Желтый дракон ЦЗЯО - Левин Андрей Маркович - Страница 15

— Не торопись, — перебил сержанта Патрик. — В котором часу ты с ним виделся?

— В девять у меня кончилось дежурство, и я сразу собрался домой.

— Допустим. А у твоего начальника не вызвало удивления, что ты хочешь остаться на ночь? И потом тебя же могли направить в другое место, не обязательно на Блаканг-Мати.

— Я сказал лейтенанту, что завтра хочу взять отгул. Так многие делают. А в другое место я попасть не мог. На ночь все посты распределяются заранее, и меня могли включить только в оперативную группу… Я договорился со старшим этой группы, и он согласился подежурить на следующий день. В участке уже было известно, что группа, дежурившая днем, уехала на Блаканг-Мати. И мы должны были ее сменить.

«Четко работают, — подумал инспектор, делая пометку в блокноте. — Нужно бы проверить всю цепь, по которой шла информация о находке на острове».

— Дальше?

— Около двенадцати на остров приехал Фын. Мы сидели у могильника, и я пошел на берег посмотреть, что за лодка подчалила. Фын шепнул мне, чтобы я не пускал его к трупам и не курил сигарет, которыми он угостит всех. Когда полицейские заснут, велел посветить фонариком в сторону пролива. А потом громко сказал, что он журналист, хочет сфотографировать могильник и все такое… В общем, все получилось, как он сказал. Мои ребята заснули, а я посветил, и к острову подчалил сампан. Фын и еще трое..

— Ты видел раньше этих троих?

— Только одного…

— Как его зовут?

— Красный Жезл.

Патрик мысленно заглянул в досье «Анг Суп Тонг». Красным Жезлом, по имеющимся в «Си-Ай-Ю» данным, именовался главарь так называемой боевой группы.

— Потом что?

— В сампане лежало тело, завернутое в мешковину. Мы вытащили его… понесли к могильнику.

— Как выглядел труп, который вы выкопали?

— Я не видел.

— Что ты мелешь?! — вскричал Патрик. — Ты же стоял рядом!

— Я не видел его, — упрямо повторил Ко Ин. — Его никто не видел. Когда на трупе оставалось еще немного земли, Красный Жезл всем велел отойти. Потом он накрыл его мешковиной…

— Это был труп мужчины?

— Да.

Ло снова закурил.

— Ладно. Будем пока считать, что ты не врешь. Теперь расскажи мне о твоих взаимоотношениях с Красным Жезлом.

— Он мой босс.

— Об этом я уже догадался. И часто ты его видишь?

— За последние полгода только на Блаканг-Мати.

— Ты знаешь, где его найти?

— Нет. Он передает мне указания через Фына.

— Кого еще «сверху» ты знаешь?

— Больше никого.

— Сколько у тебя своих людей?

— Десять человек.

Патрик взял со стола чистый лист бумаги.

— Мне нужны сведения о каждом: фамилия, кличка, где служат…

Ко Ин вынул из кармана авторучку. Пока он писал, Патрик воспроизвел в уме только что состоявшийся разговор. Сержант был сильно напуган и явно не врал. Значит, удалось наконец ухватиться за ниточку, ведущую к неуловимой «Анг Сун Тонг».

Неожиданно для себя Патрик подумал, что слишком уж просто все получилось. Не очень ли быстро заговорил Ко Ин? Ло по натуре был человеком азартным. Страстный любитель бриджа, он, впрочем, как каждый истинный поклонник этой серьезной, требующей раздумий игры, не признавал победы без борьбы. За карточным столом он получал щемящее наслаждение от самой партии, а не от ее результата, хотя проигрыш всегда сильно огорчал Патрика. Эмоции игрока продолжали жить в инспекторе и в служебное время. Поэтому Ло чувствовал сейчас некоторое неудовлетворение. Он выходил на одного из главарей «Анг Сун Тонг» почти без всяких усилий. Без долгожданной, захватывающей партии с могущественной «триадой», где Патрик надеялся со смакованием обдумывать Каждый ход, угадать в конце концов карты противника, сделать загадочный, обескураживающий сброс и неожиданно атаковать крупным козырем. Игра, к которой Ло был постоянно готов, вдруг начала терять для него свою прелесть.

«Стоп, — одернул себя инспектор, — загадочный сброс пока сделал противник. Вот и доставь себе удовольствие — разгадай его карты. Еще вчера ты, кажется, был настроен не слишком оптимистично. А сегодня, едва переиграв какую-то пешку, считаешь, что „Анг Сун Тонг“ у тебя в руках. Доберись сначала хотя бы до Красного Жезла».

Полицейский закончил писать. Патрик взял у него листок, пробежал глазами и возвратил Ко Ину.

— Ты забыл себя. И впиши-ка на всякий случай Фына и Красного Жезла. А то я могу про них позабыть.

Сержант сделал, как ему было сказано.

— Что это за номер? — поинтересовался Ло, увидев на последних трех строчках какие-то цифры.

— Клички продублированы. Всех рядовых членов, как и меня, зовут «монахами», но каждый из нас имеет свой личный номер.

— Рядовых? Но у тебя же есть свои люди. Кстати, почему у них нет номеров?

— Они не входят в организацию. Они даже не знают, что она существует. Работают только на меня. И от меня… получают деньги.

«Как раковая опухоль! — Патрика вдруг охватила злость. — Ее вырезаешь в одном месте, а она возникает в другом».

— С Фыном у тебя двусторонняя связь? — спросил он сержанта, молча ожидавшего новых вопросов.

— Да. Но мне разрешено ею пользоваться лишь в крайнем случае.

— Как ты можешь вызвать его на встречу?

— На Хавлок роуд возле отеля «Мирамар» стоит дорожный знак «Остановка запрещена». На обратной стороне — «Стоянка запрещена». Знак никогда не меняют. Мне достаточно перевернуть диск, и максимум через час меня разыщет Фын или кто-нибудь из его людей.

— Ну что ж, — Ло посмотрел на часы, — тебе пора на дежурство. Указания получишь позже. А пока вот два телефона. — Он набросал на клочке бумажки несколько цифр и протянул Ко Ину. — Появится Фын — позвонишь. И учти: с этого момента мы контролируем каждый твой шаг…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ИНТРИГА

1

Поджарый седовласый китаец с холеным лицом и жестким взглядом выбрался из глубокого кресла, обитого черным плюшем, и молча прошелся по темно-зеленому ворсистому ковру. Двое собеседников подобострастно следили за каждым его движением.

Мебель из сандалового дерева — два кресла с тиснеными лилиями на спинках, такого же цвета диван, журнальный столик, небольшой шкафчик и торшер, — все убранство комнаты свидетельствовало о тонком и оригинальном вкусе хозяина.

Продолговатый резной столик на изогнутых ножках был инкрустирован перламутром. Такой же рисунок и искусная резьба украшали подставку торшера с зеленым, под цвет ковра, абажуром и застекленный шкаф. На стенах висели две картины, позолоченная, украшенная драгоценными камнями иранская сабля, маска какого-то полубога-получеловека. Одна из картин, выполненная тушью, изображала сцену ожидания приема в императорском дворце. На другой лаком были нарисованы два свернувшихся дракона.

Дневной свет едва пробивался сквозь плотную зеленую ткань на окнах, и это делало комнату похожей на склеп.

Хозяин роскошного особняка, в котором находилась эта комната, расхаживающий сейчас в лиловом халате по ковру, был крупным бизнесменом, почтенным отцом небольшого семейства, человеком, уважаемым в обществе.

Однако немногим было известно, что этот шестидесятилетний старик является главой «Анг Сун Тонг» — наиболее могущественной сингапурской «триады». Как и остальные вожди тайного общества, он имел свой титул и именовался Желтым Драконом.

Один из его собеседников занимал третий по значимости пост в организации. Его звание звучало громоздко и выспренне: Белый Бумажный Веер. В уставе «Анг Сун Тонг» под названием «Каноны» говорилось, что Белый Бумажный Веер призван «блюсти единство великого братства и заботиться о том, чтобы прочную твердь, на которой покоится священный союз Неба, Земли и Человека, не подтачивали черви непочтительности и непокорности».

Проще говоря, Белый Бумажный Веер был идеологом «Анг Сун Тонг». Его роль, как порой говорил Желтый Дракон в узком кругу вождей, сводилась к тому, чтобы научить рядовых членов «триады» — «монахов» — больше молчать и меньше думать.