Непобедимый эллин - Леженда Валентин - Страница 50

– А что вам еще надо? – огорчился циклоп. – Это всё, что я о них знаю. Пышные формы нынче в цене, поэтому царь ужасно дорожит своими дочерьми. Хочет выдать их замуж за самых могучих и знаменитых правителей Греции.

– А вот это, что называется, проблема, – пробормотал сын Зевса, понимая, что украсть девиц с острова Эрифейя будет ой как не просто. Да и куда их потом девать, этих «фундомэнос оморфос»? В колесницу ты их всех не запихнешь, за пазуху не засунешь.

Вот так проблема.

Попрощавшись с говорливым циклопом, греки поехали в сторону моря, где вдалеке виднелся живописный остров Эрифейя.

Рыбацких лодок на берегу не наблюдалось, да и сам Геракл не особо горел желанием прокатиться в утлом суденышке по морю. Морское путешествие в Трою он еще кое-как перетерпел, не желая сражаться с сумасшедшими амазонками, но тут…

– Есть у меня одна идея, – вслух произнес могучий герой и зорко вгляделся в горизонт.

Зрение у сына Зевса было не в пример лучше, чем у любого из смертных, и потому он довольно быстро разглядел блестящую небесную колею, по которой в течение дня проходила светоносная повозка бога Гелиоса.

Дело шло к закату, стало быть, владыка солнца вскоре должен был появиться в небе над западной Грецией. Появиться, дабы спустить свою огненную колесницу на землю, ну а затем, затушив ее пламя, отогнать повозку в ночное стойло на Олимп.

Всю эту полезную информацию Геракл почерпнул у полусонного Зевса, позвонив папане прямо в спальные покои. Тучегонитель заплетающимся (со сна, что ли?) языком выдал сынуле также тайное расположение временной стоянки огненной колесницы, так что теперь дело было за малым – захватить божественный механизм и использовать его в своих героических целях.

А всё потому, что по совершенно непонятным причинам прозрачная колея колесницы бога солнца проходила в нескольких местах прямо по поверхности острова Эрифейи.

Таким образом, план похищения царских дочерей был практически готов.

А если еще небесная повозка Гелиоса окажется достаточной вместимости, то и совсем хорошо.

Тихонько посмеиваясь, чахоточный Херакл весьма резво греб к далекому острову.

Всё пока у самозванца складывалось как нельзя лучше.

Во-первых, его здорово подлечили на Крите, где всё еще шли общегреческие Олимпийские игры. Там саданувшегося о каменный диск грека за несколько дней поставили на ноги, делая ему частые промывания желудка и кровопускания. Понятно, критские эскулапы желали поскорее избавится от докучливого пациента, и, не выдержав очередного клистира, самозванец благоразумно сбежал, очень сильно этим своим поступком всех осчастливив. Врачи даже праздник небольшой устроили, когда воняющий псиной больной в одно прекрасное утро тихо исчез.

Но это была не единственная удача Херакла.

Ведь хоть и немного, но он всё-таки насолил во время соревнований Гераклу. Кроме того, после побега из олимпийского лазарета (где лежали преимущественно боксеры и павшие жертвой метателей копья зрители) его тут же отыскал посланец Эврисфея Копрей, сообщивший самозванцу место и цель десятого подвига сына Зевса.

Удачи сыпались на лысую ненормальную голову Херакла как из волшебного рога изобилия.

И вот он уже на полпути к вожделенному острову, где проживают чудесные дочери царя Гериона.

Единственное, что немного омрачало настроение, так это кружившие рядом с храбрым пловцом белые акулы. Однако хищники не спешили нападать, пребывая в некотором замешательстве, ибо никак не могли понять, что там плывет. По всему выходила крупная худая собака. Это если верить распространяемым невиданным пловцом запахам. Но глаза зубастых рыбок сигнализировали совсем о другом, глаза видели странного лысого человека с безумно вытаращенными буркалами.

Акулы посовещались и есть Херакла передумали. Мало ли как там оно потом обернется. А что, если к утру они уже все будут дружно плавать на поверхности моря кверху брюхом?

То-то!

По расчетам сына Зевса прозрачная колея медленно опускалась с неба к острову Эрифейя, проходила через всю его южную часть, затем снова поднималась в небо и резко снижалась уже у самой тормозной платформы, которая располагалась на материке аккурат рядом с тем местом, где греки встретили такого доброжелательного пьяного циклопа.

Тормозная платформа огненной колесницы была очень искусно замаскирована под священную рощу самого Зевса, куда вход простым смертным был строго воспрещен.

– Ха-ха! – рассмеялся Геракл, ногой вышибая позолоченную калитку святилища.

Оставив боевую колесницу у ворот, авантюрные эллины беспрепятственно прошли насквозь зеленую аллею и оказались у тормозной платформы Гелиоса.

Растительность вокруг была столь буйная, что заметить платформу можно было разве что с высоты птичьего полета.

– Экая хренотень! – удивился Геракл, с интересом разглядывая железное возвышение с множеством непонятных штуковин.

Прозрачная небесная колея, опускаясь вниз, упиралась в огромный деревянный брус, выкрашенный в чередующиеся красные и белые полоски.

«Ага! – подумал сын Зевса. – Вот эта полосатая штука и тормозит колесницу!»

Еще на платформе были странные железные конструкции, похожие на дырчатые раскрывшиеся подсолнухи. Тут уж античный разум Геракла слегка спасовал.

– Темнеет. – Могучий герой оценивающе поглядел на небо.

– Предлагаю спрятаться в кустах, – отозвался по обыкновению слегка нервничавший Софоклюс.

– Великий сын Зевса никогда ни от кого не прячется! – раскатисто прогудел Геракл, с порицанием глядя на историка.

– Геракл, не дури! – Хронист указал на прозрачные рельсы, которые слегка вибрировали. – Небесная колесница уже спускается. Если Гелиос нас увидит, то, чего доброго, пойдет прямо на Олимп.

– И пожжет там всё к сатировой матери, – усмехнулся герой.

– Тем более, – проворчал Софоклюс. – Ты хочешь стать причиной божественного пожара?

Сын Зевса тут же представил себе пылающий в небе Летающий остров, содрогнулся и живо полез в ближайшие заросли.

Прозрачная колея уже не просто вибрировала, она гудела!

– Угол наклона путей здесь слишком сильный, – пояснил Софоклюсу Геракл. – Колесница идет в режиме торможения, используя особые тормозные колодки.

– И откуда ты всё знаешь?

– Да мне Гефест как-то по пьянке рассказывал. Хвастался, ведь это его изобретение.

Огненная колесница снижалась.

Сверху пахнуло жаром, затем что-то слегка рвануло, и прямо с неба на землю плавно спустился бог Гелиос в дымящейся, слегка тлеющей по краям накидке. Спускался олимпиец на очень странном приспособлении, больше всего напоминавшем женскую грудь.

– Парашютис-нейлонус! – прошептал на ухо открывшему рот Софоклюсу всезнающий Геракл.

Опустившись на землю, Гелиос снял дымящуюся накидку, после чего принялся сворачивать зацепившийся за ближайшее дерево парашютис.

Огненная повозка продолжала спуск, но уже без бога солнца. Жутко грохоча и источая жар, она медленно сошла с неба и, остановившись на платформе, звонко лязгнула запорными механизмами. Тут же, как по команде, ожили железные дырчатые «подсолнухи», исторгнув из себя фонтанирующие потоки холодной воды. Чудо-повозка зашипела, вверх повалили клубы горячего пара.

– Режим охлаждения! – прокомментировал Геракл. – Пора действовать, пока пар окончательно не рассеялся.

Выбравшись из укрытия, сын Зевса на полусогнутых подкрался к Гелиосу, который нещадно тряс несчастное дерево. Таким макаром бог солнца вполне мог и порвать свой верный парашютис.

– Ку-ку… – Геракл похлопал Гелиоса по плечу.

– А-а-а-а… – от неожиданности заголосил бог солнца и… грохнулся в обморок.

Из кустов вышел озадаченный Софоклюс.

– Эй, Геракл, ты что ему там сказал? Сымитировал рык голодного Цербера?

Сын Зевса усмехнулся и, обрезав мечом веревки парашютиса, связал ими вырубившегося олимпийца.

– Из чего же ему сделать кляп?