Гордая и непреклонная - Ли Линда Фрэнсис - Страница 16

– Я принес вам кофе, – произнес он. – Вчера я заметил, что у вас совсем ничего не осталось.

Ей еще раньше показалось, что в комнате пахнет чем-то очень вкусным.

– Вы хотите таким образом попросить у меня прощения?

– Нет. Просто я решил, что в моих интересах, чтобы мой адвокат чувствовал себя бодрым и полным сил. – Он налил ей чашку. – Судя по вашему виду, немного кофе вам не помешает.

– Сначала вы врываетесь в мою контору, а потом оскорбляете меня.

Любой другой на ее месте наверняка отказался бы от предложения. Элис, обдумывая свой выбор, колебалась. Аппетитно пахнущий кофе? Или ее гордость? Наконец она взяла у него чашку.

От одного аромата она едва не лишилась чувств. А первый глоток! Райское блаженство! Элис с трудом подавила вздох удовольствия, уже готовый сорваться с ее губ.

– Знай я, что все окажется так просто, – заметил не без сарказма Лукас, – я бы принес вам кофе раньше.

Она взглянула на него поверх края чашки.

– Просто? Со мной?

– Нет, я подозреваю, что с вами никогда и ничего не бывает просто, – улыбнулся Лукас.

Она направилась к своему креслу.

– Верно, и попрошу вас об этом не забывать.

Однако он преградил ей путь, не давая пройти.

– Хватит словесных пикировок, – произнесла она. – Я рада, что вы пришли. У нас на сегодня много дел. После того как вы накануне покинули контору, я решила, что ваши чувства оскорблены, и я никогда больше вас не увижу.

– Оскорбленные чувства? Мне казалось, со словесными пикировками мы уже покончили.

– Извините. Я не смогла удержаться.

Он присел на край ее письменного стола, так что они оба оказались лицом к лицу.

– Так же, как и я не могу удержаться при виде вас, – прошептал он.

Тут Лукас протянул руку и провел сверху вниз крепкими сильными пальцами по рукаву ее летнего жакета. Это прикосновение было подобно удару током – внезапному и неотразимому.

Оба они не отрываясь следили за движениями его пальцев. Добравшись до бантика на манжете ее блузки, он принялся вертеть в руках атласную ткань. Ему достаточно было слегка потянуть, чтобы бант развязался. Элис понимала, что ей следовало осадить его, поставить на место каким-нибудь особенно колким замечанием. Однако слова почему-то застряли у нее в горле.

Лукас поднял глаза и посмотрел на нее.

– Мне не стоило упоминать вчера о близости с мужчиной, – произнес он так тихо, что она едва его расслышала. – Как вы верно заметили, меня этот вопрос совершенно не касается. Более того, с моей стороны это было бестактно. – Он с сокрушенным видом покачал головой. – Но вы испытываете мое терпение, Элис Кендалл. – Тут их взгляды встретились. – И вы искушаете меня, а искушению, как известно, трудно противиться.

Он принял у нее из рук чашку с таким видом, словно ничего другого ему не оставалось. Он знал, что ему следовало как можно скорее покинуть это место и никогда больше сюда не возвращаться. Однако чистота привлекала его чрезвычайно, и он сделал то, о чем мечтал со дня их первой встречи: провел подушечкой пальца по ее щеке и затем, не говоря ни слова, заключил в объятия.

Несмотря на то, что Элис была адвокатом, чьи волосы всегда были уложены в строгую прическу, спина гордо выпрямлена, а речь неизменно правильна и логична, она оказалась удивительно чувственной и податливой. Сквозь жесткие складки платья он почувствовал охватившую ее дрожь, естественное потрясение, которое вызвал в ней этот простой жест.

Лукас готов был держать пари, что еще ни один мужчина не обнимал ее так.

– Что вы делаете? – спросила она чуть дыша.

– Вот что, – придержав ее за подбородок и наклонившись, он поцеловал ее в губы.

Он испытывал жгучую потребность обладать ею в самом грубом, примитивном смысле этого слова, наряду с совершенно неуместным желанием уберечь ее от самого себя. От этих противоречивых чувств у него пошла голова кругом.

Лукас нащупал шпильки в ее волосах и вынул их одну за другой, тяжелая масса волос упала ей на спину. Ее пальцы ухватились за его рубашку, и тогда он поцеловал ее еще раз, крепче прижав к себе и ощущая под тканью платья ее тугие соски.

Именно эта картина преследовала его в снах со дня их первой встречи, именно, этого так жаждало его тело. Все его существо было охвачено желанием, и у него уже имелся достаточный опыт по части женщин, чтобы понять, что она тоже желала его.

Когда он отступил, Элис тихо ахнула, и Лукас коротко усмехнулся, чтобы скрыть глубокое волнение, вызванное ее реакцией. Сколько он себя помнил, он неизменно пользовался успехом у женщин. Однако с ней почему-то все оказалось по-другому. Это не имело отношения ни к его громкому имени, ни к деньгам, ни к буйному нраву, который, как полагали некоторые из женщин, они могли укротить. Элис Кендалл не хотела иметь с ним ничего общего, однако ее все равно против воли влекло к нему.

Он медленно притянул ее к себе так, что ее ноги оказались между его бедер, и снова жадно припал к губам. Ее рот чуть приоткрылся, и тогда он коснулся ее языка. У нее вырвался изумленный возглас, но когда он успокаивающе провел ладонью по ее спине, она слабо простонала и обхватила руками его плечи.

– В вас столько страсти, – прошептал он, целуя ее в уголки губ.

Откровенно говоря, в этот миг она и не собиралась противиться соблазну. У нее промелькнула нелепая мысль, что ей в действительности хотелось, чтобы он ослабил галстук и расстегнул пуговицы рубашки. Ощущение было захватывающим – словно ты стоишь на краю обрыва, готовая вот-вот прыгнуть вниз. А позволить этому человеку дотрагиваться до себя было все равно, что прыгать вниз с обрыва – глупостью, граничившей с самоубийством. Однако его поцелуй стал для нее райским блаженством.

Она почувствовала сквозь ткань одежды его тело – грудь, бедра, его мужскую силу. Редкая, безупречная красота. У нее голова пошла кругом. Боже правый, и что только на нее нашло? Собрав последние остатки воли, Элис высвободилась из его объятий.

– Мистер Хоторн, прошу вас! – с трудом выдавила она из себя. Колени у нее подкашивались, когда она направилась обратно к своему креслу, забыв о кофе. Она уложила в пучок растрепавшиеся волосы, закрепив их неловкими движениями пальцев. – Нас с вами связывают чисто профессиональные отношения, и давайте не будем об этом забывать.

Он обернулся, оказавшись с ней лицом к лицу. Выражение его глаз было одновременно собственническим и сладострастным.

– Вам понравилось, не так ли?

– Я бы попросила вас вспомнить, для чего мы здесь. Ее ответ ничуть его не обескуражил. Более того, он выглядел чрезвычайно довольным собой.

– Вы, кажется, говорили мне, что единственный способ избежать суда – это доказать свое алиби, – произнес он наконец.

От волнения она едва расслышала его слова.

– Да.

– Тогда вам стоит связаться вот с этим лицом.

Лукас протянул ей листок бумаги. Едва она взяла у него листок, их пальцы соприкоснулись, и она почувствовала нечто вроде удара молнией.

– Что-нибудь не так? – осведомился он, явно подтрунивая над ней.

Элис перевела дух.

– Нет, ничего, – заявила она решительно, усилием воли разогнав туман в голове и сосредоточившись на записке.

Почерк был мелкий, но четкий. Без сомнения, его почерк. Как раз в духе этого человека.

– Кто это? – спросила она, прищурившись.

– Мое алиби.

– У вас вдруг появилось алиби?

Лукас пожал своими широкими плечами.

– Я не хотел впутывать в свое дело кого-нибудь еще. Увы, судя по всему, это невозможно.

На сей раз Элис внимательнее присмотрелась к имени на бумаге. Не Майкл Джеймс, как ей показалось при первом беглом прочтении, но Микаэла Джеймс. Женщина. А ведь Лукас уже говорил ей о том, что ту ночь провел в клубе. У себя в комнате. В постели.

Каким бы глупым и неуместным это ни казалось со стороны, она вдруг почувствовала себя преданной. Целовал ли он эту женщину так же, как только что целовал ее?

– Вы были с ней вдвоем в вашей спальне?