Мой единственный - Линдсей Джоанна - Страница 29

Ричард удивленно смотрел на него. Проклятые негодяи наконец потребовали заплатить долги? В таком случае почему Милтон не отказался от блудного сына?

— Вы глупец, если заплатили кредиторам, вместо того чтобы отказаться от меня, — бросил Ричард.

— Так ты сделал это намеренно? Попытка заставить меня отречься?

— Какой выбор оставила мне ваша жестокая тирания? — горько спросил Ричард. — И еще не поздно лишить меня наследства и выгнать из дому. У вас есть свидетель. Можно все сделать по закону.

Милтон покачал головой:

— Тогда это ничего бы не решило. Ты был несовершеннолетним, что делало меня ответственным за твои действия. Насколько я понял, твой ответ — «нет»? Повторяю: у тебя есть средства, чтобы возместить мне расходы?

— Разумеется, нет.

— Значит, ты готов жениться, чтобы заплатить долги?

— Черт возьми, ни за что!

— Вот видите? — спросил Милтон, глядя на друга. — Даже не раскаивается в том, что намеренно пытался обездолить семью. Не готов возместить расходы единственным доступным ему способом. Прошу, Эйбел, оставьте меня наедине с сыном. Я не выполню родительского долга, если в последний раз не попытаюсь наставить его на путь истинный, прежде чем принять решительные меры.

Последние слова очень не понравились Ричарду. Но он все же не думал, что эти «решительные меры» будут приняты немедленно. И Милтон — глупец, если воображает, что Ричард женится на навязанной ему невесте. Но ведь отец привык добиваться своего любым способом. А вот это уже страшно. Не для того он покинул Англию, чтобы родитель в конце концов победил.

Граф прислонился к письменному столу и скрестил руки на груди, ожидая, когда за Эйбелом закроется дверь. Он выглядел не столько рассерженным, сколько озадаченным.

— Я никогда тебя не понимал, — начал он.

— И не пытались.

— Я сделал все, что мог, договорившись о контракте с Миллерами. Обеспечил тебе богатство и огромное состояние.

— Не спросив меня, — напомнил Ричард.

— Тогда ты был слишком молодым, чтобы иметь собственное мнение и уж тем более знать, что для тебя благо. А теперь ты так упрям, так полон решимости противиться мне, что даже не понимаешь, от чего отказываешься.

— Я затаил дыхание, — саркастически фыркнул Ричард.

— И ты еще имеешь наглость смеяться? За время твоего отсутствия обстоятельства очень изменились. Пять лет назад Джеральд Миллер попал в аварию, сделавшую его полным инвалидом, без надежды на выздоровление. И отныне твоя невеста, его единственное дитя, управляет всем состоянием Миллеров, и ты явился домой вовремя, чтобы воспользоваться всеми преимуществами своего положения. Все, что от тебя требуется, — сказать перед алтарем «согласен», и ты станешь мужем одной из богатейших в Англии женщин и получишь ее гигантское состояние, что, в свою очередь, значительно улучшит наше финансовое состояние и положение в обществе. Не только мое и твое. Но и твоего брата с племянником.

— Они — родня герцога Челтера, и им просто некуда подниматься выше.

— Финансы Челтера уже не те, что прежде. Его состояние значительно уменьшилось.

— Он по-прежнему богат.

— Далеко не так, как Миллеры! — воскликнул Милтон и, вздохнув, попытался взять себя в руки, прежде чем добавить: — Кроме того, герцог всегда относился к нам как к бедным родственникам.

Ричард поднял брови:

— К нам? Имеете в виду себя?

Милтон скрипнул зубами:

— Неужели не понимаешь, что стоит на кону? За эти годы количество предприятий Миллера выросло астрономически! Такое богатство может произвести впечатление даже на короля. И он, если пожелает, дарует нам новые титулы вместе с землями!

— Вы тут ни при чем, отец. Это не вам придется жениться на ведьме, которую вы не выносите.

— Я женился, — проворчал Милтон, — на твоей матери.

Ричард не поверил своим ушам.

— Именно поэтому вы не выказывали мне ни любви, ни привязанности, ни даже доброты? Потому что ненавидели жену? И теперь желаете мне той же участи? Такого же ненавистного брака, каким был ваш? Почему вы никогда не упоминали об этом раньше?

— Ты был ребенком, — процедил Милтон. — Детям не обязательно давать объяснения.

— Всем, кроме меня. С самого моего рождения вы пытались управлять каждым моим шагом. Но это моя жизнь, отец. Я проживу ее как захочу и сам стану принимать решения. Ошибочные или нет — дело мое. И это я решил не жениться на Джулии Миллер.

Милтон снова побагровел, на этот раз от гнева: зрелище, с которым Ричард был прекрасно знаком.

— Мне следовало бы знать, что все попытки урезонить тебя абсолютно бесполезны. Ты безобразно упертый глупец и не желаешь прислушаться к голосу разума! Эйбел!

Дверь распахнулась.

— Заберите его, — велел Милтон.

Глава 23

Лицо Ричарда продолжало стоять перед глазами Джулии. Она едва заметила, что Реймонд привез их в гостиницу в соседнем городе. Они могли бы остановиться и подальше от Уиллоу-Вудс — ведь еще даже не совсем стемнело. Но она устала не меньше кузена, и поэтому наутро оба проспали.

Ей пришлось долго колотить в дверь номера Реймонда, прежде чем раздался его крик:

— Я с места не сдвинусь! Отправимся домой завтра!

— Сегодня! — крикнула она в ответ.

Джулия любила кузена… за исключением подобных моментов. Он был настоящим бездельником и годился только на то, чтобы сопровождать ее, когда в этом возникала необходимость. И к тому же при условии, что она сообщала ему об этом заранее. В кармане у него вечно не было ни пенни. Ему полагалось солидное содержание, но он выбрасывал деньги на игру и женщин. Она много раз советовала Реймонду чем-то заняться, не прожигать жизнь зря, но у него находилось бесконечное количество причин, чтобы избегать всякого рода работы. Но по крайней мере он был прекрасным наездником и ни разу не отстал от нее в этой поездке, хотя при этом постоянно жаловался.

Джулия, раздраженная тем, что они слишком поздно выехали, продолжала сердиться. Кроме того, она никак не могла выбросить из головы Ричарда. Она словно пыталась убежать от навязчивых мыслей. Длинные волосы, мода на которые прошла несколько веков назад, не скрывали его мужественности и просто придавали ему вид дикаря, особенно когда он изнемогал от ярости. Он был так сердит! Все потому, что поцеловал ее… погодите… и сам же ее в этом обвинил! Но ведь она ничего подобного не делала! Поцелуй определенно разжег в ней пламя страсти. И она не могла не гадать, что произошло бы, доведи он начатое до конца.

В этот день она гнала коня во весь опор, стараясь приехать домой до темноты. Но ничего не вышло. Когда они добрались до городка, где оставили собственных лошадей, сумерки уже спустились, и Реймонд, не привыкший к бешеной скачке без отдыха, отказался ехать дальше. Сама Джулия была настолько измучена, что настаивать не было сил, тем более что корка пыли покрывала ее с головы до пят. Поэтому она сняла номера в гостинице, мечтая заснуть хотя бы в эту ночь. Однако почти до рассвета она металась и ворочалась, вспоминая встречу с Ричардом и все то, что должна была ему высказать, но не высказала. Все то, что должно было случиться, — и не случилось.

Отправившись в дорогу на рассвете, они через несколько часов оказались в Лондоне. Реймонд, выведенный из себя необходимостью вставать чуть свет целых три утра подряд, даже не попрощался. Подстегнул коня и направился к своему дому, в нескольких кварталах от дома Джулии.

Она собиралась сразу же лечь в постель, потому что совершенно не выспалась, но не успела войти в дом, как один из лакеев подбежал к ней. Джулия насторожилась при виде его взволнованного лица.

— Ваш отец… — начал он.

Больше ей ничего не нужно было слышать. Она все поняла. Это происходило каждый раз, когда отец приходил в себя. Приходил в себя… и тогда весь дом был счастлив.

Джулия бросилась наверх.

— Я не слишком опоздала? — спросила она, врываясь в комнату отца и подлетая к кровати, на которой тот сидел, опираясь на гору подушек и улыбаясь дочери. — Давно ты очнулся? Пожалуйста, скажи, что недавно!