Танго Один - Лезер (Лизер) Стивен - Страница 8

Тина пожала плечами.

— Почему все-таки полиция? — снова спросил Лэтэм. — Чем хуже армия или гражданская служба?

— Потому что хочу помогать таким же, как я, — людям, еще в детстве выброшенным на улицу.

— Почему бы в таком случае не стать социальным работником?

— Я хочу сделать что-нибудь такое, от чего меньше станет негодяев, которые плюют на законы и думают, что грабить старух или приставать к детям — нормально. — Тина потерла шею. — Зачем вы спрашиваете? Вы же сказали, что я не могу поступить в полицию.

— Ничего подобного я не говорил. Я сказал, что вы не сможете носить форму констебля. Но есть другая возможность стать полицейским.

— Мыть посуду в полицейской столовке?

Лэтэм холодно взглянул на девушку:

— Факт очевидный: наших агентов очень часто разоблачают. И причина в том, что настоящие преступники всегда могут распознать офицера полиции независимо от того, насколько он опытен. Наши ребята обучаются так же, как и остальные полицейские. Они имеют большой опыт работы, благодаря которому формируются привычки, образ мыслей, манера поведения, свойственные полицейским. И потому эти люди делаются узнаваемыми.

Тина кивнула.

— Да, мы всегда могли вычислить агента из полиции нравов, — подтвердила она. — На панели он торчал как хрен на свадьбе.

В какой-то момент Тина подумала, что помощник комиссара снова упрекнет ее в дерзости. Но тот улыбнулся и согласно кивнул:

— Точно. Поэтому мы намерены создать группу из офицеров полиции, которые не прошли обучение в Хендоне. Нам нужен особый тип офицеров под прикрытием, — сказал Лэтэм. — Люди с сильным характером, чтобы могли работать в одиночку, люди, у которых есть, как бы это сказать... достаточный жизненный опыт, чтобы справиться с трудностями. И нам нужны люди с прошлым не вымышленным, а реальным, которое выдержит любые проверки.

— Например, с прошлым проститутки?

— Ваше прошлое мешает вам служить как обычному офицеру, но оно идеально для работы под прикрытием, — пояснил Лэтэм. — Те проступки, которые могут скомпрометировать вас как действующего офицера, станут главным преимуществом в работе под прикрытием.

— Потому что никто не поверит, что СП взяла на службу бывшую проститутку?

Лэтэм кивнул.

— Хочу сказать, Тина, что это нелегко. Никто не должен знать, чем вы занимаетесь, вы никому не сможете об этом говорить: ни родным, ни друзьям. Если кто-то узнает, ваша жизнь окажется под угрозой.

— А если что-то пойдет не так?

— Вас придется заменить, — ответил Лэтэм. — Но это крайний случай. Сейчас мне нужно ваше согласие. Потом все подробности объяснит Хозяин.

— Хозяин? Я что, собака? — усмехнулась Тина. — Сколько платят за такую работу?

— Вам назначат ту же ставку, что и вновь принятому на службу констеблю. Она постоянно будет увеличиваться в зависимости от стажа, продвижения по службе и сверхурочной работы. Но опять-таки это детали. Моя роль — сделать вам предложение от имени людей очень высокого ранга.

— Комиссар знает об этом?

Лэтэм нахмурился:

— Если вы спрашиваете официально, должен сказать, что вам следует задать этот вопрос в офисе помощника комиссара. Неофициально я могу сообщить, что без санкции комиссара меня бы здесь не было. Я человек подневольный.

Тина взяла пачку сигарет. Поиграла с ней, опустив пальцы внутрь пачки, и глубоко вздохнула.

— О'кей, — сказала она. — Я согласна.

Лэтэм расплылся в улыбке:

— Хорошо, очень хорошо, Тина.

— Что теперь?

— Идите домой. За вами придут. — Он отодвинул стул и протянул руку. — Сомневаюсь, что мы снова с вами увидимся, но я буду следить за вашим продвижением с огромным интересом.

Тина пожала его руку. Пожатие было сухое, спокойное, полное внутренней силы, говорящее, что Лэтэм может сломать ее руку, если захочет. Тина пыталась припомнить, что это пожатие напоминает ей.

Только в лифте она вспомнила. Один из ее первых клиентов — жирный мужик в очках с толстыми линзами в роговой оправе, страдающий одышкой, — вознамерился отвезти Тину к себе домой. Сначала она отказалась: ее товарки предупреждали, что это небезопасно. Но толстяк предложил много денег, и Тина сдалась. Правда, она поехала с ним только после того, как он выплатил ей всю причитающуюся сумму.

Клиент жил в двухэтажном доме в восточной части Лондона. На полу лежали грязные ковры, с потолка свешивались голые лампочки. Толстяк провел девушку в переднюю и остановился в дверном проеме, тяжело дыша и наблюдая за реакцией Тины на полдюжины стеклянных банок у стены. В банках были змеи. Разных видов. Большие, словно длинные шланги, маленькие, как веточки, одни спали, другие пристально смотрели на девушку леденящим душу взглядом, высовывая языки.

Мужчина заставил Тину сделать минет посредине комнаты. Он ждал, тяжело дыша, пока она опускалась перед ним на колени, крепко зажмурившись, пытаясь таким образом спрятаться от жуткого зрелища змей.

Потом, после того как она завернула использованный презерватив в бумагу и засунула под одну из банок, толстяк взял огромного питона и предложил погладить его. Сначала Тина отказалась. Но клиент пообещал ей еще двадцать фунтов. Тогда она робко дотронулась до змеи, а когда поняла, что это не причинит ей вреда, стала более уверенной и положила руку на питонью спину. Тина думала, что она будет влажной и скользкой, а спина оказалась прохладной и сухой. И еще девушка ощутила силу удава. Она почувствовала, что он может сломать ей шею, если сожмется кольцом вокруг нее. Мужчина был в экстазе, он согласен был заплатить Тине очередную сумму денег за дополнительные ощущения, которые ей и не снились. Но она удрала, забыв даже об обещанных двадцати фунтах.

От всех этих воспоминаний девушку передернуло, и она снова потянулась за сигаретами.

Помощник комиссара Лэтэм ходил взад-вперед по комнате.

— Я все еще не уверен, что мы поступаем правильно, — наконец произнес он.

Грег Хэтуэй снял со стены часы и положил их на стол.

— Ты хочешь сказать, с позиций морали? — уточнил Хэтуэй.

На нем были темно-коричневая кожаная куртка, голубые джинсы и коричневые ботинки «Тимберлэнд». Он немного прихрамывал на левую ногу.

Лэтэм бросил на Хэтуэя холодный взгляд.

— Мне поручено обучать их и присматривать за ними, — сказал он.

Хэтуэй равнодушно пожал плечами:

— Не мое дело обсуждать решения. Оставлю это начальникам.

Он маленького роста, подумал Лэтэм, и даже если бы не был хромым, его все равно не взяли бы в СП. Не подходит под стандарты столичной полиции. Но для рекрутов важным критерием являются умственные способности, а уж в уме Хэтуэю не откажешь.

— Они просились в полицию, а не в МИ-6[4], — возразил Лэтэм.

Хэтуэй вернулся к стене и вытянул оттуда длинный провод, ведущий к маленькой камере, вмонтированной в середину часов. Провод проходил сквозь стену по потолку к видеомонитору, установленному этажом выше, откуда Хэтуэй наблюдал за всеми тремя собеседованиями. Лэтэму пришлось подняться наверх, чтобы лично удостовериться в отсутствии записывающего устройства. Ни при каких обстоятельствах нельзя было допустить записи того, что происходило в офисе: ни на бумаге, ни на пленке, ни на кассете. Официально этих трех бесед вообще не существовало. В ежедневнике Лэтэм отметил, что был в это время на личной встрече у комиссара.

— Думаю, вы отбирали не таких кандидатов, как в МИ-6, — заметил Хэтуэй, сворачивая провод и укладывая его сверху часов. — Они берут в основном выпускников Оксбриджа[5]. Там бы не приняли такого, как Клифф Уоррен. Возможно, только Фуллертон имел бы шанс.

— Ты прав. А как думаешь, что нам ожидать от этих?

Хэтуэй провел рукой по редеющим волосам песочного цвета:

— Нельзя сказать наверняка, пока они не станут агентами под прикрытием. Фуллертон — самоуверенный тип, но у него неплохой потенциал. Уоррен, возможно, самый стойкий из них, но он еще не оказывался под давлением. Девушка интересная.