Нижний уровень - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 33

Только сначала я тоже дом обойду. А если точнее, то сначала спущусь в подвал, не дает он мне покоя. Мало того, что я уверен в том, что в нем тянуло холодом, но и… не знаю… надо мне туда зачем-то. Просто надо – и все.

Дверь на лестницу была приоткрыта, круглая бронзовая ручка посыпана порошком. Не помню, был он здесь в прошлый раз или уже после убийства Стива посыпали? Да, перчатки… Вытащил из сумки пару одноразовых черных синтетических «Goodyear» с обрезиненной ладонью, натянул, пошевелил пальцами, затем уже потянул дверь, зацепив за край полотна. Открылась она бесшумно, свет с первого этажа осветил ступеньки, облицованные терракотовой плиткой.

Закрыв глаза, я прислушался, точнее – «причувствовался», так точнее можно выразить мысль. Тянет холодом даже сюда? Или только кажется, что тянет? Или я ожидаю того, что почувствую этот холод? Какое-то странное ощущение, как ниточку куда-то к желудку привязали и за нее легонько-легонько тянут вниз, туда, по ступенькам, странное ощущение, сродни тому… да как курильщика к сигарете тянет, в таком духе. Я знаю, я курил раньше.

Ладно, что я здесь стою, словно решаюсь с вышки в холодную воду прыгнуть? Я уже там был, там ничего нет… кроме следа смерти. Черт, неужели я это чувствую? Странно… вообще все странно, мне, наверное, к психоаналитику надо. Закончить дела с Акостой, вернуться в Америку и там к психоаналитику, ага, поддержать, как говорится, местный стиль. Что-то я погнал, у меня всегда так, когда волнуюсь по-настоящему сильно, то всякая дурь в голову лезет, исключительно для того, чтобы вытеснить страх. Я боюсь, получается? Чего? Мертвецов? Я видел мертвецов в моей жизни, много мертвецов, и ничего, как-то не случилось со мной ничего, а отсюда тела давно увезли. Что это я?

Вот игровая комната, вот дверь в винный погреб. И я чувствую ее, дверь эту самую… хотя нет, не дверь. Ощущение чего-то стало таким ясным, что сейчас я уже не сомневался ни единой секунды – здесь что-то есть. Нет, не предметное, но словно дверка куда-то в нехорошее место открыта и из нее тянет сквозняком.

И страшно стало. Потоптался перед дверью погреба пару минут, не решаясь ее открыть, затем, немного стыдясь своего страха и самого себя, вытащил из кобуры пистолет, подняв на уровень глаз. Вес оружия в руке немного успокоил. Повернув шарообразную латунную ручку, потянул дверь на себя, та бесшумно открылась. Свет у меня из-за спины упал прямоугольником на покрытый плиткой пол, обрисовав в нем мой вытянутый силуэт.

Ничего. Вогнутые темные донца бутылок рядами на полках, корзины с вином на полу. И ощущение сквозняка вдруг исчезло, словно отрезало его, осталось только так… холодок… как в тот день, когда мы здесь были втроем.

Странно. Я уже на сто процентов уверен – мне не показалось. То, что я чувствовал, – я действительно это чувствовал. Наверняка. С гарантией. Не показалось, не почудилось, не поблазнилось. Куда это делось?

Вдохнул пару раз глубоко, закрыл глаза, пытаясь снова «настроиться на волну», – нет, не срабатывает, ушел куда-то этот «сквозняк».

Щелкнул выключатель на стене, свет залил квадратную комнату винного погреба. Я поискал каких-то щелей, отверстий, вентиляционных выходов – ничего, почти наглухо закупориваемая комната, под дверью даже специальная шторка из пористой резины приколочена, чтобы даже воздух так просто снаружи сюда не проникал, и по периметру полотна уплотнителя. Здесь прохладно, да, прохладней, чем во всем остальном подвале, но я все равно легко могу отделить эту прохладу от того неправильного холода. Они совсем разные. Прохладу я чувствую кожей, а «холод» – позвоночником, наверное.

Пистолет снова втиснулся в кобуру. Все, ничего здесь больше нет. Вышел, выключив в погребе свет и оставив дверь открытой, но потом остановился. Вино Гонсалеса пока ни в чем не виновато, если надо его хранить с закрытой дверью – пусть так и будет. Другое дело, что закрывать ее почему-то не хотелось. Но закрыл. Пошел к выходу – и вдруг сразу почувствовал снова тот самый ток холода.

– Что за…? – Я даже отпустил ругательство, остановившись в недоумении на пороге игровой комнаты.

Появилось ощущение чьего-то злобного взгляда, упершегося в спину. Рванул в сторону, выхватывая пистолет – ничего.

– Лечиться надо, бля… – пробормотал я, чувствуя, как со страху пробивает потом.

Но пистолет на этот раз не убрал. Снова вернулся к двери, открыл – и тот же результат, вместо «сквозняка» – только воспоминание о нем.

– Джефф! – крикнул я, выглянув из подвала. – Джефф! На минутку, а?

Почему-то я совсем не удивился тому, что Джефф ничего не почувствовал. Вообще ничего. Как и в прошлый раз. Тогда ведь ни он, ни Стивен тоже ничего не ощутили. Я и звал его скорее уже для того, чтобы проверить не само ощущение, а тот факт, что оно появляется только у меня.

Другое дело, что результат окончательно заплел мне мозги. Что я могу чувствовать такого, что не способен чувствовать никто другой? Я что, экстрасенс какой-то, в которых я даже не верю? Хотя почему бы и нет, верно?

Что это? Вот что это было? И почему мне кажется, что этот «сквозняк» как-то связан с убийствами? Почему так кажется? А хрен его знает, нет у меня никакого логичного объяснения. Кроме одного, пожалуй: этот холод ассоциируется с чем-то бесконечно злым. Изначально злым. Чем-то таким, что удивительно гармонирует с тем, что в этом подвале убили людей.

А больше мы ничего не нашли. Самое главное – не нашли того, что нашел Стив. Перерыли все, выдвигали ящики столов, выискивая на них снизу записанные для памяти пароли, смотрели на двери сверху в поисках тайников – все бесполезно, ничего интересного не нашли. Если и было что-то важное, все это вполне могла увезти полиция. Скорее всего, и увезла. Если было.

– Надо съездить в банк… – сказал я, когда мы уже стояли у машин. – Забыл название, который рядом с аптекой, где Брю встречался с неизвестной женщиной. Стив собирался поговорить с начальником их службы безопасности.

Джефф кивнул, вытащил из набедренного кармана «карго-штанов» небольшой блокнот, перекинул пару листов.

– Точно, «Первый Центральноамериканский», – сказал он. – Это я договаривался о встрече.

– Ты?

– Там за главного в службе безопасности парень из Полка, я нашел выход через общих знакомых.

Вот как! Это сильно упрощает дело, хоть и совсем не удивляет. Я уже говорил о том, что здесь много подобных людей заправляет подобными службами.

– То есть ты можешь договориться еще раз? – уточнил я.

– Могу. Сейчас и попробую.

Джефф, как ребенок, любит всякие гаджеты, но при этом упорно пользуется бумажками. Вот и сейчас номер этого самого бывшего сослуживца он искал в блокноте.

– Вот… Марк Руд… нашел, – прокомментировал он и начал набирать.

Разговор надолго не затянулся, но результат, похоже, Джеффа не обрадовал.

– Он с нами встретится, без проблем. Но только через три дня, он в отъезде, в Лондоне.

– Черт! – Я даже губу закусил от расстройства.

Похоже, что на нашей стороне никто там наверху не играет. Если что-то может пойти не так – оно идет не так, все по законам Мёрфи. Правда, нам хотя бы совсем не отказали, и то хорошо.

– Ты сейчас куда? – спросил Джефф.

– В офис. Буду в офисе, – словно самого себя желая в этом убедить, повторил я.

– Увидимся.

– Увидимся.

После случившегося в подвале в голове какое-то смятение, словно даже звон в ушах… не знаю, трудно описать ощущение. Что это такое? Что это было? Я никогда в своей не такой уж короткой жизни ни с чем подобным не сталкивался. И сейчас мне надо просто сесть где-то в спокойном месте и попытаться это как-то обдумать. И офис, наверное, для этого подойдет лучше всего.

Глава 5

В том, что наверху играют против нас, я все же ошибся. И убедился в этом ровно в тот момент, когда утром вошел в офис. Сидевший за компьютером Витёк спросил:

– Главный, а ноут Стива может быть полезен? Я чота сразу поинтересоваться прощелкал.