Первое испытание - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 4

Постельное белье – снежно-белое и накрахмаленное, с вензелями в виде золотых змей на пододеяльнике и в уголках наволочки – нам выдали на месте, как и покрывала для кроватей. Видимо, лицейское начальство помешалось на змеях. Кобры, раскрывшие свой капюшон, с хищно оскаленными мордами были в лицее везде. На дверных ручках, витражах в окнах, на мозаике на полу и в качестве нашивки на лицейской форме, которая напомнила мне просмотренное летом анимэ. Я не поклонница этого жанра мультипликации, но короткие плиссированные юбочки школьниц запомнила хорошо. Теперь у меня тоже имелись такие – целых две, красные в бело-зеленую косую клетку. К юбке прилагалась классическая белая блузка и красная жилетка с V-образным вырезом и эмблемой лицея на нагрудном кармане.

Дверь открылась без стука. Я даже подпрыгнула на кровати, едва не уронив ноутбук на пол. В комнату вошла та самая женщина, которая совсем недавно провожала нас в этот корпус.

– Ну, как устроились, девочки? – Ее глубокий бархатный голос завораживал.

– Добрый день, Елена Владленовна! – выпрямила спину Маша. Мне показалось, что она сейчас отдаст честь.

– Добрый день, Мария, – едва улыбнулась женщина, но в ее холодных, змеиных глазах не отразилось ничего. – Как мило. – Она подошла ко мне и приподняла с подушки за лапу Копатыча.

Я попыталась улыбнуться, а женщина, швырнув медвежонка обратно, тихо заметила с улыбкой:

– Но если ты хочешь достичь успеха… Придется повзрослеть. Все эти мишки, фотографии в рамочках с сердечками, безусловно, умиляют, но не помогут тебе стать сильной. А слабым у нас не место.

Женщина, развернувшись, вышла, оставив после себя шлейф дорогих терпких духов.

– Ничего себе, стерва… – против воли выдохнула я, а Маша, вытаращив глаза, прижала к губам палец.

– Кто это? – хрипло отозвалась со своей кровати Ксюша, которая весь визит женщины провела, спрятавшись за экраном нетбука.

– Елена Владленовна…

– Ну, это мы поняли!

– Здесь не такой большой штат преподавателей. Каждый занимает сразу несколько должностей. Она завуч, преподаватель этики и делового этикета, а также старший воспитатель. Типа, следит за тем, чтобы девочки вовремя ложились спать, не хулиганили и у них всегда были заправлены кровати. К ней мы должны идти, если у нас возникают какие-нибудь проблемы.

– Полагаю, не ходит никто, – задумчиво протянула я.

– И как ты догадалась? – с сарказмом заметила Маша и снова уткнулась в книгу, дав понять, что разговор закончен. Мы с Ксюшей последовали ее примеру.

Час до обеда пролетел быстро, я даже не успела поделиться новостями с Наташкой, все время потратила на переписку с Данилом. Послав ему три смайлика-поцелуйчика, я следом за девчонками вышла в коридор. То, что Маша согласилась проводить нас до столовой, мы Ксюшей оценили практически сразу же. Коридоры лицея были длинными, мрачными и запутанными, а столовая ко всему прочему находилась в соседнем корпусе. Там же располагались учебные классы и актовый зал.

Гулкое эхо шагов раздавалось по коридору. Туфли на каблуках оказались неуместны. В них я чувствовала себя подкованной лошадью. Ступать тише не получалось, хотя я и старалась. Моим спутницам повезло больше. Ксюша, похоже, не расставалась с кедами, а Маша носила мягкие удобные балетки.

Чтобы попасть в главный корпус, необходимо было пройти по узкому и длинному подземному переходу. Жутковатое место – обычный наливной бетонный пол, кирпичные ничем не обработанные стены, плавно переходящие в низкий сводчатый потолок, и слабое освещение. На голых стенах местами сохранился толстый слой штукатурки, исписанный всевозможным студенческим креативом. Я шла медленно, с интересом читая особо яркие надписи. Преобладали четыре темы: «Я хочу есть», «Я хочу домой», «Скоро сессия» и «Я люблю…»

– Я как-то немного иначе представляла себе элитный лицей, – произнесла Ксюша, рассматривая кирпичную кладку и местное граффити. – Аутентичненько тут все, однако…

– Аутентичненько? – удивилась Маша и снисходительно взглянула на Ксюшу. – Что ты подразумеваешь под этим?

– Ну, готично… старое все тут. Больше напоминает подворотню, где собираются гопники…

– Аутентичный – значит подлинный. Стыдно этого не знать, – поучительно отозвалась Маша. – А коридор просто очень старый, сохранился с восемнадцатого века. В главном корпусе все иначе. Он выглядит намного современнее. Ремонт сделали всего пару лет назад.

– Да? – пожала плечами Ксюша, проигнорировав слова Маши о главном корпусе. – А мне больше нравится собственное толкование. Аутентичненько – это противоположно гламурненько. Вот Алинка у нас – гламурненькая, а я – аутентичная.

Увидев, как побагровела от подобного заявления Маша, я не удержалась и прыснула в кулак, но почувствовала, что сейчас девушка разразится гневной тирадой. Пришлось примирительно заметить:

– Ну хорош вам спорить! Страшненько тут все! С этим-то вы обе согласны?

Ксюша примирительно кивнула, решив не спорить, а Маша возразила.

– Вы новенькие и не знаете, каково здесь учиться! Угроза отчисления висит над каждым. Поэтому нельзя так легкомысленно относиться к знаниям и толкованию слов. Вам-то ничего, мелочи будут прощать, а вот со второго курса намного сложнее!

– А что начинается со второго курса? – мигом ожила я.

– Спецпредметы. Текущий контроль по ним бывает раз в месяц, а в конце первого семестра – экзамены. К ним допускают пятьдесят процентов учащихся, из них проходят испытания тоже пятьдесят.

– А остальные?

– Те, кого не допускают до экзаменов вообще, просто продолжают учиться до лета. Остальные пятьдесят процентов сдают экзамен, те, кто сдали успешно, переходят на новый уровень, несдавшие – вылетают.

– Получается, выгоднее вообще быть недопущенной?

– Выгоднее сдать зимой. Те двадцать пять процентов, которые успешно сдают зимнюю сессию, тут на особом счету. Они элита. Вы их увидите, они даже сидят отдельно. Это те, кто обеспечил свое будущее, их берут под особое покровительство, и они учатся по своей программе.

– Странная система обучения, – выдохнула я.

– Зато эффективная, – пожала плечами Маша. – Я сделаю все возможное, чтобы успешно сдать зимнюю сессию. Если понадобится, буду учить круглосуточно.

– Я уж теперь сомневаюсь, хочу ли догонять второкурсников… – задумчиво протянула я, ни к кому конкретно не обращаясь, но девчонки тут же встрепенулись и заинтересованно уставились на меня.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Маша, а Ксюша просто подвинулась ближе, готовясь выслушать секрет.

– Понимаете, – нерешительно начала я, ощущая неловкость. Неудачами делиться всегда тяжело. – В прошлом году я не прошла по конкурсу и уже рассталась с мечтой учиться здесь, а в этом году мне неожиданно пришло письмо с извинениями, там было написано, что результаты моих прошлогодних тестов пересмотрели, и оказывается, я могу начать обучение. Общеобразовательные предметы я сдала в школе, и мне их зачли. А вот те предметы, которых в школе не было, мне придется учить сразу и с первым, и со вторым курсом.

– Погоди, – остановила меня Ксюша. – Спецпредметы же начинаются со второго курса! Маша говорила об этом минуту назад.

– Тут все равно немного иная программа, – пожала плечами я. – Больше культурологических дисциплин. Они есть и у первокурсников. Потом, тут нет физкультуры, зато есть бальные танцы, верховая езда и еще много всего разного.

– Для мальчишек фехтование или восточные единоборства на выбор.

– Короче, я сомневаюсь, что хочу сдавать зимнюю сессию вместе с второкурсниками. С одной стороны – терять год не охота, а с другой – если тут все так серьезно, может, имеет смысл сидеть тихо и не высовываться.

– Тут все очень серьезно, – поджала губы Маша, но я не была склонна верить ей на сто процентов. Я хорошо усвоила в жизни – есть определенное количество людей, для которых тяжело абсолютно все. Я к ним не относилась. Я училась всегда хорошо и прилежно, но не тратила на уроки много времени. Просто пыталась найти в каждом предмете интересное, тогда и запоминался материал на порядок проще. Поэтому я решила задать Маше несколько наводящих вопросов.