Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Левин Айра - Сын Розмари Сын Розмари

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сын Розмари - Левин Айра - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

Санта-Клаусы с фальшивыми бородами звонили колокольчиками и вместе с «Шанелью №5» и сандвичами из «Стэйдж-дели» шли прямиком в список «доброго старого» — для «Свежего взгляда», выпуск четвертый или пятый, а может, и для еженедельной программы.

Розмари миновала проход на Рокфеллер-плаза, лишь покосившись на конус с яркими ночными огнями (не так уж плохо), — и пошла дальше, на Пятую авеню, где снежные горы были объявлены вне закона и поток транспорта, хоть и негустой, направлен в другое русло. По ту сторону авеню во всем своем готическом великолепии возвышался собор святого Патрика, каждая деталь его трех фронтонных арок и двух шпилей-близнецов была усыпана белым инеем и залита ярким светом прожекторов — ничего красивее представить невозможно.

Еще один большой плюс Нью-Йорка 1999 года — ночная подсветка архитектурных памятников.

Розмари пришла к собору за час с лишним до начала службы. Очередь за синими полицейскими барьерами змеилась до Пятнадцатой улицы, но все же была недостаточно длинна, чтобы заполнить все церковные скамейки. Очевидно, снежные заносы удержали дома многих жителей Лонг-Айленда, Уэстчестера и всех пригородов.

Розмари с самого начала смущало то, что для нее закажут место какого-нибудь истинного верующего, поэтому она, перейдя улицу и разглядев кое-кого в очереди — мотоциклистов в коже со стальными фестонами, девушку с фиолетовыми волосами (прости Господи), — решила войти вместе с обычными посетителями. Наряд Гарбо не бросится в глаза, особенно в Его глаза.

Пока Розмари медленно продвигалась через портал и фойе, снег не повалил снова и молния не поразила ее в тот момент, когда она, преклонив колени, перекрестилась. На самой последней скамье места было достаточно; проскользнув туда, Розмари села, глубоко вздохнула, развязала поясок пальто и расстегнула пуговицы. Откинулась на скрипучую деревянную спинку, вбирая в себя каскады органных звуков, поддаваясь чарам красоты и простора под расписными сводами, любуясь рядами устремленных ввысь каменных колонн и арок (каждая колонна увешана венками из алых лент, в каждой внешней арке — стеклянные витражи, мерцающие отсветами городских огней). В боковых альковах, где укрыты алтари, светились ряды зажженных свечей; главный престол и бело-золотой алтарь далеко впереди застыли, безлюдные, залитые светом прожекторов.

Слышен кашель — кто-то прочищает горло. Возле церковной скамьи ждет женщина — полная блондинка в розовой шляпке и костюме, со значками «Я люблю Энди» и «Я люблю Розмари» бок о бок на плече. Розмари улыбнулась ей и подвинулась на скамье вправо, к мужчине. Блондинка поколебалась, улыбнулась, втиснулась на заскрипевшую скамью.

— Они тут все скрипят, — прошептала она.

— Я знаю, — прошептала Розмари.

— Счастливого Рождества, — прошептала женщина.

— Счастливого Рождества, — прошептала Розмари.

Они устремили взоры на алтарь.

Женщина поерзала. Сложила пальто на коленях, снова поерзала. Порылась в сумочке. Поерзала. Бедняжка пришла на молитву и оказалась рядом с чучелом в лыжных очках. Она слишком стеснительна или вежлива, чтобы встать и поискать другое свободное сиденье, тем более что неизвестно, есть ли оно.

Розмари наклонилась к ней, постучала по дужке очков.

— Глазная хирургия, — прошептала она.

— А! — шепнула ей женщина и закивала:

— Понимаю, понимаю, а то я удивилась. А что у вас было, милочка? Я ведь медсестра, в Святой Кларе работаю.

— Сетчатка отошла, — прошептала Розмари.

— А! — кивая, шепнула медсестра. И похлопала Розмари по руке.

Они обменялись улыбками и обратились лицами к алтарю.

Лгать в церкви! Медсестре-ирландке! Неплохое начало.

Розмари выпрямила спину.

Орган пел, низвергал на прихожан потоки звуков. Молились уже почти все — и старик справа от Розмари, и медсестра слева, — она согнула широкую спину и шевелила губами. Сколько голосов возносится ввысь!

Розмари тоже преклонила колени — опустилась на подушечку из красной кожи, положила ладони на край стоящей впереди дубовой скамьи, опустила голову.

Тайком сунула очки в карман, снова взялась за скамью, закрыла глаза, расслабленно выдохнула. Она и забыла, до чего удобна эта поза. Снова вздохнула…

— Отче небесный, прости меня, ибо я согрешила. Да ты и сам знаешь. Я пришла сюда ради Энди и из-за того, что сейчас происходит. Спасибо, что пустил меня сюда. Понимаю, я слишком много возомнила о себе — наверное, потому, что кругом так много говорят о моем чудесном пробуждении и стремительном выздоровлении, — но в последние дни мне начинает казаться, что это ты приложил руку к гибели Стэна Шэнда, чтобы я могла проснуться и сделать то, чего ты от меня ждешь. Беда в том, что я не совсем понимаю, чего ты от меня хочешь, и боюсь, это связано с неприятностями для Энди, возможно, серьезными.

Скамья, на которую опиралась Розмари, задрожала и заскрипела. Не поднимая головы, она дождалась, пока сидящие впереди люди успокоятся.

— Правда, я стараюсь разобраться. Если сегодня ночью я обнаружу то, чего боюсь, — если Энди устроит Черную Мессу, — пожалуйста, помоги мне сделать следующий шаг. Мне было бы достаточно какого-нибудь знамения. Если уж на то пошло, оно мне просто необходимо. Взамен я осмеливаюсь просить только об одном — не забывай, что Энди наполовину человек, надеюсь, даже больше чем наполовину, — и если дело примет для него дурной оборот, молю, прояви к нему хотя бы половину твоего обычного милосердия. Пусть…

И тут, точно стальной диск, брошенный под своды собора, взлетел крик, эхом отскочил от трансептов, удвоенный, промчался в неф. И сразу вслед за ним второй крик — гремя, звеня, дробясь на эхо. На всех скамьях крестообразной церкви (неф, апсида, трансепты) — запрокинуты головы, очи горе, закушены губы, четки прижаты к губам, руки второпях творят в воздухе крестные знамения.

Медичка бросила между собою и Розмари пальто и сумочку, схватилась за стоящую впереди скамью, поднялась, выбралась в проход и побежала. Через несколько скамеек впереди бочком пробирался мужчина.

— Пропустите, я врач…

Вдали замерло последнее эхо. Расстилалась тишина, заполняла церковь от стен до витражей.

Впереди, там, куда умчалась медсестра и еще несколько человек, раздался плач. Из-за алтаря выбежал встревоженный священник. Полилась органная музыка, все перевели дух. Склонились в молитвах, зашептали.

Розмари сидела неподвижно, с прямой спиной, прижимая кулак к груди под самым крестиком.

Знамение — яснее некуда, верно, «Свежий взгляд»?

Она судорожно сглотнула, перевела дыхание. Накинув пальто на плечи, отодвинула вещи медсестры на угол скамьи, встала и пошла к выходу. По пути завязала пояс пальто, надела очки, нахлобучила шляпку.

— Это Розмари! Клянусь, это она!

— Да брось, в таком прикиде? И чтобы ушла в начале службы? Одна? Розмари, как же!..

Глава 15

— Чистой воды совпадение, — говорила она себе, когда шла, опустив голову и пряча руки в карманы, по только что очищенному тротуару Сентрал-парк-саут. — А совпадения возможны даже в соборе святого Патрика в канун Рождества. Глупо считать припадок какой-то несчастной женщины знамением Божьим для Розмари.

И не только глупо, но и дерзко — мнить себя орудием Господа на Земле. И хотя бы на миг допускать, будто из сотен миллионов прихожан, взывающих к Нему в эту ночь. Он предпочел выбрать ее, и не только выбрать, но и дать немедленный, эффектный ответ.

Она шла мимо гостиниц и многоквартирных домов, мимо входящих и выходящих людей с рождественскими подарками и рождественскими улыбками. Из потока нагретого воздуха от широкого парадного она попала в холодный сквозняк Шестой авеню.

Приближающаяся башня сияла, точно под солнцем, в городских огнях — снег в парках и на улицах добавлял им яркости. Розмари надеялась увидеть огонек в определенном окне здания «БД»; как раз под ним в своей спальне она оставила ориентир — приколола к оконным шторам натянутый синий шарф, а за ним зажгла лампу без абажура. Но даже синее окно на сверкающем золотом зеркальном фасаде ей обнаружить не удалось.