Зигзаги судьбы - Ли Линда Фрэнсис - Страница 2

– Это безумие, – прошептал Джек.

Но незнакомка просунула ладони ему под куртку, и прикосновение ее холодных ладоней к голой коже пронзило Джека до самых костей. Он распахнул куртку, и ее тело, затянутое в белый атлас, прильнуло к его телу. Уже не холод, а жар охватил обоих.

Их жадные губы не размыкались, и в таком положении им удалось, шатаясь и спотыкаясь, преодолеть узкий лестничный пролет и добраться до запертой двери в квартиру Джека. Он даже не подумал о том, чтобы под няться еще на один пролет, откуда можно было попасть в его спальню. Тусклый золотистый свет уличных фонарей проникал сквозь окна, но Джек, не обращая внимания на этот свет, прижал незнакомку к стене, обхватив ее голову ладонями. Его охватило возбуждение, похожее на безумие.

Вскинув голову, Джек взглянул в ее глаза и увидел в них отражение собственного недоумения. Но он увидел в ее взгляде и желание.

– Кто вы? – спросил Джек, чувствуя, что едва сдерживает себя.

Ему показалось, что незнакомка обдумывает свой ответ. Ее волосы рассыпались по плечам, губы распухли от его поцелуев. Убрав ладони с тела Джека, женщина осторожно дотронулась ими до собственных губ. Затем внимательно посмотрела на его ладонь.

– Холли, – наконец сказала она и посмотрела в глаза Джеку. Он не понял, лжет она или нет. Женщина не стала спрашивать Джека, как его зовут. Вместо этого печально улыбнувшись, добавила: – Я вас знаю.

Джек очень удивился:

– Знаете? Откуда?

– Я не то имела в виду. Хотела сказать, что мы с вами родственные души. Я поняла это, посмотрев в ваши глаза.

Родственные души.

Что у него общего с женщиной, которая холодной ночью гадала на скамейке, одетая в свадебное платье?

– Наверное, я обидела вас, – смущенно прошептала незнакомка. – Я просто хотела сказать, что многие за всю свою жизнь так и не находят родственную душу.

Джек прищурился. Он молчал, поскольку мог только смотреть на ее губы, голубые глаза, темные растрепанные волосы. А еще на кожу, белую и чистую, на плавный изгиб груди под атласным платьем... Невинная искусительница. Странное сочетание вызова и незащищенности. Но самое главное, кто бы ни была незнакомка, сейчас она целиком завладела его мыслями.

И снова они слились в поцелуе, двигаясь по комнате в каком-то сексуальном танце, пока бедро Джека не наткнулось на край массивного обеденного стола. Застонав, он расставил ноги и притянул женщину к себе. У нее перехватило дыхание, когда ее тело прижалось к его набухшей плоти. Ее пальцы и ногти впились в грудь Джека.

Вскоре они потеряли последние остатки терпения. Учащенное дыхание партнеров слилось в одно, оба начали срывать друг с друга одежду. Незнакомке никак не удавалось справиться с пуговицами на джинсах Джека.

– Чертовы пуговицы, – нервно прошептала она.

Одним быстрым движением Джек ухватил платье на ее плечах и сорвал лиф. Нежная кожа была теплой, и Джек стал целовать ее. Сначала его губы блуждали по шее, затем опустились и сомкнулись вокруг одного из торчащих сосков. Женщина судорожно вздохнула и вцепилась пальцами в волосы Джека.

Подняв голову от ее груди, Джек обнял женщину одной рукой, а другой принялся шарить по столу, с грохотом сбрасывая на пол книги. Он уложил незнакомку спиной на стол из красного дерева, поднял подол свадебного платья, и его ладони скользнули по ее ногам, обтянутым чулками. Пояс с подвязками и тонкие шелковые трусики Джеку удалось снять одним легким рывком. Он сбросил свои ботинки и джинсы и склонился над женщиной, опираясь руками на крышку стола.

В течение одной долгой секунды мужчина и женщина смотрели друг на друга, однако тот момент, когда они могли еще остановиться, уже прошел, они проскочили его, словно поворот на темной дороге. Сейчас уже ничего не имело значения, и Джек мельком подумал, что эта женщина напрочь заставила его забыть обо всех тревогах.

Когда она вытянула руку и провела пальцами по его груди, там, где билось сердце, Джек смог только прошептать ее имя, не зная, настоящее оно или нет. А затем осторожно погрузился в нее.

Женщина вскрикнула. Джеку не пришло в голову, что незнакомка может быть девственницей, но он сразу почувствовал, что она очень давно не была с мужчиной. Сердце его грохотало, он дрожал всем телом от желания войти в нее глубже. И понимал, что необходимо действовать очень осторожно.

Он начал потихоньку отодвигаться, но женщина неправильно поняла его и прошептала:

– Нет, не уходи.

Джек не успел ничего ответить, потому что она сама подалась навстречу ему и стала двигать бедрами, медленно, ритмично... И он забыл обо всем.

Казалось, она хочет чего-то еще, чего-то большего, нежели он мог дать ей. Они судорожно обнимали друг друга, и Джек, который не мог оторвать взгляда от ее лица, увидел, как глаза женщины закрылись, губы разомкнулись и тело задрожало. Чувствуя приближение оргазма, Джек утопил свое лицо в ее волосах.

А потом они лежали рядом на столе и молчали, неровное дыхание постепенно успокаивалось. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был шум от случайных машин, проезжавших по пустынной улице. Так продолжалось несколько долгих минут, затем Джек приподнялся на локте.

Он ничего не говорил, просто смотрел на нее, и чувствовалось, что незнакомку охватил стыд. Она как будто впервые осознала, что происходит, ощутила твердый стол под ними и голое бедро Джека, прижавшееся к ее бедру.

– На меня это совсем не похоже. Честное слово. – Женщина закусила губу. – Мне пора идти.

Едва Джек собрался заговорить, спросить ее обо всем, как запищал его пейджер.

– Проклятие, – пробормотал Беренджер.

Этот номер знал только персонал больницы, и тревожили его только в экстренных случаях.

– Я вернусь через минуту, – сказал он и встал, не потрудившись натянуть джинсы.

Джек позвонил из кухни и говорил недолго. Дал указания ординатору – того беспокоило состояние жертвы несчастного случая. После этого вернулся в комнату.

Но ее уже не было.

Он стоял в свете длинного луча уличного фонаря, положив ладони на бедра. На этот раз не осталось ни лепестков розы, ни следов на снегу, которые могли бы подтвердить, что она – Холли? – была здесь. Только куча книг и всякой всячины на полу. Глядя на это, Джек Беренджер задумался: что же, черт побери, он только что натворил?

Глава 2

Грейс Коулбрук просыпалась, нежась в теплых лучах солнца, проникавших сквозь незашторенные окна. Ей снова приснилась жара. Тепло. Ласковый поцелуй солнца и песок на голой коже, широкий сверкающий белый пляж, далекий от холодных и мрачных зимних улиц.

Еще окончательно не проснувшись, она укуталась в одеяло, не желая покидать объятия сна. Однако зыбкое состояние между сном и реальностью разрушил сигнал проезжавшего по улице грузовика, и Грейс рывком села в постели. Глубоко вздохнув, она поняла, что находится не на пляже... и что прошлая ночь не была сном.

Грейс крепко зажмурилась, помотала головой, от чего разлетелись в стороны распущенные темно-каштановые волосы, и взмолилась, чтобы это оказалось сном. Однако реальность предстала перед ней во всей своей суровости, когда, вновь открыв глаза, она увидела атласное свадебное платье, бесформенной кучей валявшееся на полу.

Грейс уткнулась лицом в подушку.

– Ох, – простонала она, – что же я натворила? О чем я думала?

Разумеется, истина заключалась в том, что она вообще ни о чем не думала, когда бросилась в объятия незнакомца. Партнера на одну ночь.

Этот мужчина наверняка не знал, что они соседи.

Застонав громче, Грейс перевернулась на спину, вытянув руки вдоль туловища. Неделю назад миссис Неймарк из квартиры 1А рассказала ей массу подробностей о мужчине, который купил квартиру 2А. Его звали Джек Беренджер.

Он был врач, довольно преуспевающий. Миссис Неймарк предположила, что ему за тридцать, но, похоже, нет ни жены, ни семьи. При этом миссис Неймарк презрительно фыркнула.

Теперь, после того как Грейс лично побывала в его двухэтажной квартире, расположенной прямо под ее квартирой, она могла кое-что к этому добавить. Он явно не беден, получил хорошее образование, хотя, возможно, и не то, которое могли позволить очень большие деньги. Если догадки Грейс были верны, этот человек вырос в семье, где царила атмосфера строгой любви и соблюдались жесткие правила. Он жил в мире, который контролировался и где подчинялись приказам. То есть был человеком, существовавшим в рамках, сдерживавших эмоции, а поэтому должен был возненавидеть себя за то, что потерял вчера ночью контроль над ситуацией. Грейс прочитала это в его глазах.