Последний рыцарь Тулузы - Андреева Юлия Игоревна - Страница 1

Юлия Андреева

Последний рыцарь Тулузы

Во время ремонтных работ в знаменитых подвалах города Каркассона на юге Франции 1 июля 2005 года был обнаружен тайник, в котором находились ларец с рукописью и несколько книг, принадлежащих так называемой Церкви Любви, уничтоженной во время четвертого крестового похода против альбигойцев.

Судя по записям на пергаменте, в который была завернута рукопись, личным печатям и подписям, для опальных катаров документ этот был настоящим сокровищем. Автором найденного манускрипта был Анри Лордат, телохранитель Раймона Шестого.

Рукопись проливает свет на одну из самых загадочных и одиозных фигур средневековья – на графа Тулузы, герцога Нарбонна, маркиза Прованса Раймона Шестого, прославившегося своими шестью отлучениями от церкви, пышными свадьбами и громкими разводами.

Да еще тем, что, умерев, по сегодняшний день богатейший человек своего времени не удостоился даже могилы.

Неожиданное свидетельство Анри Лордата открывает правду о подлинной роли Раймона Шестого в истории Лангедока и его святой миссии.

В конце рукописи сделаны три более поздние приписки.

Первая: свидетельство хранившего документ библиотекаря аббатства Сен-Христиан, подписавшегося «брат Иосиф». Он подтверждает верность предсказания астролога из Анжу, составившего гороскоп Раймона Шестого и предрекшего ужасную долю и благородную миссию ныне проклятого графа Тулузы. А также сообщает, что церковь госпитальеров, в которой было захоронено обезглавленное тело Раймона, была разрушена в 1839 году, то есть после смерти автора рукописи.

Вторая приписка: свидетельство магистра ордена Иоаннитов о полном оправдании Тулузского графа Папой Иннокентием Четвертым и признании его добрым католиком.

И, наконец, свидетельство опального епископа Церкви Любви города Каркассона Пьера де Шатору, сообщающего о том, что Раймон Тулузский был канонизирован церковью катар в качестве святого мученика.

Свидетельство рыцаря ордена Иоаннитов барона графства де Фуа Анри Лордата о Раймоне Шестом, графе Тулузском

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Во имя непорочной Девы Марии и матери нашей Святой Церкви. Аминь.

Мое настоящее имя Анри Лордат, хотя все вокруг знают меня под именем Анри Горгулья – так называют чудовище, каменное днем и живое ночью. Горгульи часто претворяются безобидными статуями на крышах соборов и храмов. Были и другие прозвища, но с этим меня, похоже, похоронят.

Я происхожу из знатных домов Лангедока – бароны Лордаты ведут свой род от богини луны Белиссены. Следовательно, я состою в родстве с графами де Фуа, а через них с благородным правителем Тулузы, потомком легендарного готского князя Гурсио.

Мне доподлинно известно о том, что во всем графстве Фуа нет замка, не принадлежащего сыновьям Белиссены. Я родственник баронов де Вердюн, Арнав и Рабат – самых сильных и влиятельных домов в графстве Фуа. Я седьмой законнорожденный сын Карла и Катрин Лордат.

Тем не менее я никогда в жизни не носил имени своих благородных родителей и не претендовал на их земли.

В детстве моими игрушками были наконечники стрел и кинжалы. Я научился ездить верхом раньше, чем начал ходить. А в шесть лет убивал мелкую дичь, охотясь в лесах и помогая тем принявшей меня на воспитание семье.

Когда мне исполнилось семь лет, я впервые убил человека. Этот день совпал с моим первым причастием в общине катар, очистившим меня от греха. Как оказалось, ненадолго.

Всю свою жизнь я был воином, более тридцати лет состоял при графе Тулузы Раймоне Шестом – том самом, что был отлучен от церкви шесть раз и останки которого съели подлые крысы, а череп забрал аббат ордена госпитальеров – в сущности, та же крыса, только поздоровее и пожаднее. В сокровищнице госпитальеров по сей день хранится череп моего хозяина и друга. Не верите – проверьте. Нынешний приор показывает его гостям, словно какую-то редкую диковину: череп графа Тулузы, который так и не нашел успокоения.

О нем молюсь я.

Сейчас, когда моего хозяина уже десять лет как нет на свете и находятся трусы и клеветники, желающие поносить в своих вздорных памфлетах имя Раймона Шестого, мой долг – долг преданного вассала, дворянина, личного телохранителя и друга – рассказать наконец правду о своем сеньоре. Пока смерть не запечатала мне уста, пока тверда память. И пока в моих жилах течет кровь славных сыновей Белиссены, а на знамени моего рода сияет полумесяц, возвышается неприступная крепость и плещется рыба.

Но прежде чем начать рассказывать о своем господине, мне придется поведать о себе, о своих близких и о злоключениях, свалившихся на головы моих родителей. Рассказать о том, почему я потерял дом, утратил фамильную честь и благословение семьи.

Дом у дороги

Мой отец, как я уже говорил, происходил из одного из самых знатных семейств Лангедока. Он был четвертым сыном прославленного Вильгельма Лордата, получившим от своих родителей лишь малую толику семейных богатств, а именно – тощий кошелек, верный меч да несколько десятков слуг.

Желая умножить состояние и прославить свое имя, он ввязался в повстанческую войну за французский трон, примкнув к одной из воюющих сторон. Силы были приблизительно равны, но, как это часто случается, в последний момент на подмогу к врагам явилась помощь в лице отрядов Генриха Второго Английского. Перевес сил оказался решающим, сопротивление было подавлено, и кампания потерпела крах, после чего мой отец был вынужден затаиться вместе со всей семьей в крошечном замке в мрачных горах Тулузского графства, где они и прожили три ужасных года. За это время мои родители похоронили двоих своих старших дочерей, не выдержавших голод и лишения, и зачали меня.

В день, когда я появился на свет, с восточной стороны от нашего замка появился черный дым. Горела деревня, отец хотел броситься на помощь людям, как это и подобает доброму сеньору и благородному рыцарю, но примчавшийся гонец сообщил, что к замку приближаются отряды Генриха Второго, по устоявшейся привычке бесчинствовавшего в этих краях. Численность воинов, стоящих под знаменем с изображением ветки цветущего дрока, превосходило число слуг моего отца в десятки раз.

Отец приказал всем собираться, в этот момент его тяжелый взгляд упал на бедное, забрызганное кровью ложе его жены, рядом с которой лежал новорожденный младенец, то есть я.

– Этот ребенок должен умереть, – отрезал отец и, грубо схватив меня перчаткой для соколиной охоты, с которой он не расставался, повернулся к дверям.

– Ты не сделаешь этого! Ведь это твой сын! – крикнула мать из последних сил, тщетно стараясь встать с ложа.

– Сделаю. Оставаться здесь невозможно, с пятью десятками слуг я не могу сражаться. А значит, мы должны отступить. Предстоит долгий и тяжелый переход. Ребенок все равно не выдержит. А мы – мы должны побеспокоиться о других детях. Или ты хочешь, чтобы они погибли? Оденьте госпожу, помогите ей лечь на телегу, – приказал он слугам и вышел во двор. Вслед за ним выскочил его преданный друг и верный вассал Мишель де Савер.

Граф небрежно передал ему в руки ребенка и приказал сбросить в ближайший колодец.

Вокруг творилось что-то неописуемое – крестьяне из соседних деревень, ищущие спасения за стенами крошечного замка, лошади, повозки, домашняя скотина, грязная разбитая дорога, слезы и страх.