Море-убийца - Саймон Шэрон - Страница 10

Все они уже пришли в себя и шли следом за Джо.

— Это та тонкая штучка, наподобие рыбьего плавника, которая находится у днища, — объяснила Джо. — Его не видно, когда парусник в воде.

Девочки поднялись на кокпит. Корабль накренился, и теперь палуба находилась под углом 30°, так что стоять было почти невозможно.

Джо подняла лампу повыше и осветила палубу.

— Похоже, мы на твердой земле, — изумилась Луиза.

Перед ними простирался весьма унылый пейзаж: потемневший от воды песок и многочисленные лужицы разной величины. Туман сгущался, а мелкий дождь продолжал моросить.

— Мы могли бы дойти до острова, — сказала Алекс.

Сквозь завесу тумана путь к Острову Попугая казался совсем недолгим.

— Неужели мы всю ночь проведем здесь, да еще на судне с таким креном? — с сомнением спросила Луиза.

— Если мы все начнем прыгать и давить на одну сторону, возможно, нам удастся немного выпрямить парусник, — сказала Джо.

Девочки забрались на тот бок «Морской нимфы», что в результате отлива оказался с верхней стороны, и стали прыгать, изо всех сил налегая на него.

Через некоторое время они почувствовали, что киль корабля сдвинулся с мертвой точки и палуба чуть-чуть выпрямилась.

— Наверное, так стоял корабль Уильяма, когда они с Лорелей сидели, свесив ноги в воду во время отлива, — заметила Алекс.

— Да, разница лишь в том, что тогда был ясный, солнечный день, а сейчас ночь и мы мокнем под дождем, — простонала Луиза. — У меня по спине уже ручьи текут. Давайте войдем внутрь.

Приятно было вернуться в чистое, сухое помещение. Керосиновая лампа давала достаточно тепла и хорошо согревала маленькую каюту.

— А что мешает лампе опрокинуться? — спросила Алекс.

— Специальный стержень, за который она подвешена, — ответила Джо и показала им скобу лампы. — Это называется «карданов подвес».

— Что ж, я сейчас сама, наверное, повешусь, если еще чего-нибудь не съем, — провыла Чарли. — Мой желудок чувствует себя гораздо лучше, когда он полон, а крекеры уже все съедены.

— Ты не можешь хотя бы подождать, пока мы не услышим, поверит Уильям в идею Лорелей с черепом или нет? — спросила Луиза.

— Ты что, правда думаешь, что они найдут сокровища под каменным черепом? — спросила Чарли.

— Джо знает. Давай же, Джо, расскажи нам! — потребовала Луиза.

И они вчетвером снова забрались в свои спальные мешки на треугольной койке, усевшись в ряд и поместив ноги в узкий угол. Как ни странно, это оказалось весьма удобно, и Джо продолжила свой рассказ с того места, где прервала его.

Повествуя о том, что случилось дальше, Джо явно волновалась.

Лорелей выглядела задумчивой и отрешенной, и неожиданно при виде этого печального юного лица по спине Уильяма пробежали мурашки.

— Юнга указал нам верное место, — произнесла она, глядя вдаль, на тихую гладь воды. — Может, его и убили, чтобы он охранял сокровища, но что-то подсказывает мне, что он мой друг. Его дух находится в заточении, как и я, на этом острове. И он хочет, чтобы я освободилась. Мы испугались черепа, который он нам показал, но этого не стоило бояться. Он не причинит нам вреда...

— Лорелей, прошу тебя, не говори ерунды, — взмолился Уильям. — Это было лишь видение, игра света в бушующем море. Забудь ты об этом юнге.

Лорелей как будто вышла из транса.

— Мне нужно снова взглянуть на ключ, — проговорила она. — Я должна сказать отцу, что пыталась его выкрасть. Мне нужно снова увидеть его, чтобы описать отцу

Уильям шел впереди.

— Я храню его здесь. — Он приподнял угол матраца, под которым лежала деревянная шкатулка.

— Это недостаточно надежное место, — сказала Лорелей. — Здесь его любой найдет. Почему бы тебе не носить его на шее?

Уильям передал ей ключ, и она снова почувствовала его немалый вес.

— Нет, думаю, не выйдет, — улыбнулась она, и улыбка ее была какой-то необычной — возможно, вымученной. — Странно, почему он такой тяжелый?

— Не знаю, — покачал головой Уильям. — Но какой-то смысл в этом есть. Старуха, отдавшая мне его, говорила, что смысл есть во всем, что так или иначе связано с ключом и с сундуком, и что я должен быть предельно осторожен.

— Смысл во всем... — прошептала Лорелей, покачав ключ на ладони. — Как странно.

— Но я думаю, с этим мы как-нибудь справимся, — сказал Уильям.

Лорелей снова улыбнулась:

— Трудно представить себе замок, к которому подошел бы этот ключ. Если ключ такой тяжелый, то и сундук, должно быть, невероятно тяжел.

Глаза Уильяма заблестели:

— Особенно если он наполнен золотом и драгоценностями!

Лорелей вернула ему ключ.

— Куда ты отвезешь меня, когда мы покинем остров? — тихо спросила она.

— Сначала мы поплывем обратно, в Нью-Йорк, а затем поездом отправимся в Хадсон-Ривер-Уэлли — городок, откуда я родом, — сказал он, взяв в руки крохотные, покрытые загаром ладошки Лорелей.

— Там твоя семья? — спросила девушка.

Лицо Уильяма потемнело.

— Семьи у меня нет. Больше нет, — уточнил он. — Моя сестра Эмма умерла несколько лет назад.

— Как и мой брат, — сказала Лорелей. — Прости, Уильям.

Он кивнул.

— Там живет пожилая женщина, которая присматривала за Эммой. Ее зовут Грэнни Мартин. У нее небольшой коттедж у реки. Я уверен, она согласится присматривать за тобой до тех пор, пока ты не... — Он заглянул в серебристо-серые глаза Лорелей. — Ведь тебе сейчас только... четырнадцать, — запинаясь, проговорил он.

— Мне уже скоро пятнадцать, — поправила Лорелей.

— Все равно, до тех пор, пока ты не повзрослеешь. Тогда я вернусь, и если...

Он снова замолчал. Он не должен был признаваться ей в своих чувствах.

Лорелей опустила глаза.

— Спасибо, Уильям, — сказала она. — Идем. Я хочу показать тебе то, что нашла.

То, что показал мне юнга, хотела сказать Лорелей. Но она видела, как раздражают Уильяма разговоры о мальчике и о корабле, и решила больше не упоминать о них.

Девушка не могла точно определить, что именно она чувствует по отношению к Уильяму, необычайно красивому молодому человеку. Ей очень хотелось доверять ему. Когда Уильям держал ее руки в своих, он, казалось, с трудом подбирал слова, чтобы не дать воли чувствам. Но в душе она знала, что по-настоящему его интересовали лишь золото и драгоценности, спрятанные на острове.

Они спрыгнули в воду и пошли к берегу. Некоторое время Лорелей искала дыру, от которой отходила линия камней, ведущая прямо к черепу.

Они с легкостью нашли первый камень, бугорок, поросший мхом. В любом другом месте за двести лет земля и зелень полностью покрыли бы его, но здесь, на этом песчаном берегу, ничто не менялось так скоро.

Лорелей нетерпеливо опустилась на колени и соскребла мох с поверхности земли. Конечно же подо мхом оказался белый прибрежный камень.

— Смотри! — крикнула она.

На камне был глубоко выцарапан крест.

— Идем со мной!

Лорелей надела сандалии и устремилась обратно, сквозь заросли и прибрежную зелень, следуя вдоль аккуратно уложенной черты камней.

— Погляди, как они лежат. Друг за другом, прямой линией! — крикнула она. — Это как стрела, и она указывает путь к большому белому камню там, наверху.

Когда они добежали до места и взорам их предстал выпирающий из-под корней рухнувшего дерева камень, даже Уильям вскрикнул от изумления.

— Теперь ты видишь, о чем я говорила? — настаивала Лорелей. — А сейчас оглянись и посмотри. К морю отсюда ведет прямая дорожка из камней.

— На этом месте выросло дерево, и оно скрывало тайну все минувшие годы, — промолвил Уильям. — И надо же было ему упасть именно во время нынешней бури!

— Или же быть поваленным потусторонними силами, — вставила Лорелей. — Прежде в руке у юнги я никогда не видела черепа. Той ночью это случилось впервые!

Уильям вздрогнул.

— Этот камень будто вобрал в себя всю злобу тех, кто оставил его здесь, — сказал он. — Они грабили, убивали, а в конце концов и сами умерли на виселице.