Избранница горца - Монинг Карен Мари - Страница 57

Услышав, как Кейон бормочет заклинание, Джесси поняла, что сейчас произойдет, и испуганно вскрикнула, предупреждая. Изукрашенный кинжал, оборвавший жизнь убийцы в форме служащей отеля, вылетел из стекла и вонзился в стену — в волоске от левого виска Дэйгиса.

— Не смей отвечать ей, ублюдок. — От этого рычания задрожало серебряное стекло.

— Причинишь вред кому-то из моих людей, и я разобью твое проклятое зеркало, — очень-очень тихо сказал Драстен. — Если бы я не был уверен, что ты промахнулся намеренно, я бы уже это сделал.

Еще один дикий рык донесся из зеркала, и оно затрепетало в раме.

— Что? — слабым голосом спросила Джесси. — Что он мне не сказал?

Дэйгис вздохнул, его прекрасное лицо стало мрачным.

— Все сделки с Туата де Данаан, девочка, — не важно, со Светлыми они заключаются или с Темными, — должны периодически подкрепляться золотом. Договор Келтаров, к примеру, был написан на листе из чистого золота, и его нужно было заключать заново, только если что-то изменилось или если одна из сторон нарушала условия. Но Темные Искусства противоречат природе вещей, а потому требуют более частых выплат. Как и сказал Кейон, Темному Стеклу нужно платить дань раз в сто лет, в годовщину заключения договора, в полночь.

Полные жалости золотые глаза встретили взгляд Джесси, и жуткая пустота в ее животе словно наполнилась кислотой.

— Кейон был связан на Самайн, девочка. Если десятина не будет уплачена тем, кто заключил с зеркалом сделку, — в нашем случае это Лукан, — то ровно в полночь тридцать первого октября соглашение будет расторгнуто, а поскольку Кейон и Лукан жили дольше, чем им назначено природой, они будут вынуждены отдать эти годы. Все сразу. В единый миг.

В библиотеке повисла тишина. Она была тяжелой, удушающей.

— Ч-что т-ты х-хочешь с-сказать? — заикаясь, выдохнула Джесси.

— Ты знаешь, что я хочу сказать, Джессика, — мягко ответил Дэйгис. — Кейон вернулся в Шотландию лишь с одной целью: умереть. В этом заключается его месть. Это его способ удержать Лукана подальше от Темной Книги и закончить все раз и навсегда. Если десятина не будет уплачена вовремя, оба умрут. И все закончится. Бессмертный колдун будет уничтожен, ни капли крови не будет пролито. Все, что Кейону нужно сделать, это продержаться подальше от Лукана до полуночи первого ноября. И он прав, это действительно самый простой и эффективный способ решить проблему. И самый действенный. Мы с Драстеном сможем отследить Темную Книгу и либо вернуть ее прежним стражам, либо самим о ней позаботиться.

Джесси ахнула, глядя на Дэйгиса. Внезапно все, что говорил ей Кейон с момента их первой встречи — а говорил он крайне мало, как она теперь поняла, — предстало перед ней в совершенно ином свете. Джесси покачала головой, прижав руку ко рту.

Теперь, когда она знала правду, все сходилось так четко и логично, что она не понимала, как не догадалась раньше.

Кейон ни разу не обмолвился о планах на будущее. Даже когда она спрашивала, чем он собирается заняться после того, как освободится от заклятия. Он ни разу не проронил ничего похожего на «Господи, как же хорошо будет снова стать свободным!». Он не говорил, что хотел бы сделать после того, как убьет, Лукана, — может, посмотреть кино, посетить ярмарку, увидеть мир, размять ноги. На самом деле он даже ни разу не сказал, что убьет Лукана. Да и с чего бы ему об этом упоминать? Он ведь действительно не будет физически его убивать.

«Никаких новых начинаний», — сказал Кейон.

Он все время знал, что через пятнадцать дней будет свободен.

Через пятнадцать дней он умрет.

Ровно через две недели и один день Кейон МакКелтар — мужчина, с которым она провела самую восхитительную, невероятно страстную, потрясающую ночь в своей жизни, — превратится в тысячелетнюю горстку пыли.

Джесси изумленно повернулась к зеркалу. И уставилась на свое отражение. Кейона не было видно.

Трус.

Ее лицо было бледным, глаза огромными.

— Ах ты сукин сын! — выдохнула она.

И расплакалась.

Quod not cogit amor?

(Чего только не сделаешь ради любви?)

Древняя шотландская поговорка

23

Джесси стояла у открытого окна в Серебряной комнате и смотрела вниз, в сумрачный день, полный горного тумана, накрывшего земли вокруг замка.

Кейон шагал по идеально подстриженному газону. Он расплел косы, и теперь его волосы влажно блестели, обрамляя аристократическое лицо длинными темными волнами. Небо было хмурым, горы на горизонте были укрыты темными грозовыми тучами. Шел мелкий холодный дождь, клочки тумана клубились то тут, то там, укутывали траву и закручивались мутными завитками от шагов Кейона.

Несмотря на холод, он был одет только в плед, повязанный низко на бедрах, и мягкие кожаные сапоги. И выглядел как потрясающий полудикий лэрд из девятого века, обходящий свои владения.

Господи, как он был прекрасен!

И он был покрыт кровью.

Кровь струилась по его блестящей от дождя груди, скользила по рельефным мышцам живота, которые Джесси еще вчера ночью покрывала поцелуями.

Свежие татуировки были на правой стороне его груди и частично — на правой руке, недавние следы от иголок еще сочились кровью. Еще больше загадочных рун поднималось по правому плечу, а когда Кейон свернул на мощеную дорожку, Джесси заметила, что он или один из близнецов не пожалели красных и черных чернил для того, чтобы покрыть татуировками его спину.

Защитные руны. «Они защищают от последствий, которые влечет за собой черная магия», — сказала Хло.

Джесси была так поглощена разглядыванием горца, что не услышала, как открылась дверь, и поняла, что в спальню кто-то вошел, только когда раздался голос Гвен:

— Он трансмутирует землю, Джесси. Заметил тебя и послал меня, чтобы я попросила тебя не смотреть.

— Почему? — без выражения спросила Джесси.

Гвен глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Это черная магия, Джесси. После нее бывают мерзкие побочные эффекты, но даже Драстен согласился, что она необходима, а поверь мне, если Драстен соглашается применять какую угодно черную магию на землях Келтаров, для этого есть действительно серьезная причина.

Губы Джесси сложились в горькую улыбку. Так много любви и гордости звучало в голосе Гвен, когда она говорила о муже. Джесси знала, что чувствовала бы то же самое по поводу Кейона — если бы у нее было время. Но он с самого начала не собирался давать ей больше, чем две недели.

— Это нейтрализует силу Лукана, если он придет сюда, — сказала Гвен. — А Кейон уверен, что он придет.

— Если этот ублюдок появится, мы сможем его убить? — злобно поинтересовалась Джесси. — Когда эти охранные барьеры его нейтрализуют.

— Нет. Зеркало дарит ему бессмертие, так же как и Кейону, Джесси. Его невозможно убить. Защита лишь не позволит ему использовать темные заклятия на земле Келтаров. Он не сможет применить магию и пробраться в замок. Кейон собирается усилить защиту по периметру стен замка. Именно поэтому он попросил тебя не смотреть. Если в земле под замком окажется нечто мертвое, заклинания заставят это подняться и… э… Кейону придется похоронить это в другом месте, соблюдая определенный ритуал.

— Дай угадаю. Не будь защитных рун, этот мертвец мог бы наброситься на Кейона?

— Он не сказал. Но я тоже об этом подумала. А в шотландской земле чего только не похоронено. У этой страны очень богатая история.

Джесси вздрогнула и снова замолчала. Колдуны, заклятия, а теперь еще и ходячие мертвецы. Она помотала головой. Какой странной и страшной стала ее жизнь.

За прошедшие сорок восемь часов она взлетела на высоту, о которой и не подозревала, но лишь для того, чтобы рухнуть в глубокую пропасть. Она, как идиотка, считала, что нашла свою половинку, но обнаружила, что ее мужчина умрет через две недели, а ей уготовано место в первом ряду на спектакле его смерти.