Нижний уровень - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 16

Дорога до Клейтона заняла минут двадцать, так что я даже рано добрался. Проскочил город, полюбовался издали на жуткую дыру – трущобу Бьехо Беранильо, а потом, перескочив через холмы Курунду, как в другой мир попал – в Америку. В самую настоящую.

С момента постройки Канала силами американского инженерного корпуса американцы добрую сотню лет арендовали его у Панамы, отбивая свои затраты. И зона вокруг него находилась под американской юрисдикцией. Там базировались американские войска, за порядком следила американская полиция зоны Канала, а ребенок, родившийся в пределах этой зоны, автоматически получал гражданство США. В прилегающих к столице городках вроде Оллбрука или Клэйтона, что даже по названиям понятно, преимущественно американцы и жили. Их дети ходили в американские школы, на лужайках у домов развевались звездно-полосатые флаги, в общем, все как дома.

Потом, по истечении срока аренды, Америка вернула Канал Панаме, с которого та сразу же начала получать доход порядка трех миллиардов долларов в год. Очень неплохо для страны с населением всего в три миллиона. Часть американцев из тех, что служили на базах или на них работали, съехала. Но заодно Америка сильно расширила свое посольство, увеличив его штат, открыла практически за свой счет несколько колледжей разной направленности, исследовательские центры, школы, ну и иными способами продолжая тянуть все соки из развивающейся страны, собрала это все как раз в этом районе. С институтами появились еще американцы, преподаватели и работники, и все они селились здесь, а девелоперы строили для них, причем строили, опять же, так, как строят в Америке, – классические «сабурбии» с зелеными лужайками перед домами и гаражами на три машины, перед которыми перебрасывались мячами или катались на велосипедах совершенно американские дети, так что иллюзия того, что ты покинул пределы Панамы, здесь была полной.

Здесь же, к слову, обосновался и поселился мой приятель – хозяин оружейного магазина, со своей женой-аргентинкой и двумя детьми. У него американцы были основными посетителями, да и жить в этом окружении ему нравилось больше. В чем-то я его понимаю, особенно если ты здесь не на проценты живешь, а работаешь.

Комплекс посольства был новым и размерами впечатлял, огромным белым кирпичом разместившись среди зеленых холмов и прижавшись к стене джунглей. Слышал, к слову, что проектировщики этого комплекса поставили какой-то там рекорд экологичности, получив соответствующий сертификат от какого-то там важного совета по экологии. Что в этом здании такого экологичного – я не в курсе.

Меня действительно ждали, по крайней мере, охрана моему появлению не удивилась, а молодой белобрысый морпех с обгоревшим до красноты носом довольно подробно объяснил, как мне найти здесь офис Акосты.

Найти оказалось несложно, все же здание современное и проектировщики учли, что в него будут приходить посетители. Сам Майкл Акоста оказался примерно моим ровесником, среднего роста, плотным, с графой «расовая принадлежность», заполненной как «Hispanic», что подразумевало вовсе не испанцев, которых называли «Spaniards», а выходцев из Латинской Америки. С виду он был явно выраженным мексиканцем, но, похоже, что в неизвестно каком поколении, и говорил с явно выраженным техасским «твангом». Офис у него был маленьким, скромным, украшенным разве что портретом скалящегося Обамы на фоне национального флага.

– Присаживайтесь, – показал он на стул, протягивая руку для приветствия.

Рукопожатие у него было умеренно крепким, эдаким тренированно-располагающим.

– Давайте сразу к делу, – сказал он, усаживаясь напротив. – Что вам известно об исчезновении Уильяма Брю?

– Абсолютно ничего, – развел я руками. – Я даже не знал, что он исчез до вашего звонка. Да и зачем бы я писал и звонил ему в Майами, если бы знал, что он без вести пропал в Панаме?

– Почему вы его искали?

– Потому что он зачем-то искал здесь другого человека. И я хотел узнать, зачем он его искал.

– А с Гонсалесом вас что связывает? – Акоста не стал прикидываться незнающим.

– Работа. Он меня нанял… точнее, я был субподрядчиком, меня наняли люди, которых нанял он.

– Чандлер и Мёрфи?

– Верно, – не стал я скрывать.

Какую-то домашнюю работу он явно выполнил.

– Вы пытаетесь расследовать убийство?

Здесь уже явное неодобрение прозвучало в его словах.

– Нет, мы пытаемся найти пропавшую девочку.

– Девочку… – как-то странно повторил Акоста. – Да, девочку. Так что вы хотели узнать от Брю?

– Я же сказал: нам нужны сведения о Гонсалесе, – ответил я, а потом решил вывалить все карты, все равно скрывать нечего, а если Акоста хоть что-то подкинет… – У нас была предварительная информация о том, что он скрывается то ли от обвинения в отмывании денег в Майами, то ли от опасных партнеров, а потом как-то всплыла информация, что он ни в чем криминальном не был замешан. Так?

– Продолжайте, – эдак поощрительно кивнул Акоста.

– Но Гонсалес явно сюда сбежал. От кого и почему?

– Почему вы решили, что он сбежал?

– Потому что мы работаем и собираем информацию, – решил я пока немного придержать коней. – А еще у него убили жену и сына и украли дочь. Поэтому было бы разумным предположить, что те люди, от которых он убежал, могли в этом участвовать. Нет?

Акоста откинулся на высокую спинку кресла, сложив на груди руки. Помолчал минуту, закусив губу, затем сказал:

– Нет. Те люди, от которых он сбежал, этого бы не сделали. Не буду пускаться в подробности, но просто прошу поверить на слово.

Я чуть подался вперед. Не знаю, прав я или нет, но мне показалось, что Акоста вызвал меня не для того, чтобы получить какую-то информацию, он достаточно осведомлен о том, что я могу знать, а что нет. Он вызвал меня для того, чтобы что-то сказать.

– Это то, что я могу сказать вслух после того, как истек срок действия их контракта с Брю. Больше добавить к этому нечего, я ограничен законом… о защите прав несовершеннолетних, – добавил он, все так же глядя мне в глаза. – Но думаю, что сказал достаточно. Просто не могу больше.

Так… он на что-то намекнул, надо только сообразить, на что именно. Но это не сейчас, это уже дома, а сейчас надо пользоваться моментом, пока я вообще здесь.

– Как исчез Брю? Когда?

Акоста только отрицательно покачал головой, затем сказал:

– Расследование ведет местная полиция, вот номер дела. – Он быстро написал несколько цифр на обороте своей визитки и толкнул ее мне по столу. – Уверен, что в местной полиции вы сумеете найти подходы к нему. А Брю исчез примерно три месяца назад, на третий день после прилета в Панаму.

– В газетах ничего не было, – удивился я.

Исчезновение или убийство иностранца здесь событие, так что шуму бывает много.

– Все произошло тихо, а полиция, с нашей помощью, шум поднимать не захотела.

– Я все понял, но если кратко: что-то о его исчезновении уже известно? Существенное, я имею в виду.

– Нет.

– Скажите, Майкл, а что вы хотите от нас? – решил я кругами не ходить, а добиться прямого ответа.

– Полиция успехов не добилась, а у нас полномочий нет. Брю был нанят, и… сами видите, как все повернулось. Майами Пи-Ди может вести дело только номинально, да и местные власти не хотят, чтобы кто-то или раздувал историю, или пытался доказать их некомпетентность. А мне не хочется, чтобы все закончилось так. И в деле есть еще пострадавшие, им тоже не хочется.

– Вы меня нанять пытаетесь, что ли?

– Мы можем решить ваши проблемы в Америке. – Он скрестил пальцы, положив руки на стол. – Думаю, что окружной поверенный пойдет на сотрудничество.

Ну что же… я и так во всем этом уже по уши, так почему бы и не… В конце концов, это лишь дополнительная информация, нужная для нашего же дела.

– Как с вами связываться? – спросил я, убирая визитку Акосты в карман. – По этим номерам?

– Там указан мобильный. Звоните, если что, но, как я сказал, информацией я особо не располагаю.