Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Поэмы

Пшавела Важа

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Поэмы - Пшавела Важа - Страница 6

Изменить размер шрифта:

Шере

Ах, что мне ответить, старик?

Сгубила меня чаровница!

Сказал бы, да разве язык

Промолвить всю правду решится?

Согнуло несчастье в дугу,

Впились в мою голову сверла.

На хлеб и смотреть не могу

Кусок вылезает из горла.

Застлала глаза пелена,

Рука поднимается еле,

Душа, безнадежно больна,

Не держится более в теле.

Колдун

Ну, полно тебе причитать!

Ты впал от отчаянья в детство.

Чтоб эту красотку достать,

Имеется верное средство.

Коль горе свое побороть

Влюбленному визирю нечем,

Достану я проса щепоть,

Полью молоком человечьим.

Потом на крови разведу

И чтобы лекарство окрепло,

От грешников, сгнивших в аду,

Прибавлю зловонного пепла.

Частицу своей черноты

Нам даст на приправу Иуда…

Лекарства подобного ты

Не видывал, Шере, покуда.

Возьми его, визирь, с собой

И около дома Этери

Под самым порогом зарой,

Когда она выйдет из двери.

Как действует средство мое,

Вы скоро заметите сами.

Прекрасное тело ее

Покроется мигом червями.

В глазах и в развалинах губ

Неслыханный гнус расплодится.

И скоро она в полутруп

На ваших глазах превратится.

И тщетно ее лекаря

Дежурить начнут у постели,

Потрудятся, глупые зря,

Червей же не выведут в теле.

Пускай насладится вполне

Царевич подругой красивой!

Шере

А что же останется мне,

Один только остов червивый?

Колдун

Зачем чепуху городить?

Русалочьей мазью мгновенно

Ты сможешь ее исцелить,

Избавив от гнусного тлена.

Как только царевич-глупец

Жену позабудет в напасти,

И будет она, наконец,

Твоей предназначена власти,

Помажь ее мазью моей,

Заставь на рассвете умыться,

И к вашей красотке, ей-ей,

Былая краса возвратится.

Схватив драгоценный состав,

Мой Шере, исполнен тревоги,

Коня своего исхлестав,

Как вихрь, полетел по дороге.

И били подковы скалу,

И ветер наигрывал в трубы,

И бесы, уставясь во мглу,

Свистели и скалили зубы.

Сжимая дрожащей рукой

Свое драгоценное зелье,

По горной тропе верховой

Въезжает в ночное ущелье.

Но совесть, однако, не спит,

Стремясь уличить негодяя.

И плачет бедняга навзрыд,

Коня над рекой погоняя.

А в пропасти стелется дым,

Колеблется пламя во мраке,

И дэвы сидят перед ним,

Костры разложив в буераке.

Ликует, ревет чертовня

В разгаре бесовской пирушки.

Как камни, при свете огня

Чернеют большие макушки.

Здесь глотки пещерных владык

Подобны корчагам для пива.

Огромный, как шоти, [2] язык

Ворочает снедь торопливо.

Прислужники, рой бесенят,

Проносятся с криком совиным

И полным ковшом норовят

Вина поднести исполинам.

Дымится в кувшинах вино

Награда за смерть и увечья,

Струится во мраке оно

Невинная кровь человечья.

И жрут ее духи земли,

Подобно косматым обжорам,

И, Шере завиден вдали,

Приветствуют визиря хором.

Дэвы

Эй, Шере, несчастный-мозгляк,

Куда тебя черти погнали?

За нашей пирушкою всяк

Свои забывает печали.

Давай заворачивай к нам,

Коль дьяволу продал душонку!

Наделал ты дела, а сам

Торопишься, видно, в сторонку.

Шере

Вы правы, за вами душа,

Уделом ей адские муки.

Зачем же напрасно спеша,

За трупом вы тянете руки?

Мне б только пожить на земле

Пять лет или сколько хотите,

А там кипятите в смоле

И в пламени адском варите.

Дэвы

Добро! Торопись, молодец!

Пять лет небольшая помеха.

Но помни: настанет конец

Помрем над тобой мы от смеха!

И Шере пришпорил коня

И прянул во тьму, исчезая,

И долго за ним чертовня

Визжала вослед, как шальная.

В чужом бесприютном краю

Беды натерпевшись немалой,

Вернуться в отчизну свою

Торопится путник усталый.

И вот он родной небосклон!

Но что это? Строем старинным,

Вздымая полотна знамен,

Отряды идут по долинам.

Рога боевые трубят,

Колышутся длинные стяги,

И кони, волнуясь, храпят,

И воины полны отваги.

На каждом мерцает, светясь,

Доспех, облегающий тело,

И черная кровь запеклась,

И грязь на телах затвердела.

У каждого щит на плече,

У каждого палица битвы,

На каждом тяжелом мече

Иссечено слово молитвы.

В стальной рукавице рука

Колеблет копьем многогранным.

Броня на груди нелегка

С нашитым на ней талисманом.

Гурген на коне вороном

Ведет боевую дружину,

И грохот, и вопли кругом

Весь день сотрясают долину.

За ним в отдаленье ведут

Великое множество пленных,

Спешит за верблюдом верблюд

Под грузом сокровищ бес ценных.

А рядом, стальные мечи

Украсив людскими зубами,

Бегут, хохоча, палачи

И блещут на пленных глазами.

Столкнулись Гурген и Леван!

Бой грянул, и не друг Гургена,

Страдая от множества ран,

Едва был избавлен от плена.

И Шере, раздвинув кусты,

В испуге глядит на знакомых.

В сознании их правоты

Страшит его собственный промах.

И чоха намокла от слез,

И гложет тоска святотатца.

Хотел он пробраться в обоз

И с войском Гургена смешаться, —

Да поздно Душа залилась

Прощальным отчаянным свистом

И с правдой последняя связь

Нарушилась в сердце нечистом.

Как бешеный, Шере взглянул

На эти знакомые лица,

И войск торжествующий гул

Ударил в лицо нечестивца.

Отпрянул несчастный назад,

И втайне себя проклиная,

Помчался в кустах наугад,

Коня второпях погоняя.