Последний рыцарь Тулузы - Андреева Юлия Игоревна - Страница 28

– Все хожено, перехожено. – Раймон задумался. – Каждый год сразу же по окончании тулузского турнира мы спешим в Каркассон. Что же касается лесов Фуа, то я знаю их вдоль и поперек с самого детства. Зачем было выбираться из дома, если в результате ты можешь предложить все то же самое? Впрочем, я знаю, куда мы отправимся. Я хочу, чтобы ты провел нас вдоль гор, но только с другой стороны, по территории Наварры. Где подступы к вершинам охраняют свирепые, дикие горцы и где, быть может, найдутся достойные рыцари, которые пожелают преклонить нам навстречу турнирные копья или мы сможем узреть прелестных дам. Я не хочу упустить что-либо интересное в этом путешествии.

Напрасно я отговаривал Раймона ехать этой гиблой местностью, напрасно описывал зверства, творимые контролирующими козьи тропы басками. Наследник вбил себе в голову, что пройдет этим маршрутом, так что мне не оставалось ничего другого, как подчиниться ему.

Сказано – сделано. Теперь наш путь лежал через недобрые наваррские земли.

Прежде я никогда не бывал в этих местах. Да и зачем, когда рукой подать, буквально по другую сторону гор, раскинулись благословенные Фуа и Гасконь с их веселыми песнями, ароматными винами, востроокими красотками и пылкими, славившимися своими боевыми подвигами рыцарями.

Нет, Раймон захотел разнообразия, и теперь мы должны были пробираться по этому странному краю. Огромные валуны и осколки скал были разбросаны по бесплодной равнине, посреди которой возвышались серые, морщинистые горы, похожие на сдохших или притворившихся таковыми драконов, о которых рассказывается в старых легендах. Казалось, что мы ехали по полю боя древних великанов, которые, согласно легенде, кидались друг в дружку целыми скалами и выпивали на спор озера и моря.

Неудивительно, что эту землю никто не обрабатывал, а значит, и людям не было смысла селиться здесь. Во всяком случае, мы почти не встречали на своем пути крестьянских хижин.

Иногда из-за гор показывались башни какого-нибудь замка, и мы устремлялись туда, в надежде на веселый пир и воинские забавы, которые помогли бы нам добиться славы и почестей, но в последний момент оказывалось, что замок находится на другом кон це ущелья и между нами пропасть.

Квадратное знамя Тулузы с ярко очерченным на нем полумесяцем (знаком того, что под знаменем идет не сам граф, а его наследник) также не привлекало к нам странствующих рыцарей или хозяев замков, мимо которых мы проезжали.

Хотя о каких рыцарях можно говорить в холодном и дождливом ноябре? Что же касается хозяев замков, то те либо не замечали нас по причине большого расстояния, либо не успевали перебраться через ущелья и леса.

Без сомнения, в иное время года отряд, над которым сияли квадратное и целых три треугольных знамени достойнейших рыцарей Тулузы, привлек бы к себе десятки мечтающих сразиться с нами рыцарей, сквайров и оруженосцев.

По причине отсутствия в этих местах гостиниц, пару раз мы были вынуждены разбивать лагерь, расставляя походные шатры и готовя на кострах. За время этого перехода один раз прямо перед нами вдруг начали падать камни, и две испугавшиеся лошади, везущие припасы, вырвались и угодили в пропасть, куда полетел за ними пытающийся спасти продовольствие паж Раймона Себастьян.

Его бренные останки, наверное, до сих пор гниют на дне проклятой лощины без христианского погребения.

Однажды сквозь утренний туман перед нами снова появилось очертание далеких башен, на шпиле гордо реяло желто-черное знамя. Но даже самый глазастый из наших лучников не сумел разглядеть герба хозяев.

В полной уверенности, что горы снова сыграли с нами злую шутку и волшебный замок, манящий на расстоянии, будет все отдаляться и отдаляться, пока не заманит нас со всеми знаменами, вооружением и лошадьми на дно Богом забытого ущелья, мы продолжали свой путь. Сеньор де Бриансон предположил, что если замок и не окажется сном, то как пить дать будет заколдован до самых шпилей. То есть стоит только нам войти в него и сесть за праздничный пир, как он вдруг исчезнет подобно утренней дымке, оставив нас не солоно хлебавши. По словам лекаря, горы обычно славятся такими колдовскими замками, заезжать в которые в высшей степени небезопасно, а следовательно, и неразумно.

Но то, что приключилось в действительности, оказалось не менее чудным и удивительным. До сего дня я так и не могу разобраться, что же на самом деле произошло в 1175 году в землях Наварры.

Замок женщин

Первый раз мы увидели очертание замка, когда солнце должно было занять центральное положение на небе. Говорю, должно было, но в тот день оно так и не соизволило показаться из-за сплошной серой перины облаков.

А на закате мы услышали стук копыт, и вскоре из-за поворота дороги перед нами возникли три всадника. Рослая красавица лет двадцати, которую я поначалу из-за шлема и мужского платья принял за воина, и два охранника, оба в черных длинных одеждах с чалмами, нижние края которых закрывали лица до глаз.

На одежде и щитах этой странной троицы сияли изображения чаши, переполненной кровью. Над чашей красовался глаз. Никто из нашего отряда никогда не видел подобного герба, и это настораживало.

Мы остановились, на всякий случай держась за свои мечи. Тем временем таинственные незнакомцы приблизились к нам на расстояние полета стрелы.

Девица в воинском облачении приподнялась на стременах и, насколько это ей позволял звонкий, привыкший командовать голос, приветствовала нас, представившись сестрой хозяйки замка.

Нам не было нужды представляться, так как если донна и ее спутники не были слепы, они не могли не видеть квадратного и треугольных знамен, и если не были дураками и полными нехристями, то должны были прочесть начертанное на них.

Впрочем, побывавшие в Святой земле рыцари утверждали, что воины Саладина недурственно научились не только определять, где чей герб, но и могли описать раз увиденное на гербе изображение с предельной точностью.

Троица приблизилась и, остановившись на расстоянии копья, чинно поклонилась отряду. Бьюсь об заклад, они видели знак наследника Тулузы и гадали, кому из нас он принадлежит.

Мы же по причине боязни за жизнь наследника не спешили вносить в этот вопрос ясность.

Меж тем прекрасная воительница сняла с головы шлем, тряхнув золотом завитых в тонкие спиральки волос. Ее глаза были серыми с маленькими белыми звездочками в них. Возможно, эту воинственную даму и нельзя было назвать безусловной красавицей по причине высокого роста и мужественной осанки, но нам тогда, среди хмурых и неприветливых земель и сурового неба, она показалась самой прекрасной женщиной на свете.

– Мессен Раймон! – Она чарующе улыбнулась Романе, кокетливо поведя плечами, точно ей вдруг сделалось зябко или тесно в кожаных латах с металлическими вставками. – Благородный наш сеньор, и вы славные рыцари. Умоляю вас посетить наш замок, ибо мы ждем вас уже более ста лет, в страхе и надежде.

– Она сумасшедшая, – шепнул я Романе. – Сколько же ей лет, если она ждет вас столетие?

Возможно, прекрасная воительница услышала меня, потому что она вдруг сделала сосредоточенное лицо и, вздохнув, пустилась в объяснения.

– Знай же, мужественный наследник великой Тулузы, что замок, который высится на скале, есть замок дев, носящий имя LaRosedegloire– Роза славы. В замке этом исстари живут одни только женщины, и никогда прежде не бывало мужчин. Когда хозяйка замка считает нужным понести, она сама спускается в долину, где ждет ее божественный жених. Так было с начала времени: хозяйка замка всегда знала, что в нужный час духи земли, воды, огня и воздуха приведут к ней доблестного рыцаря, достойного во всех отношениях жениха, который сможет подарить ей желанное дитя.

Но однажды, ровно сто лет назад, в замке заночевала одна знатная дама. Жившие в то время в LaRosedegloireженщины не знали, что принимают у себя великую колдунью. Тем не менее прием, оказанный этой даме, был достоин королей. И любая на ее месте посчитала бы за честь находиться в столь славном месте и в обществе знатных дам и девиц, пришедших в замок служить его повелительнице и госпоже.