Стоп-кадр из забытого фильма (СИ) - Ночина Марина - Страница 35

   - Ничего, - вздохнув, подтвердил Исаев. - Только несколько сумасшедших поцелуев и одна отлетевшая от моей рубашки пуговица. Знаешь что, моя хорошая... - Роман лег рядом, заставив Марину вздрогнуть, и аккуратно стянул одеяло с её лица. - На правах твоего мужчины, пить я тебе больше не позволю. Когда ты скромничаешь и каждые пять минут пугаешься, мне нравится больше.

   Рина покраснела и снова натянула одеяло на лицо. Хотело одновременно завыть и рассмеяться. Для неё ещё никто не делал ничего подобного. Любой другой мужчина на его месте, обязательно бы воспользовался ситуацией, а Роман...

   Она внимательно посмотрела в глаза мужчины, лежащего в одной ладони от её почти обнаженного тела, прикрываемого лишь толстым зимним одеялом, и улыбнулась. Зря Денис так переживал за неё. И Виктор Петрович был абсолютно прав. Роман надежнее каменной стены. Может всё-таки стоит...

   Додумать она не успела, тишину квартиры прорезал телефонный звонок её мобильника. Слишком знакомый звонок.

   - Это Денис, - виновато пояснила она Роме и попросила принести телефон.

   - Волнуется, - хмыкнул мужчина, выходя в коридор, чем-то прошуршал и, затыкая пальцем громко орущий динамик на мобильнике, вернулся в комнату. - Хотя, на его месте, я бы тоже волновался. Хочешь, я отвечу? - садясь на край кровати, спросил Роман.

   - Лучше отвечу я, - пока он ходил за телефоном, Марина уже успела едва ли не с головой укутаться в одеяло, и теперь высунув правую руку, требовала переставший звонить аппарат.

   - Ну вот, теперь он сойдет с ума и примчится тебя спасать! - притворно охнул Роман и вложил мобильник в её протянутую руку. По мнению Рины, он слишком долго задержал свои пальца на её, но как ни странно, ей это даже понравилось. Но и эту мысль не дал додумать повторившийся звонок.

   - Денис, я жива и здорова, ну может быть, слегка болит голова и хочется пить, но здесь я виновата сама, - указывая ладошкой на полупустой стакан на прикроватной тумбочке, весело сказала девушка. Роман кивнул и протянул ей воду, которую она выпила залпом, словно вино вчера.

   - Нет, Денис, он не маньяк и... ко мне не притрагивался. И вообще спал... - Марина вдруг вспыхнула, боясь даже представить, где именно мог ночевать её "Друг". Она испуганным взглядом спросила Рому, где он провел эту ночь. А он элегантным королевским жестом показал за кровать и склонил голову.

   Марина выглянула и тихо хихикнула. Подушка и плед, лежащие на полу говорили сами за себя.

   - Он спал в гостиной, - поспешила успокоить она Дениса, "совсем" не обратившего внимания на её заминку.

   "Господи, что же он мог обо мне подумать?" - вспыхнула Рина и, поняв, что всё равно уже поздно что-то менять, выдавила из себя улыбку, запоздало подумав, что Дени всё равно не сможет её увидеть.

   - Есть хочешь? - тихо спросил Исаев, не удержался и пощекотал пальчики на стопе девушки, высунувшейся из-под одеяла. Она помимо воли засмеялась и попыталась отмахнуться, но Роман ушел сам, жестами показав, что идет на кухню за едой. А она продолжила слушать взволнованный голос Дениса, почти не вслушиваясь в смысл слов друга...

   - Марин! Да ты меня вообще слушаешь? - едва ли не прокричал парень. Кажется этот нервный выкрик, услышал даже вернувшийся с кухни Роман.

   - Скажи, что мы завтракаем, - ехидно улыбаясь, напомнил он, и она на автомате повторила.

   - Смотрю, вам там весело! - раздраженно бросил Денис и отключился. Рина удивленно отняла телефон от уха и вопросительно посмотрела на Рому.

   - Не мешай парню переживать, - он поставил поднос на кровать и сел рядом, протягивая ей чашку горячего шоколада с плавающими сверху кусочками зефира. Марина искренне удивилась такому выбору.

   - Я не нашел у тебя кофе, - небрежно пожал он плечами и, забрав вторую чашку с подноса, сел на пол, привалившись спиной к боку кровати.

   - Ром? - Марина свесилась и непонимающе уставилась на мужчину. Очень интересного наглого мужчину, который так неожиданно появился в её жизни. И вроде она не первый год занималась изучением психологии человека, а именно этого человека понять не могла. Слишком нелогичны и непредсказуемы были его поступки. И, кажется, за всё короткое время их знакомства, он ни разу не солгал.

   - Сейчас ты, краснея, предложишь мне перебраться на кровать, я правильно понял? - поднося чашку с горячим шоколадом к губам, спросил Роман и сделал большой глоток.

   - Я... - кажется, Марина немного растерялась на очередной приступ прямоты из уст Исаева, но он только коротко улыбнулся и, посмотрев на покрасневшую девушку, взял один из бутербродов, наскоро приготовленных на завтрак. Готовить что-то иное, не было желания. Сил не было тем более. Они все ушли, чтобы держать себя в руках.

   После поцелуев, на которые вчера решилась пьяная Рина, трудно было думать о чём-то другом, кроме как подмять тело девушки под себя и получить то, что так настойчиво требует организм. Но Роман терпел, балансируя буквально на грани нарушения обещания старику Верзину.

   Сейчас же, почему-то было легко и... правильно, что ли. Роман не жалел об "упущенном" вечере. А видя залившееся краской стыда лицо Марины, понимал, что поступи он по-другому, сам бы себе не простил. Рядом с этой сногсшибательно красивой женщиной, хотелось, как бы это не звучало глупо - танцевать. Или, хотя бы суметь заставить Рину не бояться и довериться ему.

   - Ты ешь. А я вполне комфортно могу позавтракать и здесь, - со вздохом, сказал он. - Всю ночь же спал... - едва слышно, только для себя прошептал мужчина и мысленно выругался. Врать Марине не хотелось, но и говорить, что всю ночь он не спал, баюкая её у себя на груди, Роман не стал. Кто знает, чем такая откровенность могла сейчас закончиться?

   "Лож во благо?" - спросил себя Исаев и криво усмехнулся. Что-что, а врать он умел как никто другой. С детства учился. Да только, чего хорошего принесло это умение?

   Завтрак прошел в привычном молчании, а потом он вышел из комнаты и ушел на кухню, мыть посуду. Иначе бы точно не сдержался и накинулся на Марину, когда она сбивчиво попросила его выйти из комнаты. Ей надо было одеться...

   Мытьё посуды отвлекало плохо. И свидетельство тому, Роман как раз собирал в мусорный совок.

   - Что случилось? - видимо, привлеченная грохотом, в дверном проеме показалась Марина, на ходу заплетающая свои длинные шелковистые волосы в толстенную косу.

   Он сжал зубы, и едва смог виновато дернуть плечами. Вспоминать запах волос девушку, которые полночи пропускал между пальцев, наслаждаясь ощущением близости её тела, было жестоко. В первую очередь, по отношению к самой Рине.

   - Ром, с тобой точно всё в порядке? - бросив плести косу, Марина подошла на два шага. Роман через силу заставил себя повернуться к ней спиной и собрать оставшиеся осколки от разбитой тарелки. Такое влечение и раньше было ненормальным, теперь же...

   - Проще застрелится, - тихо пробормотал мужчина, вытряхивая осколки из совка в мусорное ведро.

   - Пистолет дать? - с усмешкой поинтересовалась Рина. Исаев нахмурился, бросил на место веник с совком и тяжело рухнул на стул. Вот почему женщины всегда слышат то, что не должны? Рома тряхнул головой и переборол сильнейшее желание закурить.

   - Что? - удивилась девушка, складывая руки на груди. И он даже порадовался, что Марина выбрала какую-то бесформенною кофту, мешком висящую на её тонкой фигуре. Старые, мужские спортивные штаны, тоже были кстати.

   "А тебе не всё равно, что на ней одето? Или ты собрался домогаться её одежды? - безрадостно усмехнулся Исаев. - И будь, что будет!"

   - Наверное, после этого ты меня возненавидишь, но я хочу тебя, - вставая на ноги, угрожающе прошептал Роман и, обойдя стол, двинулся на опешившую Марину.

   Он первый раз видел настолько растерянного, не знающего что делать человека. И пусть она практически вросла в пол, боясь, лишний раз вздохнуть, наверное, чтобы не спровоцировать нападение, но он-то видел метание в глазах девушки, и это заставляло задумать. С одной стороны, он сознательно пугал, хотел посмотреть, как поведет себя Рина, если он будет Таким. С другой, Рома хотел её и, если бы не обещание данное старику, позволил бы себе куда больше, чем простое прикосновение к щеке замершей девушки.