«Был жестокий бой» - Зарипов Альберт Маратович - Страница 30

— А боевики есть у вас? — внезапно спросил Батолин.

— Нет. — последовал краткий ответ.

— Ну, конечно… — усмехнулся командир роты.

Даже сейчас, то есть после откровенного вопроса в лоб, задержанный мужчина продолжал вести себя очень спокойно. Глазки у него не бегали… А если он и смотрел по сторонам, то с чувством сожаления…

Вдруг комбат обратился ко мне:

— Отправь кого-нибудь посмотреть, где находится этот его родник.

Я взглянул на задержанного:

— Покажи!

Мужчина взмахнул рукой, указывая точное направление на родник. Через минуту туда начали выдвигаться Лэкс и Винт.

А подполковник Тарасов всё ещё решал то, как же сейчас поступить с задержанным. Лично я по своему афганистанскому опыту уже знал, как у нас в спецназе принято поступать с нежелательными свидетелями и уже ненужными пленными. Наверняка, и комбат был в курсе… Хотя в Афгане он и не служил. Однако сейчас мы находились в пределах Российской Федерации. Хоть и на территории Чеченской Республики. Но и всё же не в Грозном, где успешно существовал такой термин, как «отвести к командиру».

Поэтому наш комбат принимал решение. То есть думал. Отпустить этого задержанного за просто так — это было неправильно. Но и ликвидировать его как нежелательного свидетеля нашего спецназовского присутствия… Это являлось более неправильным шагом. Имелся ещё третий вариант — увезти его с собой и продержать в аэропорту до того момента, пока мы не вернёмся с завтрашней засады.

Опять заговорила радиостанция. Это наш быстроногий дозор уже добрался до реки и сразу же стал докладывать.

— Заря! Это Винт! Тут родник! Но на другом берегу. Через речку переброшена доска. На обоих берегах есть тропинки. приём!

Всё это услышали как Тарасов, так и Батолин. Задержанный не соврал, что резко повышало его шансы на благополучный исход. Но нам надо было поторапливаться… Ведь уже темнело, а мы ещё не досмотрели то, что и искали. Это место перехода на другой берег.

— Та-а…

И подполковник Тарасов только-только начал говорить, как со стороны Алхазурово послышался слабый женский крик… Оттуда к нам бежала пожилая женщина… Она что-то кричала и на бегу размахивала каким-то небольшим предметом.

На мой взгляд, это был четвёртый вариант. Так оно и оказалось. Мы дождались того момента, когда к нам прибежала эта женщина…

— Вай, не трогайте его! — причитала она, тяжело дыша. — Это мой родственник! Вот его документы! Только не трогайте его! Он не боевик! Он мирный!

К моему удивлению задержанный мужчина лишь поморщился от всего этого женского крика. Возможно ему было крайне неудобно или даже стыдно за то, что за него вступилась женщина. Однако «военнопленный» молчал и ни во что не вмешивался… Задыхающаяся от быстрого бега женщина всё причитала и причитала. Комбат Тарасов листал странички принесённого ею документа. Капитан Батолин и я оглядывали близлежащую местность.

— А где паспорт? — спросил командир отряда.

Как выяснилось, пожилая женщина принесла нам военный билет задержанного. Тарасов передал документ Батолину, а тот через минуту уже мне… И теперь я убедился в том, что «военнопленного» зовут Мусой… Что он действительно является ингушом.

А женщина торопливо объясняла, что паспорта у его родственника нет. Причём, уже давным-давно.

— Так где твой паспорт? — спросил «пленного» Батолин.

В военном билете хоть и имелась маленькая фотография нашего задержанного, однако этот документ мог засвидетельствовать его отношение к действительной военной службе. Тогда как полноценным документом, вполне так удостоверяющим его личность, являлся только паспорт. Увы… Но именно его и не было.

— Потерял! — сказал мужчина.

Командир нашей роты лишь фыркнул, услыхав такой явно немудрёный ответ. А женщина уже отдышалась и вновь принялась выгораживать своего родственника. Подполковник Тарасов быстро взглянул на темнеющее небо и без лишних слов протянул ей военный билет.

— Всё! — сказал он. — Идите! Больше без документов не ходите!

— Я теперь сама буду с ним за водой ходить! — пообещала женщина.

Она хотела сказать что-то ещё, но тут её нервы не выдержали и она заплакала.

— Ну, вот! — произнёс с досадой Батолин. — Мы же вас отпускаем! Проверка документов была. Должны же понимать…

Женщина понимающе кивала головой… И продолжала плакать… Так они и ушли… Освобождённый мужчина нёс свои вёдра. А женщина шла рядом… Держась рукой за сердце и всё ещё плача…

Мы подождали, пока они не отойдут метров на сто… А потом сразу же направились к роднику. Он существовал и в самом деле. Как и докладывал боец Винтер, этот природный источник находился на противоположном берегу. То есть со стороны дачного массива. Через неширокую речку здесь была переброшена крепкая доска, выполнявшая роль мостика.

— Вот здесь они и перебираются на ту сторону. — сказал ротный, присаживаясь на корточки. — А потом наверх и в дачи!

— Да-а. — проворчал комбат. — Дела-а.

Наша боевая задача, как я понял, несколько усложнялась. Мы хоть и обнаружили это место переправы на тот берег, однако оно оказалось двойного предназначения. Ведь днём по этому мостику на противоположный берег переходили мирные жители, которые набирали из родника воду и потом возвращались по доске обратно. А вот уже ночью тут шастали боевики…

— Можно вон ту тропинку заминировать! — предложил я комбату. — Которая к дачам идёт.

Ведь у нас сейчас имелась с собой противопехотная мина направленного действия. Установив МОН-50 на растяжку, мы могли надёжно перекрыть путь-дорожку к дачам. Правда, всего лишь на один раз. Но и этого единичного случая подрыва местным боевикам будет вполне достаточно. И это надолго отобьёт у них желание шляться по ночам без разрешения родителей… А также всю их охоту пострелять куда ни попадя.

— Можно! — поддержал мою идею Батолин. — И мирняк не заденем… И дорогу к дачам перекроем.

Комбат продолжал изучать местность. От небольшого родничка по глинистому бережку шла короткая тропинка, которая раздваивалась у мостика. Один её конец вёл прямо к доске, а другой шёл к высокому берегу, уклон которого был так крут, что представлял собой почти обрыв. Зато наверху была ровная площадка десять на пятнадцать метров.

— Вот они перейдут по доске на тот берег… — рассуждал ротный. — Поднимутся по тропинке на самый верх. Вот там-то и напорются на нашу МОНку! И всё!

Однако подполковник Тарасов оказался не столь кровожадным как товарищ капитан. Вернее, у него появились совершенно другие мысли.

— Нет. — сказал он, вставая с корточек. — Мы завтра здесь засаду выставим. Местность позволяет, так что-о… А сейчас — давайте-ка обратно! А то уже совсем стемнело.

Мы беспрекословно развернулись в нужную сторону, на всякий случай огляделись и тут же двинулись к пехотному блок-посту. Вокруг уже стояли ядрёные зимние сумерки. Вдобавок ко всему начал накрапывать дождик. Обратное выдвижение прошло нормально. Минут через пятнадцать военный водитель завёл свой Урал и мы поехали в аэропорт. На сегодняшний день боевая задача была выполнена. Но её неминуемое продолжение ожидало нас уже завтра.

А когда мы вошли в тёмный коридор нашего второго этажа, то сразу же почувствовали сильный запах дыма. И разумеется… Мы подумали, что в одной из наших комнат начался пожар… Поэтому все ринулись выяснять причины… А я уже всем своим сердцем чуял то, что неладное творится именно в комнате моей группы… И я спешно брёл вперёд в кромешной мгле и в сильном дыму…

Так оно и было!

— Гляньте-ка! — вопил боец Наместников в перерывах между приступами кашля. — Как дракон!

А остальные мои богатыри уже и не решались входить в комнату… Где самым настоящим Змеем Горынычем бушевала огнём наша печка-буржуйка. Она извергала из себя сильное пламя… Вместе с дымом, естественно!.. Причём, огонь вырывался как из распахнутой настежь топки, так и из нижнего поддувала…

— Бля-а! — выругался я. — Что здесь такое?

Зрелище, конечно же, было фантастическое… Эти два ярко-красных языка пламени, да ещё и в ночной темноте… Это было красочное и незабываемое зрелище!.. Наподобие китайского праздника фейерверков с их пышущими огнём сказочными драконами. Но этот дым!.. Он портил весь наш праздник…