Неизвестные приключения Шерлока Холмса - Карр Джон Диксон - Страница 64

— Подлый обманщик! — вскричал он. — Я предал хозяина из-за твоего грязного трюка!

— Займитесь-ка им, Уотсон, — попросил Холмс, удерживая старика на расстоянии вытянутой руки. — Ну, будет, будет! Вы — поистине преданный слуга.

— Преданный до гробовой доски, — донесся чей-то слабый шепот.

Я невольно повернулся. Край готического камина отодвинулся в сторону, и в образовавшемся темном проеме показался высокий, худощавый мужчина, настолько покрытый пылью, что мне сначала почудилось, что я вижу перед собой не человека, а призрак. Ему было лет пятьдесят, поджарый, с чуть вздернутым кончиком носа и грустными глазами, потускневшими и болезненно запавшими на лице оттенка серой бумаги.

— Мне кажется, пыль причиняет вам неудобство, лорд Джоселин, — произнес очень мягко Холмс. — Не лучше ли вам присесть?

Мужчина не без труда сделал несколько шагов и тяжело опустился в кресло.

— Вы, конечно же, из полиции, — со вздохом произнес он.

— Нет. Я частный сыщик, подействую в интересах правосудия.

Сухие губы лорда Джоселина растянулись в исполненной горечи улыбке.

— Слишком поздно, — сказал он.

— Вы больны?

— Я умираю, — разжав кулак, он показал нам маленький пустой пузырек. — И жить мне осталось совсем недолго.

— Вы сможете чем-то ему помочь, Уотсон?

Я взялся пальцами за запястье страдальца. Его лицо уже покрывала мертвенная бледность, а пульс был редким и едва прощупывался.

— Нет, Холмс, здесь я бессилен.

С болезненной гримасой лорд Джоселин выпрямился в кресле.

— Могу я попросить вас простить умирающему его любопытство и рассказать, как вам удалось установить истину? — спросил он. — Вы должны быть человеком необычайной наблюдательности.

— Признаюсь, что поначалу я столкнулся со сложностями, — начал Холмс, — но дальнейшие события помогли найти ответы на все вопросы. Было совершенно очевидно, что ключ к разгадке этой тайны лежал в сочетании двух исключительных обстоятельств — использовании гильотины и исчезновении головы убитого.

Кто, спрашивал я сам себя, стал бы прибегать к такому громоздкому и странному орудию убийства, кроме человека, для которого оно могло иметь глубоко символичное значение, а если это так, то смысл этой символики можно было постичь только где-то в глубинах прошлого.

Благородный хозяин замка понимающе кивнул.

— Собственные крестьяне соорудили ее для Ренна, — тихо пробормотал он, — чтобы отомстить за позор и страдания, которые их женщины вынуждены были сносить от него. Но, пожалуйста, продолжайте, и по возможности кратко.

— Стало быть, с первым из странных обстоятельств мы разобрались, — снова заговорил Холмс, для подсчета загнув палец на руке. — Что касается второго, то именно оно позволило увидеть решение загадки в истинном свете. Мы с вами не в Новой Гвинее. Так зачем же убийце понадобилась голова жертвы? Ответ очевиден: он хотел таким образом скрыть подлинную личность убитого. И, между прочим, — спросил он вдруг резко, — что вы сделали с головой капитана Лотиана?

— В полночь мы со Стивеном захоронили ее в фамильном склепе, — слабеющим голосом ответил хозяин замка. — Полностью в соответствии с ритуалом погребения.

— Остальное уже совсем просто, — продолжал Холмс. — Поскольку тело легко опознали как ваше по одежде и некоторым личным вещам, найденным на трупе и тщательно переписанным затем инспектором местной полиции, вполне естественно напрашивался вывод, что не было никакого смысла прятать голову, если убийца не обменялся с жертвой одеждой. О том, что переодевание было совершено еще до убийства, свидетельствовали пятна крови. Жертву заранее обездвижили, вероятно, подсыпав огромную дозу снотворного, поскольку, как я уже объяснял своему другу мистеру Уотсону на основании многочисленных фактов, никакой борьбы не было. Жертву намеченного убийства перенесли в музей из другого помещения замка. И если мои рассуждения верны, то убитым никак не мог быть лорд Джоселин. Тогда кто же он? И тут возникала единственная кандидатура — пропавший кузен его светлости и предполагаемый убийца капитан Джаспер Лотиан.

— Но как вам удалось дать Доулишу столь точное описание беглеца? — не сдержался я.

— Для этого достаточно было посмотреть на тело убитого, Уотсон. Эти двое мужчин внешне очень походили друг на друга, в противном случае идею подмены пришлось бы отбросить сразу. В пепельнице музея я обнаружил свежий окурок турецкой сигареты, выкуренной через мундштук. Только заядлый курильщик взял бы в рот сигарету при столь ужасающих обстоятельствах, но само по себе это не имело большого значения. Решающими уликами стали следы на снегу, которые показали, как некто сначала прошел от главного входа с тяжелой ношей, а затем вернулся уже налегке. Думаю, этим исчерпываются основные пункты моего расследования.

Какое-то время мы сидели в полной тишине, нарушаемой только порывами ветра за окнами и отрывистым, но хриплым дыханием умирающего.

— Полагаю, я не обязан вам ничего объяснять, — сказал он в конце концов. — Ибо только перед Создателем, способным постичь тончайшие движения человеческой души, готов держать ответ за то, что содеял. И тем не менее, хотя при мысли обо всем этом я испытываю только чувство вины и стыда, я поделюсь с вами частью своей истории, в том числе и потому, что рассчитываю на ваше понимание и готовность исполнить мою последнюю просьбу.

Не знаю, известно ли вам, что мой кузен Джаспер Лотиан поселился в Арнсуорте после громкого скандала, принудившего его покинуть военную службу. Хотя он не имел ни гроша за душой, а его омерзительный образ жизни уже создал ему печальную славу повсеместно, я принял его как близкого родственника, не только оказав ему финансовую помощь, но, что, думаю, было гораздо важнее, придав ему равное моему собственному положение в обществе.

Оглядываясь теперь на прошедшие с тех пор годы, я могу лишь себя винить за проявленную беспринципность, за бесхарактерность, из-за которой не смог вовремя положить конец его безумным выходкам, безудержному пьянству, азартным играм и некоторым гораздо более предосудительным поступкам, с которыми связывала его молва. Я считал его человеком грубым и опрометчивым, но и понятия не имел, что это порочная и совершенно лишенная представления о чести тварь запятнает доброе имя собственной семьи.

Я сочетался браком с женщиной, которая значительно моложе меня и отличается не только потрясающей красотой, но и бурным романтическим темпераментом, который унаследовала от своих испанских предков. Эта история тянулась долго, а когда у меня наконец открылись глаза на ужасную правду, я знал, что в этой жизни мне остается только одно — месть. Я должен был отомстить человеку, который опозорил меня и обесчестил мое родовое гнездо.

И вот в ту роковую ночь мы надолго засиделись с Лотианом за бокалом вина в этой самой комнате. Я сумел незаметно подсыпать ему в портвейн усыпляющее зелье, и пока оно не начало действовать, сообщил, что мне обо всем известно и что одна только смерть поможет мне с ним поквитаться. В ответ он лишь начал потешаться надо мной, заявил, что, убив его, я сам угожу на эшафот, а позорная связь моей жены станет известна всему миру. Однако когда я посвятил его в суть своего плана, улыбка на его лице сменилась страхом, пронзившим все его существо, сковавшим мертвенным холодом его черное сердце. Остальное вам известно. Скоро дурман заставил его лишиться чувств. Я поменялся с ним одеждой, связал ему руки тесьмой от дверной занавески и перенес его тело через замковый двор в музей к девственной пока еще гильотине, построенной, чтобы наказать за пороки другого человека.

Как только все было кончено, я вызвал Стивена и рассказал ему правду. Старик не колеблясь встал на сторону своего попавшего в беду хозяина. Вместе с ним мы погребли голову в фамильном склепе, а потом Стивен взял из конюшни кобылу и ускакал на ней через пустошь, создав видимость бегства. Позже он спрятал лошадь на отдаленной ферме, принадлежащей его сестре. Я же теперь должен был исчезнуть.