке бумаги и протянул его Джулии. — Приходите в следующий понедельник в девять. Войдите в последнюю дверь на лестничной площадке и поднимитесь к мадам Анжеле. Будете работать под ее началом. — Он протянул ей руку. — Удачи вам, мисс Трэффорд. Надеюсь, вам у нас понравится.

Она помедлила.

— Не знаю, согласитесь ли вы… но я предпочла бы, чтобы здесь не знали моего настоящего имени. Я сейчас пользуюсь девичьей фамилией моей матери — Тревелиан.

— Как хотите.

— Спасибо.

Она уже держалась за ручку двери, когда снова услышала его голос, в котором теперь звучал смех:

— Вы не спросили, какое у вас будет жалованье, мисс Тревелиан.

Она быстро обернулась:

— Я совсем забыла.

— Научитесь быть более деловой! Поначалу это будет чисто номинальное жалованье, которое увеличится, когда вы начнете показывать модели.

Она поблагодарила его, а потом, попрощавшись, спустилась вниз по лестнице, чувствуя себя почти счастливой.

В понедельник она пришла в салон на четверть часа раньше назначенного срока. Ее очень тревожило, какой окажется мадам Анжела. Опасения, что ее начальница будет неумолимым тираном, оказались беспочвенными: мадам Анжела была очаровательной дружелюбной женщиной чуть старше сорока, с темными выразительными глазами, пикантным личиком и по-птичьи быстрыми движениями.

Джулия прошла за ней в комнату, где масса женщин толпилась вокруг манекенщиц. Ее представили каждой, и две девушки понравились ей сразу же: Джеки Фентон — стройная, живая, с чуть вздернутым носом и ярко-рыжими волосами — и Стелла Берне — белокурая и миниатюрная. Главная манекенщица Клер Северн — высокая белокурая блондинка с большими серыми глазами — не вызвала у Джулии ни малейшего чувства симпатии.

Она посмотрела на новенькую презрительно и едва снизошла до приветствия, а потом и вовсе стала ее игнорировать. Но Джулия была так заинтересована всем происходящим, что невежливости Клер не заметила. Несколько следующих недель она только смотрела, как девушки примеряли наряды весенней коллекции, которые им предстояло показывать.

Все это время Джулия продолжала встречаться с Уинстером, и очень скоро поняла, что он рассчитывает с ее стороны на нечто большее, чем простая дружба. Но она все еще находилась под впечатлением случившегося, и в ее душе не было места другим чувствам. Она стала избегать встреч с ним. Понимая, что пока она не в состоянии ответить на его любовь, Конрад терпеливо ждал своего часа.

За три дня до начала демонстрации весенней коллекции Джеки, которая несколько дней жаловалась на боли в боку, попала в больницу с приступом аппендицита.

— Где мы теперь найдем манекенщицу! — рычал Деспуа. — Неужели она не могла подождать со своим аппендицитом до конца демонстрации!

Он расхаживал по комнате, надеясь найти ответ, и тут заметил Джулию, которая ползала по ковру, подбирая булавки. Глаза его блеснули, и, щелкнув пальцами, он дал ей знак подняться.

— Переоденьтесь, — скомандовал он. — И возвращайтесь сюда. Я намереваюсь использовать вас.

Следующие три дня были для Джулии кошмаром, и, вспоминая о них, она удивлялась, как ей удалось сохранить внешнее спокойствие.

Саму демонстрацию она вообще не помнила. У нее в памяти осталось только, как она поспешно сдергивает с себя одно платье, чтобы сразу же натянуть следующее. Джулия заставила себя не замечать лиц, которые поворачивались к ней, когда она входила в раздушенный салон, и смотрела поверх голов покупателей с неподвижным как маска лицом.

К ее изумлению, ее оставили манекенщицей и после выздоровления Джеки. Месяцы шли, и она удивительно быстро приспособилась к новой жизни.

Как-то утром одна из их постоянных покупательниц пришла посмотреть подвенечное платье, которое на демонстрации коллекции показывала Клер Северн. Клер в тот день опоздала и, войдя в уборную, увидела, что Джулия уже надела платье и собирается выйти в салон.

Обычно бледное лицо Клер вспыхнуло.

— Сними его! — потребовала она.

— Мадам Анжела просила меня его показать, — негромко ответила Джулия.

— Нечего тут изображать из себя мисс Невинность! Ты метишь на мое место с первого дня! Думаешь, наконец добилась своего? Ну так нет, ваша светлость, или мне обращаться к тебе «достопочтенная»?

— Что вы хотите сказать?

— Ты думаешь, я не знаю, что ты — мисс Трэффорд? — Голос Клер сочился ядом. — Почему ты делаешь вид, что тебе нужно работать? Что, папочка украл недостаточно денег, чтобы содержать тебя?

Джулия отпрянула, словно ее ударили, а Клер поглядела на нее еще язвительнее.

— Думала, никто не знает твоего настоящего имени, а?

— Кто вам сказал?

— Слышала, как ты говорила с Деспуа, когда первый раз явилась сюда.

— Видно, подслушивание — один из ваших талантов, — парировала Джулия.

— Это лучше, чем воровство!

Взяв себя в руки, Джулия хотела было пройти мимо, но Клер, вне себя от ярости, грубо схватила ее за плечо. Послышался треск, и богато расшитый воротник оторвался от корсажа, роняя на ковер жемчужины и камни. В этот момент Деспуа, раздраженный медлительностью Джулии, вошел в уборную посмотреть, что случилось. Одного взгляда на девушек было достаточно, чтобы он все понял. Разразившись проклятиями, он бросился вперед и вытолкнул обеих в примерочную, громко зовя мадам Анжелу. Он ничего не сказал Клер, пока Джулия с аккуратно приколотым на место воротником не вышла из комнаты. Когда она вернулась, Деспуа был один.

— Клер уволена, — сказал он отрывисто. — Вместе вы работать не смогли бы. Я должен был понять это раньше.

— Но она — ваша лучшая манекенщица!

Он резко развел руки:

— У меня не было выбора. Девушка, которая может бездумно уничтожить такое произведение искусства, как мое подвенечное платье… — Ему не хватило слов. — Нет! Ее надо было уволить!

— Но она всегда была центральной фигурой на показе ваших коллекций, — запротестовала Джулия.

— А теперь это будет кто-то другой, — немедленно отозвался Деспуа. — И на этот раз брюнетка. Девушка утонченная и в то же время простая. Вы!

Об осенней коллекции Деспуа говорил весь Лондон и Париж, а Джулию фотографировали так часто, что не проходило ни дня, чтобы в какой-нибудь газете ни появился ее снимок. Деспуа сохранил ее фамилию в секрете, и все знали ее как Джульетту. Ради рекламы она появлялась в его туалетах на премьерах спектаклей и кинофильмов и получала приглашения от многочисленных молодых людей, которых свет считал выгодными женихами: они были бы счастливы появиться с ней на людях. Но она отказывала большинству из них, опасаясь встретить кого-нибудь, кто знал ее прежде — до суда.

Однажды в декабре, ближе к вечеру, вернувшись в примерочную после показа моделей, она увидела записку, в которой ее просили немедленно связаться с больницей Святого Георгия. Чувствуя, что ее во второй раз ожидает потрясение, которое она однажды уже пережила, Джулия поспешила туда. В приемной ее встретил один из дежурных врачей.

— Вашу мать на переходе сбила машина, — сказал он тихо. — Она получила серьезную травму.

— Насколько серьезную?

Мгновение он колебался.

— Боюсь, она не переживет этой ночи.

Онемев, Джулия молча уставилась на него. Судьба опять играла с ней жестокую шутку, отнимая последнего человека, который был ей дорог.

— Ничего нельзя сделать? — спросила она.

— Нет. Мне очень жаль, но она безнадежна. У нее слишком обширные внутренние повреждения. Она не перенесет операции.

— Я могу ее видеть?

— Конечно. Но она без сознания.

Молча Джулия прошла за ним в лифт, а потом наверх, в палату. Врач провел ее в угол, отгороженный ширмами. Как он и сказал, ее мать была в коме. И Джулия опустилась рядом с ней на стул, неотрывно глядя на закрытые глаза и серое лицо. Последняя слабая надежда на то, что мать поправится, покинула ее, и она поняла, что еще несколько часов — и все будет кончено.